Девятилетняя девочка в Ингушетии подверглась калечащей операции на половых органах – обрезанию. «Чтоб не возбуждалась», – заявил ее отец. Мать девочки пытается наказать виновных: это первый случай в России, когда есть и заявитель, и пострадавшая. Станет ли история прецедентной или государство закроет глаза?

Попробуй, посади!

Видео, которое прислали в редакцию, снято 24 июня 2019 года в коммерческой клинике «Айболит» в Магасе. В кадре женщина приятной внешности кому-то резко отвечает, переходя на повышенный тон, мешая ингушскую речь с русской. Ее собеседницы не видно, слышен только голос: именно она и снимает происходящее на телефон. Это Фатима А. (имя изменено), мама девятилетней девочки, которую двумя днями раньше подвергли калечащей операции на половых органах. А провела операцию та самая женщина приятной внешности, сотрудница частной клиники, детский гинеколог Изаня Нальгиева. Ниже фрагмент их диалога.

 

Врач: Я всего лишь отрезала сверху кожу. Только кожу сверху отрезала.

Мать: Ты это мне говоришь?

Врач: Привезите ее. Привезите. И медэксперта привезите, и девочку. 

Мать: Вот бы я твой отрезала (имеет в виду клитор — ред.) 

Врач: Мне сказали, что она мать.

Мать: Ты искалечила девочке всю жизнь. 

Врач: Неправда. Клянусь Аллахом неправда! Я права и я это докажу. Я юридически права.

Мать: Я посажу тебя, я тебе говорю. 

Врач: Попробуй!

И Фатима попробовала.

27 июня 2019 года она обратилась в управление СКР по Чечне и в отношении Нальгиевой было возбуждено уголовное дело по ч. 1 ст. 115 УК РФ, «умышленное причинение легкого вреда здоровью, вызвавшего кратковременное расстройство здоровья или незначительную стойкую утрату общей трудоспособности».

«Держали за руки и за ноги»

Из показаний бабушки пострадавшей девочки (в распоряжении редакции есть аудиозапись одного из судебных заседаний) складывается такая картина произошедшего.

Родители Мадины (имя девочки изменено) уже давно разведены. Фатима с детьми живет в Чечне, у отца новая семья и он проживает в Ингушетии. Вечером 21 июня 2019 года отец забрал к себе погостить обоих детей, Мадину и ее старшего брата.

К вечеру следующего дня на телефон Фатимы поступил звонок от сына. Мальчик рассказал, что сестренку куда-то увозили, затем вернули «всю в крови» и отец собирается отправить их назад, домой: «Дал 500 рублей, сказал, чтобы ехали на маршрутке и велел сестру посадить у окна».

Фатима немедленно выехала в Ингушетию. Девочка, которую Фатима отправляла к папе, была веселой, доверчивой и открытой. А домой она забирала совсем другого ребенка – издерганного, напуганного.

Как выяснилось, на следующее же утро после приезда детей к отцу, его новая жена разбудила Мадину, собрала ее и свою дочку (та на год младше) и они втроем поехали в клинику. Девочка запомнила цветные буквы на вывеске.

Врач сказала ей, что это прививка, а если не сделать, то она умрёт

По рассказам Мадины, сначала врач занялась второй девочкой, сестрой Мадины по отцу. Та громко кричала, плакала и когда пришла очередь Мадины, девочка поняла, что с ней сейчас тоже сделают что-то страшное. Она стала вырываться, плакать, просила позвать бабушку или маму, позвонить им. Ее никто не слушал, она в панике принялась отбиваться руками и ногами. Две взрослые женщины, врач и мачеха, не могли справиться с обезумевшим от ужаса ребенком. Тогда на помощь поспешила еще одна женщина, видимо, сотрудница клиники – она зафиксировала Мадине ножки, чтоб та не брыкалась, мачеха крепко держала руки извивающейся девочки, а Нальгиева приступила к операции.

Что за это время пережили обе девочки, можно только предполагать. Информации о состоянии второй девочки у редакции нет, но что касается Мадины, то по словам ее бабушки, девочка была сильнейшим образом травмирована. Врач сказала ей, что это прививка, а если не сделать, то она умрёт.

