Недавно мы начали цикл материалов о стихийных спасателях. Мужчинах, которые охотно соглашаются помочь беглянкам с Кавказа, даже не будучи с ними толком знакомы. Нам стало любопытно, кто они, чем занимаются, что ими движет. Какую роль они отводят себе в этих историях, которые, поначалу выглядят очень романтично, но могут обернуться серьезными неприятностями. И есть ли между ними что-то общее, какая-то черта характера или склад личности, остро реагирующий на сигнал «дева в беде!» и заставляющий сразу включаться в ситуацию и тянуть ее в одиночку. Первым героем цикла стал Владислав Хорев из Питера. А теперь мы расскажем про Максима Агеева из Москвы (имя героя публикации изменено по его просьбе). У кого-то он может вызвать неприятие, кому-то его поступки покажутся странными, но вот его история.
Как Вика оказалась Патимат
…Когда Максиму сообщили, что утром по его району бегал «какой-то бородатый чувак, всем в лицо тыкал фотографией и искал некоего Максима», он понял, что отсидеться не удастся. Только порадовался, что матери и отчима нет дома. Самое неприятное, что бородач, как сказал ему приятель из «Пятерочки», бегал не один, а в сопровождении участкового. Максим созвонился с парой надежных знакомых – предупредил, мол, тут у меня, кажется, неприятности, – а потом сунул в карман нож («если бы дошло до стычки, с собой бы забрал, сколько смог») и вышел навстречу тем, кто его искал. Он знал, почему его ищут. Два дня назад Максим встречал в аэропорту девушку из Дагестана, которой помог бежать от родни. И вот теперь ее родня приехала к нему с разборками.
С Викой – так она назвалась – Максим был знаком месяц или чуть больше: познакомились на одном из онлайн-ресурсов, общались, болтали на отвлеченные темы. Как говорит Максим, он сразу понял, что она чего-то не договаривает и стал «эту тему раскручивать».
И девушка рассказала, что живёт в селе, где люди «немножко религиозные фанатики», что была замужем, но брак не сложился, и пришлось вернуться к родителям, а там совсем невыносимо.
«В общем, вот эти их религиозные заморочки, что женщина должна сидеть дома, рожать и так далее, – Максим разводит руками. – А она стремилась к обычной светской жизни. Ну, как люди учатся, работают, развиваются и так далее. Я по приколу решил предложить помощь – помогу, чем смогу. Она согласилась».
Делать все приходилось по удалёнке. Вика отправила Максиму паспортные данные (тогда и выяснилось, что на самом деле ее зовут Патимат), а он заказал билет из Махачкалы в Москву и отправил за ней такси. Представился заботливым мужем, который сейчас в Москве по делам и хочет быть на связи с тем, кто повезет его жену в аэропорт. Водителя нужно было убедить, что тут все чисто, что ничего нет необычного в ночной поездке одинокой молодой женщины. Максим старался говорить с ним на «одном языке».
«Употреблял определённый жаргонизм, там, брат-брат, сват-сват. Как бы салам-алейкум, все дела. Но это немножко горная местность и мало было желающих ехать в аул среди ночи», – объясняет Максим (Кироваул – селение, где жила Вика-Патимат, расположен на равнине, недалеко от трассы федерального значения – Даптар).
По его словам, он двое или трое суток не спал: «Надо было всё организовать, чтобы всё было конкретно. Чтобы таксист вовремя успел, чтобы на рейс успеть, чтобы в Москве я мог нормально встретить, чтобы потом уже найти хоть какое-то жильё. Но я до последнего думал, что это какой-то разводняк или прикол, пока не встретил ее в аэропорту».
Прилетела!
Вику он узнал сразу.
«Сложно было не узнать, – смеется Максим. – Национальный наряд. Ну, там эта, как её – такая штука, чтобы только глаза были видны и всё. Таксист очень долго смеялся, когда мы ехали. Я в двух словах ситуацию обрисовал, чтоб он не сильно пугался. И повезло, что это был русский гражданин. Он поржал – ‘Что мне за это бошку отрежут?’ Мы сделали остановку, водитель пошел водичку купить, а Вика зашла за угол здания переодеться, я привез ей какие-то шмотки, джинсы, толстовку. Вышла она уже без никаба».
