3 августа Зареме Мусаевой исполнилось 54 года. Эту дату, как и прошлый день рождения, она встречала в СИЗО. В начале июля суд в Грозном приговорил женщину к 5,5 годам колонии: якобы она занималась мошенничеством и напала на участкового во время опроса… Правозащитники сходятся во мнении: чеченку наказали по требованию Рамзана Кадырова. А если и есть в чем винить Зарему, так только в том, что она – хорошая мать.

Сквозь войны

Имена сыновей Заремы знает вся Чечня. Старший – Абубакар Янгулбаев – юрист, правозащитник. Работал в “Команде против пыток”, помогал жертвам полицейского произвола по всему Северному Кавказу. Младшие сыновья – Ибрагим и Байсангур – оппозиционные активисты (Даптар не будет комментировать методы их работы), последовательно и часто в оскорбительной манере критикующие режим Кадырова в своем телеграм-канале 1ADAT. Муж Заремы Сайди – бывший судья, в отставку он ушел из-за одного из сыновей. Есть еще дочь Алия, самая младшая в семье – письма Заремы к ней мы процитируем дальше.

В 2022 году глава Чечни Рамзан Кадыров заявил, что “эту семейку ждет место либо в тюрьме, либо под землей”. До мужчин из семьи Янгулбаевых кадыровцы добраться не смогли – поэтому взяли в заложники женщину. Уже полтора года Зарема находится в заключении за единственное преступление – за то, что она мать своих детей и жена своего мужа.

4 июля суд в Чечне приговорил Мусаеву к пяти с половиной годам лишения свободы. Юристы “Команды против пыток” приговор обжаловали, апелляция ожидает рассмотрения.

“Зарема максимально аполитичный человек, – говорит Екатерина Ванслова, руководительница северокавказского филиала Команды против пыток. – Она никогда не вела оппозиционной деятельности или политической активности, даже на своем процессе. Она ничего не говорила ни про Рамзана Кадырова, ни про нарушение прав человека в республике. Это просто мать своих детей, которая всю жизнь занималась семейным бытом”.

И это действительно так. До некоторых пор Зарема жила обычную жизнь светской чеченской женщины: родилась и выросла в Грозном, получив высшее экономическое образование в местном госуниверситете,  работала в продуктовом магазине. С будущим мужем Сайди Янгулбаевым ее познакомила его сестра.

“Когда мама рассказывала, как они с отцом познакомились, всегда упоминала про уши, – рассказывает старший сын Заремы Абубакар. – Отец – мастер спорта по греко-римской борьбе, и у него, как и у всякого борца, уши травмированы. И мама с двоюродными сестрами подшучивали, мол, они, как чуду, чепалгаш. У мамы отличное чувство юмора. Уверен, что это очень важная такая черта, и она помогает ей держаться сейчас”.

А потом пришла война. Янгулбаевы жили в подвале своего дома вместе с соседями – в том подвале, где раньше Зарема хранила закрутки

Через полгода после знакомства, зимой 1991 года, они поженились. Зареме было 22, Сайди – 33. В семье один за другим появились четверо детей – сыновья Абубакар, Ибрагим, Байсангур и младшая дочка Алия.

Зарема стала домохозяйкой – воспитывала детей, вела быт. Летом в мирное время делала закрутки, выращивала розы и туи вокруг дома. Зарема мечтала жить в Петербурге, который обожала за культуру и архитектуру и в котором провела часть детства. Любила театры и длинные прогулки, Ахматову и Высоцкого.

А потом пришла война. Янгулбаевы жили в подвале своего дома вместе с соседями – в том подвале, где раньше Зарема хранила закрутки.