«Белье и платье были в крови, – рассказывает бабушка. – Когда мама забрала ее, она все время плакала, была в сильной истерике до вечера и боялась, что умрёт».

К вечеру у девочки поднялась температура, вызвали скорую. Дежурный хирург 2-й детской больницы Грозного осмотрел Мадину и обнаружил «в области клитора и малых половых губ резаную рану размером 5мм х 6мм и глубиной в 2мм».

Фатима принялась звонить бывшему мужу с одним вопросом: «Зачем?»

Тот не стал отрицать свою причастность, ответил коротко и исчерпывающе: «Чтоб не возбуждалась».

В этой дикой истории есть несколько важных моментов:

— Мачеха, которая привезла Мадину в клинику и оплатила операцию, юридически совершенно посторонний девочке человек

— Брак родителей Мадины был мусульманским, без регистрации в загсе, так что не только новая жена отца, но и сам отец не вписан в документы ребенка. В свидетельстве о рождении Мадины в графе «отец» стоит прочерк

— Тем не менее, ребенка, которого привел в клинику не его законный представитель, а чужая женщина, ребенка, который звал маму и бабушку, «прооперировали».

Видимо, никто не утруждал себя сомнениями в законности действий. И никто не обращал внимания на слезы и крики. И ничего не опасался. Что может свидетельствовать о следующем: этот случай не единственный, такие «операции» проводятся регулярно и клиенту не нужно беспокоиться о документах – их никто не потребует. Другими словами, приходите, желающие, приводите детей, даже чужих, платите и все будет сделано. На сайте клиники в разделе «гинекология» есть пункт «обрезание». Согласно прейскуранту, стоит это 2 000 рублей.

Власть «своих» крышует

К сожалению, в этой истории нет ничего нового. В ноябре 2018 года «Медуза» сообщала, что на сайте одной из клиник московского медицинского центра в числе прочих услуг, значилось и женское обрезание.

Казалось бы, это не Магас, не Махачкала, в Москве такое невозможно и с рук никому не сойдет. После публикации из описания на сайте удалили фразу «обрезание клитора проводится девочкам до начала периода полового созревания, обычно в возрасте от 5 до 12 лет». А в остальном все осталось как было: никаких мер в отношении клиники не последовало.

Также никаких мер не было принято и в отношении муфтията республики Дагестан, который пропагандирует эту операцию, размещая на своем официальном сайте ссылку на публикацию, где прямо рекламируются услуги врача-гинеколога Хадижат Ажубовой. Основной посыл статьи: обрезание осчастливит любую женщину.

Вопреки распространенному заблуждению, женское обрезание не является новомодной идеей

С 2013 года на официальной страничке «ВКонтакте» второй по значимости дагестанской исламской газеты «Нур-ул Ислам» красуется публикация о женском обрезании.

Редактор газеты Мухаммад Гаджиев считает, что «правильно сделанное обрезание, как показывает многовековой опыт горянок Дагестана, придает женщине целомудрие, женственность».

«Удаляется только головка клитора, где сосредоточены нервные центры, ответственные за удовольствие от внешнего воздействия», – поддерживает его известный в Дагестане врач-сексопатолог Ахмед Азизов. Он также добавляет, что в его практике «среди обрезанных не встречалось девиц легкого поведения и прочих нарушителей нравственности».

Оба радетеля за женскую нравственность считают нормальным, что подобные операции делаются девочкам, не достигшим половой зрелости. Как уже понятно, ни один, ни другой к ответу притянуты не были.

Почему? Ответ прост. Вопреки распространенному заблуждению, женское обрезание не является новомодной идеей, привнесенной в жизнь простого российского мусульманина зарубежными религиозными фанатиками. Как видим, эта практика активно продвигается  духовным управлением мусульман Дагестана, организацией, хоть и отделенной от государства де-юре, но де-факто плотно с властью сросшейся, очень к власти лояльной. А власть «своих» крышует.

Да и вообще, когда речь заходит о защите женщин и девочек (будь то ситуация с женским обрезанием, домашнее насилие или отъем ребенка у матери), государство вдруг делается слепым, глухим и недееспособным. Официальные лица или отнекиваются, или стыдливо молчат.

