В прошлом году широкую огласку получил случай в Махачкале: в сети появилось видео, как в детсаду воспитательница бьет и швыряет о стену пятилетнего ребенка с аутизмом. Мама пострадавшего мальчика Диана Мурклинская не исключает, что это был не единичный случай – она раньше замечала у сына ссадины и кровоподтеки, но думала, что он неудачно упал во время игр. Диана рассказала Даптару, через что ей пришлось пройти, чтобы избившая мальчика воспитательница понесла наказание.

Не плачь, ты же мужчина

По данным Всемирной организации здравоохранения, в мире почти три четверти детей в возрасте от двух до четырех лет регулярно подвергаются физическим наказаниям или психологическому насилию со стороны родителей или воспитателей.

Жестокое обращение с детьми – зачастую скрытое явление. Это подтверждают результаты исследования министерства просвещения России и Росстата: в 2018 году они не нашли ни одного случая насилия над детьми в 10 регионах. Четыре из них находились на Северном Кавказе: Дагестан, Ингушетия, Кабардино-Балкария и Карачаево-Черкесия.

Евгений Бунимович, который тогда был уполномоченным по правам ребенка в Москве, говорил, что правовое поле в этой сфере «резиновое». Например, то, что один педагог или сотрудник опеки посчитает вопиющим случаем, другому кажется не стоящим внимания. Поэтому, по словам омбудсмена, статистика по регионам не показывает реальную картину.

К тому же на Северном Кавказе дети, особенно мальчики, традиционно воспитываются в строгости. Мальчиков стыдят за слезы – «не плачь, ты же мужчина», за проступки они зачастую подвергаются побоям – «ты позоришь не только семью, но и весь род». Бывает, что физическое насилие в “воспитательных целях” даже поощряется.

В 2019 году в одной из школ дагестанского Губдена в 2019 году случился скандал. Учитель физкультуры избил семиклассника за то, что тот сбежал с урока. Как оказалось, разрешение на телесные наказания педагог получил от дедушки мальчика.

«Я лично пошел к учителю просьбой: поругайте, побейте, но только воспитайте его», – сказал дедушка.

Видео с побоями, которое сняли одноклассники мальчика, он прокомментировал кратко: «Ничего такого в этом нет».

Впрочем, не все родственники детей, которых побили учителя или воспитатели, готовы закрывать на это глаза.

Растерялась, что не смогла устроить скандал

Диане Мурклинской 27 лет, она родилась и выросла родилась в Махачкале. Когда ей было 20, она уехала за мужем в Москву – Максим тоже из Дагестана. Там у Дианы родился сын Даниял – у мальчика диагностировали расстройство аутистического спектра. Он не разговаривает, не понимает речь и постоянно нуждается в коррекции.

Каждое лето семья приезжала к родственникам в Махачкалу. В прошлом году, когда Даниялу было пять лет, его решили отдать в детский сад «Супердетки». Это единственный в городе детсад для детей с особенностями развития.

«Даня пошел в садик в мае, – вспоминает Диана. – Воспитательница Луиза Хайбулаева относилась к нему очень приветливо, даже слишком. Она сама мать троих детей, младший из которых ровесник Дани».

В конце июля Диана стала замечать, что сына что-то беспокоит. Он начал грызть ногти, писать в штаны, повторять одинаковые движения, вздрагивать от громких звуков, пытаться увернуться от взрослых, как будто боясь, что его ударят. Даниял стал отказываться идти в садик – по утрам прятал свои вещи в шкаф, чтобы не одеваться.

Диана периодически видела у сына царапины на губе и носу, кровоподтеки на ушах. Но не придавала этому особого значения – думала, что мальчик ударился во время игры или подрался с другими детьми.

24 августа Диана решила забрать сына из садика пораньше. Обычно нужно было звонить по домофону, но в этот раз дверь была открыта. На ресепшене администратора не было. Диана услышала приглушенный детский плач, а потом увидела, как Хайбулаева за шкирку тащит из спальни ее сына и кричит, чтобы он заткнулся.