“У каждого человека есть своя супер-сила. Мамина суперсила – быть крутой мамой, даже в войну, даже под бомбежками. Например, в Ингушетии как это происходило? – вспоминает Абубакар. – Она писала мне примеры, которые я должен решить, сама их придумывала. Их было около ста. В день я должен был решить эти сто примеров. И пока я был этим занят, она убирала, готовила, что-то делала по дому. Когда я заканчивал – мы садились есть, она проверяет, ругает меня за неправильные ответы, объясняет, как оно должно было быть. Ругала сильно. И кричала конечно, когда я что-то неправильно делал. Мама была строгой в отношении учебы. И еще следила, чтоб мы были опрятные”.

Абубакар рассказывает, как во время второй чеченской войны семья видела по телевизору рекламу стиральных машин. Зарема не могла представить, что когда-то у нее будет такая – она продолжала по старинке кипятить. Через пару лет муж подарил ей стиралку…

В 90-х – начале 2000-х Зарема мечтала, чтобы война закончилась. И она вроде бы закончилась. Но не для нее. В 2015 году стало понятно, что Зарема продолжает быть невольной участницей войны, которая забирает, травмирует и калечит сыновей.

Чечня

С 18 ноября 2015 года по 4 мая 2016-го на базе СОБР “Ахмат” за ведение оппозиционного паблика во “Вконтакте” пытали второго сына Заремы, Ибрагима. В тот же период Сайди вынудили уйти с должности судьи Верховного суда Чечни.

Тогда у Заремы, которая все принимала очень близко к сердцу, начало резко ухудшаться здоровье.

В мае 2017 года Ибрагима опять забрали силовики и пытали. Зарема, приехавшая в отдел полиции вместе с сыном, ждала его в коридоре на другом этаже. Домой она ушла одна, а сына снова увидела только спустя три дня, когда полицейский привез его за вещами для спецприемника.

“Когда Ибрагим переодевался, я увидела, что все его тело, особенно руки и ноги, были покрыты обширными гематомами, – позже описывала Зарема юристу “Комитета против пыток”. – Также у него были разбиты губы, одно ухо было посиневшим, а также были следы наручников на запястьях”.   

Еще полтора года Ибрагим проведет в СИЗО. И никто ничего не сможет с этим сделать…

Нижний Новгород

В 2017 году Янгулбаевы уехали в Пятигорск, оттуда – в Нижний Новгород. После всего пережитого Зарема продолжала готовить обеды, убираться, стирать. Мечтать о мраморе Петербурга и роскоши Мариинского театра. Любить детей. Но война следовала по пятам.

Зимой 2021 года чеченские власти объявили охоту на Ибрагима и Байсангура – появилась информация, что они ведут телеграм-канал “1АДАТ”. Они срочно уехали из России. В Чечне началась настоящая травля: в отделы полиции забирали родственников Янгулбаевых – Зарема очень переживала за них. Сгущались тучи и над оставшимся в России Абубакаром, его доставляли в отделы полиции, допрашивали.

Янгулбаевы решили, что уезжать нужно всем. Делу мешала бумажная волокита. Наконец, на 21 января 2022 года был назначен отъезд, но уехали только Сайди, Абубакар и их сестра Алия – накануне силовики похитили Зарему и увезли в Чечню.

И снова Чечня

Силовики ворвались в нижегородскую квартиру и забрали Зарему. Абубакара в квартире не было. Сайди решили не брать – вероятно, из-за его неприкосновенности. Зареме не дали одеться и взять лекарства (у нее диабет). 

“Мне многие писали и отмечали, как мама держалась во время налета на нашу квартиру в Нижнем Новгороде. Поражались, что она не кричала, не плакала, – рассказывал Даптару Абубакар. – Это все ее характер и закалка после всех войн и передряг, что она пережила. Кадыровцы – не самая страшная угроза, которая была у нас за всю нашу семейную историю. Они просто эхо того, что преследовало нашу семью много лет”.

По словам Сайди, когда Зарему забирали, она сказала ему: “Смотри, не езжай, если тебя насильно не везут туда [в Чечню]. Ты ничего не решишь, ты здесь пригодишься. Ты со мной не езжай, не оставляй дочку одну”.

