Как широко в Дагестане распространена практика женских обрезаний, насколько вредны они для физического здоровья и психики женщин, имеют ли они отношение к религии, а также для чего, собственно, их делают – разбирались корреспонденты «Даптара».
В селении Тиви, что находится в Кварельском районе Грузии, живут аварцы. Люди, оказавшиеся оторванными от родины, бережно сохраняют все, что их с ней связывает. Они говорят и поют, проклинают и радуются на родном языке, они выходят замуж и хоронят по своим обрядам. И делают девочкам обрезание. Как принято на родине, в Дагестане.
Когда же мы взялись за эту тему, оказалось, что в самом Дагестане многие не знают, что такие «операции» существовали и не верят, что подобное практикуется и сегодня.
Отголоски язычества или сунна
Поскольку нам уже приходилось слышать упрек в том, что «отдельные частные случаи» преподносятся как традиция, приведем цитату из статьи кандидата политических наук, докторанта кафедры политологии и этнополитики Северокавказской академии госслужбы Саиды Сиражудиновой «Женское обрезание в Республике Дагестан: Социокультурные детерминаты и концептуальный анализ», опубликованной в начале 2016 года:
«Женское обрезание в Дагестане, имевшее ранее более широкое распространение среди разных народов республики, сейчас практикуется лишь отдельными общинами (преимущественно среди андо-цезских народов). Место сосредоточения этих общин — высокогорные восточные районы республики и переселенческие села в Кизилюртовском, Кизлярском, Тарумовском и Хасавюртовском районах. Как показало исследование, можно встретить женщин, прошедших через подобную операцию, не только среди андо-цезских и аварских народов. По словам респондентов, в Тляратинском районе эту операцию осуществляют в роддоме, переселенцы на равнину из Цунтинского района ожидают, когда к ним приедет женщина, проводящая обрезание (в домашних условиях без обезболивания и специальных медицинских инструментов), и приводят к ней детей. О жесткой форме рассказывали респонденты из числа андийских женщин. Указанные типы обрезания различаются по степени травматичности».
Как видим, речь все же не об отдельных случаях. Сразу оговоримся: прекрасно известно, что традиция обрезания девочек существует не только у народов, исповедующих ислам. В интернете по данной теме можно найти много информации, в частности, отсылающую к ритуалам инков, поклонявшихся «идолу в виде дракона или змея, пожирающего скорпиона». Жало скорпиона, в свою очередь, символизировало «мужское начало в женщине», а говоря по-простому – клитор, который инки удаляли девочкам, чтоб не допустить узурпации женщинами мужской территории.
О женском обрезании как о способе контроля и подчинения в своей работе пишет и исследователь Сиражудинова: «В Дагестане женское обрезание сохранилось как обряд, несущий смысл инициации, контроля над женщиной и ограничения ее сексуальности. Пока данный обряд существует, женщины и девочки будут подвергаться обрезанию во имя сохранения патриархального уклада общества».
Женское обрезание в республике доисламским обрядом считает и Майсарат Мусаева, старший научный сотрудник института истории и этнографии Дагестанского научного центра Российской академии наук.
«Ответить точно, когда обряд появился очень сложно, сохранился он в некоторых высокогорных аварских районах, фиксируется на пограничной территории в Чечне и у части ингушей, — отмечает этнограф Мусаева. – По представлениям народов Дагестана и Северного Кавказа, где он фиксируется, обряд имеет религиозную подоплеку. Хотя общая мировая практика позволяет определить его как более древний, особый вид инициаций для девочек».
Раскрепостить или обуздать?
Как выяснилось, единого мнения по поводу женского обрезания нет даже у его ярых сторонников. Все сходятся только в одном: так нужно и все делается исключительно для блага женщины. Кто-то ссылается на обычаи, мол, «так у нас положено» и «без этого девочку замуж не возьмут». Кто-то уверен, что это ритуал – подтверждение конфессиональной принадлежности.