Например, главная ингушская защитница детей, детский омбудсмен Зарема Чахкиева, на запрос корреспондента «Даптар» по поводу истории с Мадиной попросту не ответила. Она прослушала аудиосообщение, прочла два текстовых сообщения и не прореагировала никак. И она не первая и не единственная.

Еще 4 года назад, в августе 2016 сначала «Даптар», а спустя две недели и организация «Правовая инициатива» опубликовали материалы о женском обрезании в Дагестане. Был большой шум, был и резонанс. Глава комиссии Общественной палаты РФ по поддержке семьи, детей и материнства Диана Гурцкая обратилась в Генпрокуратуру РФ с просьбой проверить информацию. Генпрокуратура перепоручила это дело прокуратуре Дагестана, а та развела руками. Мол, ничего не нашли, нет заявителей, стало быть, нет и факта!

Похоже, дело с магасской клиникой «Айболит» будет первым в истории России, где есть и заявитель, и факт, и люди, которые должны понести ответственность за измывательства над ребенком. Значит, дело сдвинется с мертвой точки?

Седа и ее война

Вся эта история с «Айболитом» так и осталась бы частным делом, о котором известно только в Ингушетии, если бы не Седа. Она приходится дальней родственницей Фатиме и ее дочери и наблюдала за развитием ситуации с самого начала. Седа и есть та самая анонимная девушка, что выложила скрины своей переписки с клиникой в группе «ВКонтакте», что писала в личку журналистам и блогерам с многотысячной аудиторией, всех теребила, тормошила, не давала забыть о себе и том, что случилось с Мадиной.

Переписка Седы с клиникой. Нажмите на изображение, чтобы увеличить

«В кавказских республиках относятся к детям как к своей собственности! – возмущается Седа, у нее совсем юный, взволнованный голос. – Детей можно избивать, убивать, делать что угодно. Зачастую за это никто и не спросит! Здесь нарушены права ребенка, но следователи не слишком торопились, прокуратура тянула с проверкой, а за это время клиника сумела сфабриковать нужные документы: договор с отцом и его письменное согласие на процедуру. Сейчас в связи с карантином разбирательство приостановлено и это на руку ответчикам».

В документах же нашлось много ляпов. В частности, Мадина там записана под отцовской фамилией, хотя носит фамилию матери.

Седа перечисляет все доказательства подлога: «Вдруг из ниоткуда появляются и амбулаторная карта девочки, и договор на оказание платных медицинских услуг, и информированное добровольное согласие, в котором, правда, не успели подделать подпись законного представителя».

Помимо этого, у девочки был выявлен вульвит, который Нальгиева не посчитала нужным сначала вылечить. Также в карте написано, что у девочки были синехии (синехии малых половых губ – образования в виде тонкой пленки, приводящие к их слипанию), которые  Нальгиева, «с разрешения отца и в присутствии матери разрушила рассечением кожи в области клитора с сохранением клитора».

«Но зачем писать о сохранении клитора, если ты всего лишь устраняешь синехии? Резать кожу, тем более в области клитора, для их устранения не требуется», – возмущается Седа.

Она уверена, что Нальгиева так пытается отбиться от обвинений (их два – отсутствие разрешения представителя девочки и сам факт проведения такой операции без медицинских показаний) и делается все это по совету и при помощи руководителей клиники – супругов Матиевых.

У Беслана Матиева свое видение ситуации. Отвечая на вопросы корреспондента «Даптара», он заявил, что семья девочки шантажирует клинику: «Они не один раз грозились, что если мы им не заплатим, то они нам «устроят». Дважды проведенная в разных республиках судмедэкспертиза дала заключение, что вред здоровью ребенка нанесен доктором не был».

«Все вокруг будто сговорились спустить дело на тормозах, – ужасается Седа. – Даже судья старается свести разбирательство к примирению сторон. Так и говорит, мол, девочке все равно уже ничем не поможешь, а жизнь продолжается».

Полной неожиданностью для нее стала информация, что при самом неблагополучном исходе Нальгиевой грозит штраф или несколько месяцев за решеткой.

«А потом она отряхнется и пойдет дальше калечить девочек?», – спрашивает Седа.