Зарему увозили на допрос как свидетельницу, но потом оказалось, что дело возбуждено в отношении нее самой. Ее заключили под стражу – а она просила хотя бы о домашнем аресте в связи с ее заболеванием. Зарему взяли в заложники.

“На Кавказе, особенно в Чечне, есть практика требовать у родителей ответа за то, что делают их дети. Кровную месть объявляют за проступки родственников, власти делают публичные распоряжения выселять из Чечни родственников предполагаемых террористов, – комментирует Екатерина Ванслова из Команды против пыток. – Но никогда это не касалось напрямую матерей. Случай с Заремой в этом смысле вопиющий: похищение в Чечне – это норма, но в данном случае забрали женщину только потому, что она является матерью неугодных лиц”.

Судилище

Спустя два месяца после похищения, в середине марта, здоровье Заремы стало ухудшаться. На следственные действия, по словам адвоката Натальи Добронравовой, Зарему привозили в инвалидном кресле, «ее всю трясло, ей было плохо». Защитникам удалось добиться, чтобы Мусаеву на несколько дней положили в больницу, обследовали и назначили лечение.

“За время нахождения Заремы в СИЗО уровень сахара в крови у нее увеличился и вдвое превышает норму. У нее начались и другие проблемы со здоровьем. В пояснениях, которые она давала адвокату в начале июня, она отмечала, что у нее посинело два пальца на ногах. Вероятно, у нее начинается некроз тканей, – рассказывает Ванслова. – Также у нее проблемы с сосудами на ногах, и она из-за этого практически не ходит. Мне она говорила, что даже не ходит на прогулки – прогулочный дворик в СИЗО находится на втором этаже, и ей туда сложно подниматься”.

Зарема больше переживала не из-за назначенного срока, а из-за того, что в тот же день было совершено нападение на защитника Александра Немова и журналистку Елену Милашину

В письмах дочери Зарема рассказывала о том, что делит камеру еще с тремя женщинами, что у них есть холодильник и телевизор, по которому целыми днями можно смотреть разные фильмы.

“Мы сделали торт из овсяных печений, — писала Зарема Алие. — Заказали сгущенку, потом положили печенья, залили соком и смазали сгущенкой. Так вкусно получилось”.

Процесс над Заремой длился год. Многие из тех, кто приезжал на заседания, отмечали, что она много улыбается, несмотря на свое тяжелое положение. Лишь произнося короткое, незамысловатое последнее слово, Зарема заплакала. Приговор она восприняла стоически. Конечно, сразу решила, что будет обжаловать.

По словам адвоката Александра Савина, 4 июля Зарема больше переживала не из-за назначенного срока, а из-за того, что в тот же день было совершено нападение на защитника Александра Немова и журналистку Елену Милашину, ехавших на оглашение приговора. Через Савина, попавшего к ней в СИЗО, Зарема передала записку, в которой желала “Сашеньке” и “Леночке” скорейшего выздоровления и благодарила всех за поддержку.

Старший сын Абубакар сказал, что приговор маме “равнозначен смертной казни”: “Если ей удастся выйти оттуда живой, то ее здоровье будет максимально подорвано. У нее уже немеет левая нога, болит левая рука, растет межпозвоночная грыжа, уровень сахара растет. Наблюдаться у нескольких врачей, как требует ее состояние, в условиях пенитенциарной системы РФ просто нереально”.

А Зарема, оставшись одна в СИЗО после оглашения приговора, написала дочери: “Аллах все поставит на свое место. Я даже не сомневаюсь, поэтому не расстраивайся… Сегодня была последняя плохая новость, а теперь будем принимать хорошие новости, увидишь, я предчувствую это. В субботу мне принесли передачу со всеми вкусностями… Молодец, что фото прислала, ты моя красавица… Сильно люблю всех и скоро буду с вами всеми… До скорой встречи. Всех люблю и целую крепко, крепко. Мамуля. 4 июля 2023”.

Иман Алиева