«Я срезаю маленькую точечку, для того, чтобы сделать девочку мусульманкой», — говорит жительница одного из дагестанских сел Джавгарат (имя изменено — «Даптар») и, утопив ноготь большого пальца в подушечке указательного, показывает, насколько мала отсекаемая часть. И у себя в селе, и в окрестных селах Джавгарат известна как женщина, проводящая процедуру обрезания девочкам.
…процедура понижает женскую сексуальную активность и потому способствует крепости брака
Джавгарат рассказывает о своей работе вполне спокойно, обыденно: «Ко мне с просьбой сделать обрезание приходят не только с нашего села, но и с других сел. Меня все это делать научила моя тетя, она и моей дочке это сделала. Обрезание я делаю девочкам с трех месяцев до десяти лет. Желательно после всего помочиться, так рана быстрее заживает. У нас в селе нет никого, кому не сделали обрезание, если не делать – все осуждают».
Большинство сторонников обрезания полагают, что эта процедура понижает женскую сексуальную активность и потому способствует крепости брака, ведь если жена лишена возможности получать удовольствие от близости, то не загуляет. В частности, дагестанская тиражная газета «Ас-салам» несколько лет назад активно пропагандировала женское обрезание, настаивая, что процедура «способствует нравственному здоровью женщины».
Фатима, все свои 40 с лишним лет прожившая в высокогорном селе, «Ас-салам» не читает, но тоже уверена, что подобные операции необходимы для общей нравственности: «Мой муж преподает в медресе, он с алимами посовещался и они решили что обрезание обязательно нужно делать. Если не делать, то в судный день Даджаль (Антихрист — «Даптар») привлечет женщину на свою сторону. Еще сейчас очень много женщин без мужей, чтобы женщины не гуляли, чтобы у них не было особой тяги к мужчинам, и не было разврата обязательно нужно делать обрезание. И девушкам обязательно нужно делать обрезание, чтобы не была слишком темпераментной. Все наши алимы так считают. Все наши что живут в городе, тоже делают обрезание, вот в прошлом году моя племянница специально отправляла ко мне дочь»
С такой точкой зрения не соглашаются третьи (и их существенно меньше) сторонники обрезания. Они утверждают, что хотя основная цель обряда – действительно крепкий брак, но он не в последнюю очередь обеспечивается взаимным сексуальным влечением супругов. И обрезание «лишнего» как раз способствует развитию женской сексуальности, позволяя женщине испытать наслаждение, тем самым сильнее привязывает ее к мужу.
Множество публикаций на эту тему можно найти на сайтах, афиллированных с дагестанским муфтиятом. Например, на сайте islamdag.ru можно найти серию статей по женскому обрезанию, написанных неким теологом Гаджимурадом Омаргаджиевым. Отметим, что автор ссылается постоянно на религиозные, а не медицинские источники.
Приведем выдержку цитаты из одной его статьи:
«В народе думают, что после процедуры обрезания женщина полностью теряет чувство интимного влечения и не способна получать удовольствие от половых отношений. Это все предрассудки и невежество людей. Обрезание заключается в удалении незначительного кусочка кожи, так называемого «капюшона», прикрывающего клитор…
Имам ан-Навави (да будет доволен им Аллах) в книге «Мажму’» говорит: «Обрезание для мужчин и женщин является обязательным». Также Имам ан-Навави говорит в книге «Минхаж»: «Надо делать обрезание женщин малой частью из «мяса» над влагалищем, и у мужчин – крайнюю плоть». Байжурмию сказал в книге «Тухфат»: «Обрезание это обязательное действие в отношении мужчин и женщин».
Учёные приводят много доводов в пользу обязанности обрезания. И один из доводов — это хадис, передаваемый от Абу–Хурайры, что Пророк Мухаммад (мир ему и благословение) сказал: «Пять вещей из фитры — это обрезание, удаление лобковых волос, из подмышек, стрижка ногтей и усов». Это касается мужчин и женщин, слово «фитра» толкуется учёными, как сунна, которую Аллах избрал для своих Пророков (мир им) и праведных рабов. Имам ан-Навави говорит, что фитру называть сунной будет правильным, и сунна — это путь, по которому следуют».