А еще она не может понять, почему то, что сделали с девятилетней девочкой, классифицируется как «легкий вред здоровью». И как можно не замечать, что это не отдельный частный случай, а налаженная система, по которой десятки и сотни маленьких девочек будут отправлены под нож при полном согласии или молчаливом попустительстве родных, религиозных авторитетов, медиков, дававших клятву «не навредить», полиции, органов опеки и всех прочих государственных институтов?

Из материалов дела. Нажмите на изображение, чтобы увеличить

Себе отрежьте!

Калечащие операции на женских половых органах – вредоносная практика, направленная на ограничение сексуальности у женщин и девушек. С 2003 года по инициативе ООН  шестого февраля отмечается Международный день борьбы с женским обрезанием как с формой психологического и сексуального насилия.

Но у России собственный путь. Например, в прошлом году против активистки из Комсомольска-на-Амуре Юлии Цветковой была развернута целая кампания. Ее рисунки для авторского бодипозитивного проекта «Женщина не кукла» были названы порнографией, посредством которой Юля «совращает детей». За такое она может получить срок до шести лет. Потому что детей надо защищать, а такие картинки очень вредны для их психики, считает государство. Другое дело операция, которую врач Изаня Нальгиева сделала маленькой Мадине. Тут ущерб невелик, да?

Или вот та же самая «гей-пропаганда».  За репост статей из The Guardian и BuzzFeed самарскую активистку Евдокию Романову оштрафовали на 50 тысяч рублей. Государство считает, что несовершеннолетних нужно оберегать от такой информации, даже когда она преподносится в нейтральном ключе. Иначе и психика ребенка, и вся его жизнь будет искалечена. А призывы редактора газеты «Нур-ул Ислам» нарушать половую неприкосновенность ребенка и обрезать малолетним девочкам головку клитора такой опасности, по-видимому, не несут.

Врач должен нести ответственность за калечащие операции на половых органах

В России нет отдельного закона, запрещающего калечащие операции на женских половых органах. Но есть Уголовный кодекс РФ, который признает преступлением причинение тяжкого вреда здоровью, а именно: за не обусловленное медицинскими показаниями лишение человека какого-либо органа или его функции.

«В случае с женским обрезанием девочку намеренно лишают чувствительности, следовательно, ее половые органы  теряют свою природную функцию», – разъясняет адвокат Ольга Гнездилова. Проект «Правовая инициатива», который она представляет, давно и последовательно борется с дискриминацией женщин на Кавказе.

Отчаянная выходка Седы, поднявшей шумиху, у многих вызвала острое неудовольствие, но привлекла внимание серьезных правозащитных организаций, в том числе и «Правовой инициативы», которая готова представлять интересы Фатимы и ее дочки.

«Мы работаем в двух направлениях. Во-первых, оказываем юридическую помощь матери, чей ребенок пострадал от незаконной операции. Во-вторых, готовим обращение в Следственный комитет и прокуратуру с просьбой проверить клинику и, если такие операции продолжают проводиться, привлечь к ответственности организаторов этого бизнеса. Только так мы можем защитить детей, которых приведут на операцию завтра или через неделю», – добавила Гнездилова.

По ее словам, врач должен нести ответственность за калечащие операции на половых органах даже в том случае, если пациентка – взрослая женщина и пришла в клинику «добровольно»: «А подобное преступление в отношении детей влечет за собой более серьезное наказание. И отвечать будет не только врач, но и родственники, которые организовали это в больнице или на дому».

Кроме того, считает Гнездилова, также уместно ставить вопрос о насильственных действиях сексуального характера в отношении ребенка. Для этого вовсе необязательно, чтобы действия врача были направлены на удовлетворение своих половых потребностей. Достаточно того, что манипуляции с половыми органами проводились без медицинских показаний.

Пока в России горстка юристов, правозащитников и журналистов пытается бороться с ритуальными экзекуциями, остальной мир меняется. В США перед медиком, уличенной в проведении калечащих практик, встала блестящая перспектива получить пожизненное. Даже в странах Африки, которые принято называть «неблагополучными», женское обрезание признают насилием и законодательно запрещают. Так, например, в апреле этого года поступил  Судан. Пять лет назад такой же шаг сделала Гамбия. В Египте этот вид насилия искореняют ужесточением уголовного наказания.

А в России пока есть только надежда, что на этот раз получится добиться наказания, искалечившим Мадину.

Светлана Анохина,
Ася Курбанмагомедова