Возможно, в этих письмах кто-то из отцов узнает себя. Возможно, взглянет со стороны на свои отношения с дочерью. Возможно, увидит шанс все исправить. Возможно, наконец-то скажет то, что так долго не решался сказать. А может быть, сделает все, чтобы его дочь видела в нем защитника, а не палача. Чтобы с любой бедой она бежала к нему и знала, что он поможет, встанет стеной, что спрячет от всех бед, ведь именно этого все дочери ждут от родного человека, от того, кто сильнее всех на свете. От своего папы… В рамках проекта «Отцы и дочки» Даптар публикует очередные два письма выросших дочек.
Внучку свою ты вряд ли увидишь
– У меня о тебе только одно воспоминание. И оно страшное. Помню, что защищала маму, когда мне было года три. Вставала между вами, и с криком «Не бей маму!» бросалась тебя колотить. Надо отдать тебе должное, меня ты ни разу не тронул. Да и у мамы хватило ума и гордости развестись.
Во взрослой жизни я видела тебя только один раз, хотя мы жили в одном городе. Я тогда поступила в вуз и хотела показать, что я и без твоей поддержки смогла поступить. Ты и твоя семья, мои бабушка и дедушка со стороны отца, никогда мной не интересовались. Не брали меня на выходные, не пекли мне пирожки, не водили в парк.
Мама рассказывала, что один раз ей все же пришлось попросить твоих забрать меня на пару дней, решила в кои-то веки сходить в лыжный поход с коллегами. Когда она вернулась и пришла в садик забирать меня, я расплакалась. Ведь ты сказал мне, что мама умерла. Кому в голову придет сказать это ребенку?
Так как семья твоя со мной не общалась, я ничего не знала о своих родственниках, и однажды чуть-чуть пофлиртовала, как оказалось потом, со своим двоюродным братом. Хорошо, что все выяснилось, и мы общались уже как родственники.
Часто мне говорят, что я должна с любовью и пониманием относиться к своим родителям, к отцу. Вопрос: что сделал для меня ты, чтобы я тебя любила? Проводил со мной время? Интересовался моими успехами? Да, когда я выросла и стала работать на местном телеканале, ты, как мне потом передали, звонил и просил поздравить меня с днем рождения. И все.
Последний наш с тобой разговор был осенью прошлого года. Я решила разыскать тебя, чтобы сказать о смерти мамы. Разговор мог бы мне показаться и хорошим, если бы он произошел гораздо раньше. Ты выразил соболезнования, попросил рассказать о себе, типа есть ли у тебя внуки. Сказал, что всегда ко мне хорошо относился, и что я могу прийти к тебе с любой проблемой.
Но, папа, поздно. Налаживать отношения мне уже не хочется. Да и внучку ты вряд ли увидишь.
Казалось, все прохожие улыбаются нам
Сегодня я напишу письмо, которое я никогда не смогу тебе отправить или прочитать лично. Потому что у нас так не принято, и я все-таки часть этой системы. Но знаю, что когда-нибудь буду жалеть об этом.
– В моем детстве ты был самый красивый папа. Когда ты забирал меня из детского сада, я была самой счастливой девочкой на свете. Когда мы шли с тобой, взявшись за руки по заснеженной улице, маленькая девочка с таким высоким, невероятно красивым, в длинной милицейской шинели папой, почти все прохожие улыбались нам. По крайней мере, мне так казалось.
На все мои многочисленные вопросы, у тебя всегда находились ответы, ты не отмахивался от моих бесконечных «почему». Где бы ты ни находился, обязательно приезжал хотя бы на минутку поздравить меня с днем рождения или просто увидеть меня.
Особенно мне запомнился мой день рождения в шесть или семь лет: я была у бабушки, мама в Москве, а ты в командировке. Но ночью, накануне дня рождения, я проснулась от твоего голоса. Ты разговаривал с бабушкой очень тихо, почти шепотом, но я все равно уловила твой голос какой-то внутренней антенной, вскочила – и не успела тебя увидеть.
Бабушка сказала, чтоб я немедленно вернулась в кровать, и что папа приезжал на минутку, передать кое-что. Я легла спать в слезах, горюя, от того, что давно не видела тебя. Но наутро, рядом с кроватью стояла коробка с самой красивой на свете куклой-цыганкой, с настоящим монисто на шее! Ты приехал издалека только для того, чтобы я в день своего рождения не осталась без подарка.
Не знаю, насколько тебя любили мои брат и сестра, никогда не спрашивала их об этом, но для меня именно ты был целым миром. Я благодарна тебе за все, что ты делал, за счастливое детство, что ты мне дал. И я говорю тебе иногда и сейчас, что ты был самым любимым отцом на свете.
Наверное, все хорошее не может длиться вечно: тебя незаконно осудили. Тебя, человека невероятно гордого, с высокими идеалами и высокими принципами, который априори не мог поступить незаконно. Мне и сейчас больно, когда я думаю о том, каково тебе было тогда. Помню, как приехал адвокат из Москвы, как они тихо беседовали с мамой на кухне, я подслушивала, и ничего не понимала. Но и он не смог тебя отвоевать у системы, которая заранее вынесла несправедливый приговор и осудила на целых восемь лет.
Для меня это было невероятной трагедией, я ни с кем не делилась своей бедой, и никому не было дела до моих переживаний, а чувствовала я всегда очень глубоко. По мнению мамы и остальной родни, главное, что мы с сестрой и братом были накормлены, а еще обуты и одеты «лучше других несмотря на то, что растем без отца».
Теперь никто не баловал меня, не гулял со мной по парку, не катал на аттракционах, не спрашивал у меня, как прошел мой день. Но я писала письма тебе, сначала коряво, а потом все лучше. Я чувствовала в этот момент, что ты рядом, и это согревало мое сердце.
Вернувшись через много лет, ты показал их мне, они были такие смешные, эти письма.
Но что-то изменилось в наших отношениях. Я почему-то стеснялась назвать тебя папой, и сейчас избегаю называть тебя так, это видимо что-то психологическое. Много непонимания было, между нами, за прошедшие годы, но я – твоя копия, и мы не можем не прийти к общему мнению.
Я рада, что спустя много лет, теперь уже мои дочери так же сильно любят своего отца и доверяют ему, как когда-то и я сама. И ведь и в этом твоя заслуга, папа. Всевышний одарил моих детей лучшим отцом, которого они могли бы пожелать, потому что и ты был таким же для меня.
DAPTAR 