На самом деле на Вике была длинная юбка, кофта, платок и черная маска, но Максим запомнил именно так, как он рассказывает…
Они доехали до квартиры Максима, Вика уснула на пару часов. К вечеру они нашли посуточную квартиру. Максим отвез девушку по новому адресу.
Что знал на тот момент о Максим о Кавказе вообще? «Я очень много знал, так как более пяти лет работал в розничной продаже, торговле, общался с этим контингентом, даже Коран читал, – отвечает он. – Мне помогала моя коммуникабельность, плюс знание людей. И знание ситуации, что там происходит. Как бы новостные ленты никто не отменял».
У Максима был план: отправить Вику-Патю в Московскую область, в какой-нибудь посёлок. Туда, где нет камер, меньше полиции, проще затеряться, да и работу можно найти без налоговой – так рассуждал Максим, но девушка не захотела: типа, да ты что, да зачем, хочу пожить и так далее.
А через два дня Максима нашли. У Викиной родни оказались серьезные связи, а, следовательно, и доступ к камерам видеонаблюдения по всей Москве.
Когда Максим вышел к «бородачам», участкового с ними уже не было. Первым к Максиму подлетел крепкий парень, которого все называли Махмуд, потом подтянулись ещё двое. Брат Вики, таксист и «какой-то еще гражданин лысый», чье имя Максим не расслышал.
«Это не первая стрессовая ситуация в моей жизни, – смеется Максим. – За мной и с тесаком носились по деревне. Так что страх был, но без перебора. Махмуд, здоровый самый у меня телефон из рук вырвал, слегка потрясли меня, где, что. Я начал – ‘Мы живём в правовом государстве! Что вам нужно? Где участковый?’ Но граждане были не очень адекватные, и если бы я дальше стал качать права, меня бы там просто захреначили».
Максим под конвоем поднялся к себе в квартиру. Гости осмотрелись: ни беглянки, ни следов ее пребывания не нашли и слегка успокоились.
«У меня была чисто техническая возможность обратиться к власть имущим, – намекает на крутые связи Максим. – Но я решил этого не делать. Потому что тогда бы начался крупный скандал».
Впрочем, «скандал» все равно случился.
Похищение в «Океании»
То, что произошло дальше не совсем понятно. Максим уверяет, что не было никакой растерянности, а был четкий план. Он, конечно, мог еще до встречи с разгневанными мужчинами позвонить Виктории, сказать, что на него вышли ее родные и чтоб она резко уезжала куда-то подальше. Но решил, что это не вариант, мол, девушка из своего селения выезжала разве что с мамой в Махачкалу, а в Москве «с большим трудом могла через пол района пройти даже с навигатором и совсем не ориентировалась в метро».
«Они ее в любом случае нашли бы, это могло закончиться очень плохо, – рассуждает Максим. – В какой-нибудь съемной квартире, где посторонних нет, родные могли сделать с ней, что угодно».
Поэтому, когда разгневанные Викины родственники протянули ему его же телефон и сказали «Звони, давай!», он позвонил. И назначил Вике встречу в ТРЦ «Океания», где они уже бывали, и куда она могла добраться без проблем.
«Но я намекнул ей, что я не один, сказал ‘МЫ идём’, чтобы она была наготове хотя бы морально, – рассказывает Максим. – К тому же в любом ТЦ есть камеры, если будет какая-то суета, то вот вам видеофиксация для судов, полицейских, что девушку насильно уводят».
Мог, наверно, Максим и сам устроить суету в торговом центре, но он уверен, что это ни к чему не привело бы, кроме как к эскалации конфликта: «И менты бы ничего не сделали, они были с ними заодно, иначе меня бы так быстро не нашли. Я выбрал другую тактику. Стал наоборот, более дружественно общаться. И сразу сказал, что между мной и Викторией ничего не было, мол, я сам религиозный, даже в мечеть, типа, ходил, с имамом обсуждал, что хочу прочитать шахаду (перейти в ислам – Даптар). Я хотел сойти за своего, как бы правоверный, но я как бы ещё думаю. Спустя какое-то время они меня уже братом называли и ко мне, в принципе, претензий не имели. В общем, когда мы в этот центр пришли, она там уже сидела. Двое пошли к ней, двое меня отвели, сказали – ‘Вот твой телефон, иди отсюда. Будешь отсвечивать, мы тебя в багажнике в лес увезём’».
