«Подруги говорят: “Ты молодец, как типичная женщина после стресса перекрасила волосы и постриглась под каре. А еще лучше сделай пластику носа и хиджаб надень – так тебя точно никто не узнает”», – рассказывает Юлдуз Курашова из Дагестана. У нее есть причины желать, чтобы ее не узнавали: после того, как Юлдуз незаконно задержали и жестоко избили полицейские, она добилась для них наказания в виде реальных сроков, а теперь опасается, что они отомстят, когда выйдут из колонии.

«Лирика» и предательство

Юлдуз Курашовой из Хасавюрта 32 года, она в разводе, ее десятилетний сын живет с бабушкой в селе Батаюрт, где ходит в школу, – мама навещает его несколько раз в неделю. Юлдуз зарабатывает онлайн-продажами косметики. До последнего времени бизнес приносил хороший доход, Юлдуз жила, как и другие молодые женщины, встречалась в кафе с подругами, пыталась после развода начать новые отношения. Но привычная жизнь рухнула в марте 2020 года.

Вечером 26 марта Юлдуз с подругой ехали в такси в магазин за продуктами. Внезапно их машину подрезал и остановил автомобиль. Из него вышли двое мужчин в гражданском. Одного из них она знала – это был полицейский Шамиль Алиев, ее подруга Асият была с ним в отношениях.

Правда, Шамиль повел себя совсем не по-дружески. Ничего не объясняя, потребовал, чтобы Юлдуз пересела в его машину и поехала с ним в отделение. Когда она отказалась, Алиев распахнул дверь такси, схватил ее за ноги и по асфальту поволок к своей машине. За Юлдуз попыталась вступиться подруга, но второй мужчина – напарник Алиева Рамазан Сайпулаев – грубо ее оттолкнул.

Швырнув Юлдуз на заднее сиденье своей машины, Алиев пнул ее по ногам, затем зажав между передними сиденьями ее голову, несколько раз ударил по ней кулаком. Курашову доставили в отдел, где избиения продолжились. Полицейские били молодую женщину по телу и голове, угрожая убить, если она не признается в продаже прегабалина. Это сильнодействующий препарат под торговой маркой «Лирика», который обладает противосудорожным и противоболевым действием. Его часто используют люди с зависимостью от опиоидов.

«Я сказала, что ни в чем не виновата, никаких наркотиков у меня нет, ничего подписывать не буду, – рассказывает Юлдуз. – Тогда меня повезли домой для обыска, который проходил без ордера, без понятых. Весь дом перевернули, но ничего не нашли».

Ее привезли обратно в отдел, куда вызвали оперуполномоченную Майю Ахмедову, чтобы та провела личный досмотр. Та не стала утруждать себя досмотром и поисками понятых, составив липовый протокол, согласно которому, у Курашовой нашли несколько ампул «Лирики» и 600 рублей, якобы полученных от продажи препарата.

Когда Юлдуз находилась в отделе полиции, ей позвонил Салим – мужчина, с которым она несколько лет была в отношениях. Один из полицейских выхватил ее телефон и потребовал, чтобы тот явился в отдел. Салим пришел. Юлдуз рассчитывала на его поддержку, но ее ожидало разочарование.

Как правило, наркопотребители находятся на особом контроле у оперативников, поскольку они или имеют при себе запрещенные вещества, или знают тех, кто их продает. Полицейским с их помощью легко сделать так называемую палку – улучшить показатели раскрываемости преступлений. Юлдуз знала, что Салим принимает психотропные препараты, но надеялась, что он сможет побороть зависимость.

После непродолжительной беседы с полицейскими Салим сказал им, что покупал у Юлдуз «Лирику».

Я находилась в сильнейшем стрессе, впала в депрессию, пила успокоительные, ходила на капельницы

Мы тебя уничтожим, смотри по сторонам

Юлдуз не выдержала побоев и предательства, подписала явку с повинной и на следующее утро ее отпустили из отдела полиции. Она пришла домой, заперла дверь на все замки и забилась в истерике.

В этот же день против нее возбудили уголовное дело о незаконном обороте сильнодействующих веществ в целях сбыта – Юлдуз грозило до трех лет лишения свободы. Чувствовала она себя ужасно, кружилась голова, болело все тело. Курашова обратилась в травмпункт, где ей диагностировали закрытую черепно-мозговую травму, сотрясение головного мозга и многочисленные кровоподтеки. Это заключение судебно-медицинской экспертизы она приложила к заявлению на Алиева и Сайпулаева.

«Мне было очень страшно, но решила бороться, я хотела, чтобы все знали – я невиновна, – рассказывает Юлдуз. – Когда полицейские узнали о заявлении, посыпались угрозы. Они открыто говорили: “Мы тебя уничтожим. Будешь идти по улице – смотри по сторонам, а то вдруг на твою башку кирпич упадет или машина задавит”. Я понимала, что если заберу заявление, то тогда на меня заведут еще одно уголовное дело за дачу заведомо ложных показаний».

Каждый день на телефон Юлдуз поступали звонки с неизвестных номеров с угрозами расправой. Алиев и Сайпулаев приезжали домой к ее маме, требовали, чтобы она уговорила дочь забрать заявление. Также они названивали мужьям подруг Юлдуз – говорили, что она продает наркотики и сама их употребляет. В итоге мужья запретили подругам с ней общаться.

«У нас в Дагестане ведь как: мужчина мужчине всегда поверит, даже не будет разбираться, кто прав, кто виноват, – вздыхает Юлдуз. – Впрочем, с одной моей близкой подругой мы все равно поддерживаем отношения, но делаем это тайком, чтобы ее муж не узнал».