Неудовлетворённые женщины становятся раздражительными, истеричными, агрессивными. А ведь, оказывается, достаточно сделать несложную операцию, чтобы получать оргазм! После такой несложной операции возможность стимуляции женской «кнопки» во много раз возрастает. Делается это для повышения чувствительности, а значит, и большего наслаждения во время интимных отношений. По мнению многих специалистов, такое обрезание безвредно (если операция сделана правильно)».
Обратим внимание на последнее предложение и попробуем разобраться в двух вопросах: что значит «правильно» и насколько безвредна сама операция.
Скальпель, нож и ножницы
По первому вопросу ответов нет. В каждом сообществе, практикующем данную операцию, считается «правильным» именно принятый у них вариант. Причиной тому противоречивость религиозных источников, отсутствие единого норматива и разнообразие толкований.
Нам удалось выделить три типа женского обрезания, распространенных в Дагестане.
Первый – самый щадящий. На клиторе делается маленький надрез, эта процедура скорее является инициацией, подтверждением религиозной идентичности и особых последствий не влечет.
«Обрезание проводится небольшой частью мусульман, исповедующих ислам суннитского толка шафиитского масхаба, — говорит сексопатолог Азизов. — Они считают, что это является сунной пророка. Насколько я знаю, делается небольшой надрез или насечка, чтобы вышла кровь. В этом случае процедуру считают выполненной».
Второй вариант: резекция капюшона клитора. Такие операции делаются во всем мире и, как правило, к ним прибегают в случае каких-то проблем – к примеру, если чрезмерно большой капюшон затрудняет получение оргазма. По уверению практикующего врача-гинеколога Хадижат Ажубовой, эта операция в Дагестане сейчас довольно востребована.
«Чаще всего приходят молодые замужние женщины. При этой процедуре обрезается складка кожи или, как иначе называют эту часть, капюшон над клитором. Ни сам клитор, ни другие функционально значимые части гениталий при этом не задеваются. Это сунна и тут, как и для многого, что предписывает религия, не нужно искать какого-то научного объяснения. И, тем не менее, я как врач не могу не интересоваться, как эта процедура сказывается на здоровье женщины. Многие, кому было сделано обрезание, отмечают повышение возбудимости и чувствительности эрогенной зоны, замечают гормональный всплеск».
Можно только порадоваться за молодых женщин, которые самостоятельно приняли решение, после чего в их жизни все чудесным образом наладилось, но Ажубова обмолвилась, что часто «приводят и девочек дошкольного возраста». Этим-то зачем гормональный всплеск и чувствительности эрогенной зоны? Хотят ли они себе повышенную возбудимость? А никто и не спрашивает, решают старшие, мамы, тетушки, бабушки.
Ну и третий тип обрезания – это удаление головки клитора или его части. И вот тут ни о правильности, ни о безопасности не может быть и речи. Такие операции, как правило, проводятся не в больницах, на доморощенных «хирургах» нет белых халатов и представление о стерилизации у них очень своеобразное.
«Все зашью, чтобы не гуляли»
Загра кладет перед собой планшет, легко касаясь пальцем экрана пролистывает фотографии, находит нужную и показывает. На фотографии обычный перочинный ножик, пластмассовая рукоять, лезвие, которое, кажется, уже не раз затачивали. Когда-то такими ножиками мальчишки выцарапывали на стенах имя девочки, в которую влюблены. Рядом с ножиком какая-то щепка.
— Что это?