И Максим ушел. Не смотрел, не снимал, как хватают Вику-Патимат и тащат. «Ушёл, да, – подтверждает он. – Встретился с подругой. Скинул ей все номера, с которых мне звонили. Чтоб если со мной что-то случится, у кого-то были все карты на руках. Хоть какой-то кипиш будет. А потом пошел домой».
Забегая вперед, скажем, что телефонных намеков Вика не поняла, на слова «мы идем» внимания не обратила – она ждала Максима. А когда по обе стороны от нее сели два кавказца, а затем появился еще и брат, то окаменела от ужаса. А потом начала сопротивляться. Потому что хорошо понимала, за что дерется. За свою жизнь.
Из заявления Патимат Идрисовой в следственноу управление Следственного комитета РФ по Республике Дагестан: «Я сидела в кафе, никого не трогая, как ко мне подошли двое незнакомых мне мужчин, схватили меня, позднее пришел и мой брат. Я начала сопротивляться, мне чуть не сломали руку, я плакала. Люди вокруг обратили внимание и пытались мне помочь, огородили меня от родственников, снимали на камеры происходящее. Но брат не отпускал мою руку и тащил за собой к выходу. Пришли охранники, огородили меня от брата. Пришла и полиция, нас отвезли в отделение Фили-Давыдково…».
О Максиме в заявлении – ни слова.
Шпионы и разведчики
«Я элемент специфичный, – Максим рассказывает о себе охотно. – Мне как-то написал парень – Хочешь сделать доброе дело? Я – А что нужно? Он такой – Барыг хлопнуть. – А почему бы и нет. И мы пять лет находили счета наркоторговцев и сдавали их ментам. Мне товарищи могут позвонить в 2-3 часа ночи, если есть какая-то суета. Я спокойно соберусь и подъеду. Когда девушку ограбили, я искал грабителей. Пожар был два раза, я тоже там суетился, как мог. У меня всю жизнь тяга к авантюризму».
Возможно, поэтому он записал все номера и контакты «бородачей». Вернувшись домой из «Океании», он вспомнил, что у него остался старый Викин телефон, с которым она прилетела, и позвонил тому самому таксисту-кавказцу, что был вместе с Викиной родней. Сказал – «Уважаемый, мне чужого не нужно, давайте я его вам отдам». Таксист подъехал, Максим вынес ему телефон – это уже было безопасно, настройки были сброшены, как только Вика прилетела.
– Мы с ним душевно так про религию пообщались, что я делал все по воле Всевышнего, без злого умысла. Скажем так, мы подружились. Он мне потом кое-какую информацию подкидывал, что как происходит. Я потом и с её отцом общался. Они люди деревенские, религиозные, я знаю, как с такими общаться.
– Как?
– На их языке.
– Максим, ты реально считаешь, что можешь общаться с ними на их языке?
— Ну, учитывая, что они мне потом говорили «брат-брат», жали руки, то в принципе, да.
Когда Вика-Патимат устроила в полиции скандал, отказалась уезжать с родней и вообще выходить из отделения, ее родственники связались с Максимом. Позвонили, прислали за ним машину, привезли к отделу полиции.
«Вчетвером встали и, типа, ну, пацан, сейчас тебя вызовут, ты пойдёшь и будешь писать заявление, что она психически неуравновешенная», – вспоминает Максим.
Они просидели напротив отделения где-то час, но Максима никто так и не вызвал. Тогда ему сказали выманить Вику, послать ей СМС, мол, я тут, выходи. Вика ответила – предатель.
«Я им СМС-ки показываю – вот, что она мне написала, с меня взятки гладки, – вспоминает Максим и тут же поясняет: – Я сначала ей написал, что нужно написать, и у себя удалил. Она это и написала, я им показал, типа, я её оттуда не выдерну, мне она тоже не доверяет».
Максима привезли к отделению часа к трем-четырем дня. Часов в всеь вечера родственники Вики уехали, оставив Максима одного. Наказали сидеть, следить и когда девушка выйдет – им сообщить. Разрешили даже пойти с ней куда-нибудь, покормить, пообщаться.
И он сидел. Ждал. Часов в десять вечера увидел, как Вика в сопровождении двух полицейских вышла из отделения и её увезли. Максим подождал минут 15-20 и отзвонился Викиной родне, сказал, что девушку увезли на полицейской машине в сторону шоссе, а дальше он не видел, потому что ночь. Ему дали отбой – ладно, иди, отдыхай.