В июне 2020 года управление следственного комитета по Дагестану возбудило в отношении Шамиля Алиева и Рамазана Сайпулаева уголовное дело о превышении должностных полномочий с применением насилия. Потом обвинение было дополнено статьей о фальсификации доказательств, а в уголовном деле появился еще один обвиняемый – Майя Ахмедова, которая якобы проводила личный досмотр.

Дергалась от каждого шороха

Опасаясь, что дело против полицейских развалится, Юлдуз обратилась за юридической помощью в «Команду против пыток». Ее дело вели три сотрудника КПП – юристы Абубакар Янгулбаев, Магомед Аламов и руководитель организации Сергей Бабинец.

Поскольку Курашовой грозила реальная опасность, правозащитники добились представления ей госзащиты. Почти год она могла выезжать за пределы города только в сопровождении сотрудников центра государственной защиты – ее забирали из дома на бронированном автомобиле, следовали за ней по всем маршрутам, а потом провожали до двери квартиры. По Хасавюрту она могла передвигаться без охраны, но из-за гнетущего и липкого страха почти не выходила из дома – только перебежками до ближайшего магазина и обратно.    

В марте 2021 года прокуратура Хасавюрта утвердила обвинительное заключение против Алиева и Сайпулаева и направила его в суд. По словам Курашовой, в ходе судебного заседания в мае 2022 года Алиев повернулся к ней и сказал: «Тебе конец». Сайпулаев прошипел: «Ты мне за это ответишь».

«После следственных действий или судебных заседаний я приходила домой и не находила себе места, – на глазах Юлдуз наворачиваются слезы. – Ничего не помогало отвлечься, дергалась от каждого шороха. Я находилась в сильнейшем стрессе, впала в депрессию, пила успокоительные, ходила на капельницы. Работу почти забросила – боялась лишний раз ответить на телефонный звонок. Я многое упустила, потеряла заказы и клиентов».

Но обо всем этом знала только сама Юлдуз. На окружающих она производила иное впечатление.

«Это был 2020 год, я видел Курашову лишь один раз, подменял своих коллег на очной ставке, – вспоминает руководитель «Команды против пыток» Сергей Бабинец. – Она была бодра, уверена в своей правоте, а в голосе, особенно во время очной ставки, звенела сталь».

10 октября Хасавюртовский городской суд признал Алиева и Сайпулаева виновными в превышении должностных полномочий с применением насилия и фальсификация доказательств. Каждому назначили наказание в виде 3,5 года лишения свободы. Майя Ахмедова, составившая подложный протокол личного досмотра, получила один год условно.

Мне очень обидно, что она так со мной поступила, ведь мы ели из одной тарелки

Пусть Аллах тебя прощает

В «Команде против пыток» отметили, что в их практике это первый обвинительный приговор полицейским за применение насилия в отношении задержанных на Северном Кавказе. И что немаловажно, добилась этого приговора женщина, у которой не было ни связей, ни больших денег, ни «спины», и которая не побоялась пойти против силовиков.

Можно предположить, что эта ее отвага и дерзость была удивительна в первую очередь для самих полицейских. В частности потому, что Юлдуз была дважды судима по соответствующим статьям. В 2017 году – за незаконное приобретение или хранение наркотических или психотропных веществ, в 2018 году – за подготовку к сбыту сильнодействующих веществ. Хасавюртовский городской суд назначил ей наказание в виде штрафа в 20 тысяч рублей и 400 часов обязательных работ соответственно. Обе судимости погашены, но люди с такой биографией особенно уязвимы перед полицией. Да и общественное мнение не на их стороне.

Но в «Команде против пыток» подчеркивают: преступления, совершенные Юлдуз в прошлом, не давали никакого права полицейским избивать ее, фальсифицировать уголовное дело, а потом год преследовать и угрожать убийством.

«Пример Курашовой и тех, кто выходил на митинг в Махачкале против мобилизации говорит о том, что в Дагестане женщины готовы до конца бороться с несправедливостью системы. Даже те, кто пострадал от незаконного насилия со стороны силовиков, как Курашова, идут, вышибая двери и снося преграды», – подчеркнул Бабинец.

Самым сильным ударом для Юлдуз стало предательство Салима. Позже он каялся, говорил, что полицейские его использовали, просил простить ради Аллаха. Юлдуз ответила: «Пусть Аллах тебя и прощает».

Не простила она и подругу. «Ася всегда завидовала мне, поскольку у меня хорошая работа, всегда есть деньги, – вспоминает Юлдуз. – За несколько дней до родов пришла ко мне в слезах, сказала, что совсем нет денег. Я купила самое необходимое на первые дни: пеленки, распашонки. Мне очень обидно, что она так со мной поступила, ведь мы ели из одной тарелки. Я теперь рассчитываю только на себя, эта история меня закалила на всю жизнь».

Она с горечью говорит, что больше не верит мужчинам и вообще не доверяет людям, кроме мамы и близких подруг, которые ей поверили и не отвернулись. 

«Конечно, я переживаю, что 3,5 года пролетят быстро, Алиев и Сайпулаев освободятся и попытаются мне отомстить, – рассуждает Юлдуз. – Знаю, что они теперь сидят за решеткой, но страх все равно остался. Каждый раз, когда еду в такси, невольно всматриваюсь в соседние машины – тот день, когда меня схватили, навсегда останется в памяти».

Лидия Тимофеева