— То самое, — у Загры делается страдальческое лицо, — вот эту деревяшку снизу подкладывают, чтобы ножик не соскользнул и потом лезвием как бы сковыривают кончик клитора. У родственников в селе я познакомилась с этой женщиной, что обрезание делает. Я журналист, мне интересно, сфоткала все, потом спрашиваю, а как вы стерилизуете инструмент? Она говорит: спиртом вытираю. Я говорю: как спиртом? Этого же недостаточно, спирт не все инфекции убивает, вы же так можете запросто заразить девочек. А она мне: «Ццц! Тут никто не гуляет. Какая инфекция?». А главное, эта женщина старая уже, она и видит совсем плохо. Мне говорили, что после такой операции в Южно-Сухокумске девочка девятилетняя умерла от заражения крови, но не знаю, правда ли.
Последствия таких хирургических вмешательств могут быть весьма печальными, считает Екатерина Григорьева, практикующий врач-психотерапевт, сексолог, работающий в Санкт-Петербургской Клинике семейного здоровья.
«Часто такие операции выполняются людьми, не имеющими медицинского образования и представления об анатомии и физиологии половых органов, поэтому обрезанные женщины, как правило, сталкиваются с рядом негативных последствий, — отмечает врач. – Первое, это сама операция, которая часто проводится в антисанитарных условиях и, соответственно, может привести к инфицированию раны, сепсису и смерти.
Второе, даже минимальные непрофессиональные вмешательства (такие как резекция клитора или удаление клиторального капюшона), не говоря уже об удалении клитора, вызывают повреждение нервных путей, которым клитор насквозь пронизан. В итоге значительно снижается (или исчезает вовсе) чувствительность данной зоны, что в дальнейшем приводит к невозможности получить оргазм. Сама эта зона по прошествии времени рубцуется, и болезненных ощущений во время секса в ней нет. Но, тем не менее, обрезанные женщины все равно могут испытывать боль во время полового акта. Психологический дискомфорт при этом, естественно, также имеет место: женщина воспринимает половой акт как болезненное действие, что в конечном итоге может перерасти в настоящую фобию».
Такой прогноз звучит угрожающе. Но для патриархальных дагестанских семей приоритеты расставлены по-другому. Лишь бы девушка «правильно» вышла замуж и «не гуляла», а то, что возможно ей всю жизнь придется сжиматься от ужаса, ложась в одну постель с мужем, это ерунда.
«Мой дальний родственник говорит «Все готов своим дочкам зашить, чтобы не допускали ничего лишнего», — Загра произносит слова медленно и тихо, будто очень устала. — Я потом еще у одной женщины спрашивала «Если твоя дочка после этого ничего с мужем не будет чувствовать, все равно сделаешь? И она сказала – Конечно!»
Разрез длиною в жизнь
Пока нет никаких исследований и статистических данных, позволяющих понять, как операция на половых органах влияет на сексуальную жизнь женщины. Но об одном можно говорить уверенно: все помнят стыд, страх и острую боль, и память эта не выветривается с годами.
Жительница одного из района Дагестана Патимат об операции, произведенной с ней в детстве, говорит легко – подумаешь, рядовое событие, в их селе практически все женщины «обрезанные», так было задолго до ее рождения, так есть и сейчас:
«Нас было пятеро, пять девочек, где-то от 9 и до 12 лет. Всех утром собрали и повели к одной бабке, которая все это делала. С ней, наверное, заранее договорились, и она уже ждала, но не в доме, а в сарае. Мы по очереди заходили в сарай, вставали перед ней, поднимали юбку, и она резала, что нужно. Я пока ждала своей очереди, сильно напугалась, девочки выходили из сарая, плакали. Потом я сама зашла. Там сидит эта бабка, очень страшной мне она показалась, черная вся и в руке большие ножницы, такими овцам шерсть стригут. У нее пальцы были грубые и холодные. Помню, мне было так стыдно, что я перед ней голая, стыдно и страшно. А потом стало очень больно, и кровь пошла, хотя не очень много. Дома мама утешала, говорила, что у нас в селе так положено. И никто большого значения этому событию не придавал. Когда моему брату делали обрезание – это было, как праздник, люди приходили, поздравляли, даже деньги давали ему, брат лежал в постели, и мама прямо в постель ему несла его любимую еду. А мне даже полежать не дали, в селе у девочки всегда есть работа».