Еще несколько дней Максиму названивал брат Вики, типа, что там, как там. Максим отвечал – «Братан, ты не видишь, она меня послала. Не пишет, не звонит. Что смогу, то узнаю».
«Я как бы и им помогал, но помогал и Вике, когда она вышла на связь», – объясняет Максим.
Вика написала ему через несколько дней. В Москве у нее не было знакомых, кроме Максима. И он опять включился в дело, помог ей снять комнату в квартире на Малой Черкизовской. Вика успела заселиться и даже устроилась на работу. А вечером 26 августа Максиму позвонила женщина, через которую он снимал комнату для Вики, и сказала, что утром Вика ушла на работу, а чуть позже пришел какой-то кавказец, назвался Викиным братом, сказал собрать ее вещи.
И вот тогда Максим понял, что девушку, скорее всего, нашли, как и его самого, по камерам у подъезда, и наверняка похитили. Он кинулся в отделение полиции, стал писать заявление, дал контакты брата Вики.
«Следак мне сказал – Да, на хрен оно тебе нужно. Зачем ты туда лезешь? Я говорю – Ну, вот, как бы, нехорошо. А следак такой – У нас каждый день таких увозят», – рассказывает Максим.
Следователь брату все же позвонил, тот ответил – «Всё нормально, она спит».
Вика и правда спала. С лицом, распухшим от слез, охрипшая от криков она спала на заднем сиденье автомобиля, в котором ее везли назад в Дагестан. А Максиму через месяц-полтора пришла отписка, что состав преступления не найден.
Специфический человек
В феврале 2021 года Вика, то есть, Патимат Идрисова, сбежала во второй раз. Уже без помощи Максима. Сбежала очень удачно, не только из Дагестана, а вообще из страны. Так что на момент нашей с Максимом беседы, эта история беглянки и спасателя была закончена. И можно было спокойно говорить о страхах, об ответственности за человека, который доверил тебе свою жизнь, о том, как жить, помня, что ты не спас и не уберег, даже если объективно ничего не мог сделать. О чувстве вины за это. Если оно есть, конечно.
– Слушай, а ты понимал, что её могут убить?
– Да.
– Как тебе жилось с этой мыслью?
– Просто лёгкая паника и всё. Это не первая экстремальная ситуация в моей жизни. Когда случается какая-то херня, я не паникую, а ищу любые варианты решения.
– Но тут же живой человек, который только что был рядом с тобой, смеялся, лопал шаурму, гулял по Москве, мечтал о будущем, похищен и утащен в какую-то нору, где его могут грохнуть. Что ты чувствовал при этом, как человек, как мужчина?
– Грустно было.
– А если тебе напишет другая девушка из Чечни, Ингушетии или Дагестана с такой же просьбой? Ты подпишешься?
– Я помогу, конечно, чем смогу.
– Несмотря на весь этот травматический…
– Поверь, это не самый травматический опыт в моей жизни. В этом-то и нюанс, что особого шока не было. Обосраться, пардон, можно и попозже, а когда случается какая-то жопа, надо принимать срочные действия. Меня много раз пытались убить. В меня стреляли. Если сейчас, не дай бог, что-то где-то, то я маякну и ко мне 15-20 ребят приедут в форме, всех отхерачат.
– Если бы была возможность все переиграть, что бы ты сделал иначе, где бы повел себя по-другому?
– Наверное, всё-таки Вике по морде дал за её желание остаться в Москве. А не как я рекомендовал после первого дня сразу сваливать дальше. В Москве людей найти легко.
– А в своих действиях что-нибудь откорректировал бы?
– Нет.
Светлана Анохина
От редакции:
Мы знаем, что порой даже прекрасно организованная эвакуация, в которой задействовано много крутых специалистов, может закончиться провалом. И что есть истории, где случайный, не имеющий опыта человек, блестяще справляется со всем в одиночку, ни к кому не обращаясь. Но и беглянкам, и тем, кто им помогает, не помешает иметь под рукой какие-то контакты.
Сначала номер 112, это как знакомый нам по американским фильмам 911. На сайте проекта «Насилию.нет» (признан в РФ иноагентом) есть отдельные контакты для SOS-размещения. Кризисные центры в Москве – «Китеж» и «Крепость». Можно также обратиться в группу «Марем», что помогает девушкам и женщинам в критических ситуациях.
DAPTAR 