Прямой связи между обрезанием и неудавшейся семейной жизнью Патимат тоже не видит. Вышла замуж, как полагается, за парня из своего села, прожили недолго, разошлись, потом она уехала в Махачкалу, и вся «личная», она же «женская» жизнь на этом для нее закончилась. Патимат по этому поводу совсем не огорчается, она вообще легкий человек, смешливая, общительная. Правда вот, мужчин сильно не любит, их голоса, их запах, вообще весь «мужской мир» ей неприятен. Говорит о них «как животные!» и лицо ее при этом кривится, будто дотронулась до гадкого.
Справедливости ради отметим, так происходит не у всех. Например, вот что нам рассказала 65-летняя Муслимат, жительница другого села: «Мне было лет 5-6, когда я и еще две соседские девочки пошли к той самой женщине. Она жила на окраине села. Когда шли к ней, радовались и бежали вприпрыжку. Ведь теперь и мы будем, как все остальные, станем взрослее и правильнее. Но когда она приказала лечь на овечью шкуру, постеленную на полу, и взяла при этом большие ножницы, стало страшно. Помню, как зажмурилась, почувствовала острую боль и жжение. Обратно шли медленно, морщась от боли в промежности. Кровь тонкой струйкой сочилась из надреза, сделанного на клиторе. Но чувство гордости переполняло нас. Когда я стала старше, узнала, что обрезание девочкам делали, чтобы уменьшить их возбудимость. Мол, раньше мужчины часто уходили на войну, и обрезание, сделанное женщинам, было как бы гарантией, что жены будут им верны. Не знаю, так ли это, может быть, я от природы спокойная и не очень во всем этом нуждаюсь».
Муслимат повезло куда больше, чем другой нашей собеседнице Хадиже. В ее районе девочкам делали не надрез на клиторе, а вовсе обрезали его:
«Не знаю, связано ли это было с обрезанием, или имело другие объективные причины, но не могу сказать, что была счастлива в браке. Муж не бил, не пил, был работяга… Но женщиной в полном смысле этого слова я себя так и не почувствовала. Уверена, что все из-за обрезания, сделанного мне в детстве. У меня две дочери. Но еще до их рождения, я твердо решила, что если будут девочки, не позволю их изувечить».
«Иногда я думаю, а какой бы я была, если б мне ничего не отрезали»
В отдельных случаях обрезания требует муж. Чаще на этом настаивают мать или ближайшие родственники. Но если девочка маленькая и живет в селе, то решение о ее судьбе может быть принято абсолютно чужими женщинами. Даже если мать категорически против.
«Со мной это сделали в семь лет. Мама на каникулы привезла меня из города в село, я была видимо, слишком бойкая. Женщины соседские на меня смотрели, смотрели, а потом кто-то из них сказал: «Надо ее обуздать». И повели меня и еще двух девочек к какой-то женщине. Девочки испугались и убежали, а я нет. Она мне платье подняла, ножницы на огне прокалила и отрезала часть клитора. Конечно больно было! И кровь текла. Но я домой не побежала, а так и бегала по улице, испачканная кровью, пока мама с работы не пришла. Она очень рассердилась, что все это со мной сделали, да еще и без ее ведома. Но ругаться к соседкам не пошла. Если же говорить о последствиях, то у меня есть некоторые проблемы сексуального плана».
Амина замужем и кажется вполне счастливой, кроме того состоялась профессионально и не чувствует себя искалеченной. Ее больше возмущает не то, что сделали с ее телом, а то, что посредством этой операции пытались изменить ее личность: «Иногда я думаю, а какой бы я была, если б мне ничего не отрезали. Может быть, более цельной, сильной?»
Может быть, и была бы. Теперь уже не узнать, лязгнули ножницы для стрижки овец и отрезали все возможные варианты.
Светлана Анохина
DAPTAR 