«Он кинулся ко мне с круглыми от страха глазами и тут же описался, – рассказывает Диана. – На лице у него были следы от ударов: красные отпечатки пальцев на щеках и лбу. Я таким своего сына никогда не видела. Несмотря на диагноз, Даня спокойный и ласковый мальчик. Воспитательница сказала, что он ударился о качели. Я так растерялась, что даже не смогла устроить скандал. Просто схватила ребенка и ушла. Они, наверное, подумали, что я не буду разбираться, поэтому не удалили записи с камер».

Я ждала слова поддержки от других мам, чьи дети могли бы оказаться в такой же ситуации, но на меня посыпались обвинения

Вместо поддержки посыпались обвинения во лжи

Диана не спала всю ночь – боялась своих мыслей о том, что Данияла могли бить на протяжении нескольких месяцев. На следующее утро она пришла в садик и потребовала у администратора показать видео с камер. Диана просила не говорить об этом воспитательнице: до последнего не верила, что та способна на такое, и не хотела обижать подозрениями.

«Администратор принялась истерично мотать запись, чтобы я не увидела момент побоев, – отмечает Диана. – Тогда я прокрутила сама и увидела, как Хайбулаева затаскивает Даню в комнату, прижимает к стене и бьет. Он пытается вырваться, она снова его хватает и бьет так, что он ударяется об стену. Все это длилось полторы минуты. При этом рядом находилась нянечка, которая невозмутимо продолжала пылесосить. Тогда я поняла, что такое отношение к детям у них – это нормально».

От просмотра видео Диане стало плохо – молодая женщина находилась на раннем сроке беременности. Она позвонила маме, чтобы та пришла в садик и вызвала полицию.

«Когда воспитательница узнала про полицию, то стала хватать меня и маму за одежду, упала на колени, – рассказывает Диана. – Она просила прощения и умоляла не заявлять на нее. Говорила, что у нее сдали нервы, потому что ее муж недавно перенес операцию, и она сильно за него переживает. Позже выяснилось, что Хайбулаева развелась больше года назад».

Диана написала заявление в полицию, сотрудники изъяли записи с камер.

В тот день, как говорит Диана, мамы других детей в их общем чате стали интересоваться, почему такая тишина: раньше воспитательница отправляла фотографии, чем занимаются воспитанники, а теперь ни одного сообщения.

«Я ответила, что фото нет, потому что Хайбулаева весь день была в полиции по подозрению в избиении моего ребенка. Я ждала слова поддержки от других мам, чьи дети могли бы оказаться в такой же ситуации, но на меня посыпались обвинения: “Что вы несете, как вам не стыдно, такого не может быть, вы хотите упечь воспитательницу за решетку!”», – вспоминает Диана.

Руководство садика написало в чат, что на Диану не нужно обращать внимание: «Просто мама паникерша, а ребенка всего лишь одернули за руку». Ближе к вечеру в чате появилась воспитательница и написала: «Вы все меня знаете. Как вы можете поверить в такое?».

Родители поверили руководству и воспитательнице, а Диану удалили из чата. По словам Дианы, если бы такая ситуация произошла с каким-то из воспитанников этого детсада, то ей было бы достаточно слуха, чтобы на следующий день забрать оттуда своего сына. Но так поступила только одна из мам.

«Этот садик единственный такого рода в городе. Родителям детей с особенностями просто некуда их отдать. Возможно, кто-то просто не захотел мне поверить, чтобы их ребенок продолжал ходить в детсад», – предполагает Диана.

Вскоре стало известно, что Луиза Хайбулаева написала на Диану встречное заявление в полицию за распространение информации, которая порочит ее честь и достоинство. В дальнейшем это дело ход не получит, и Диану ни разу не вызовут на допрос.

Я вам еще устрою

На следующий день Диана отвела ребенка на медэкспертизу. По дороге домой, проходя мимо автобусной остановки, она увидела Хайбулаеву. Диана была очень подавлена, а воспитательница находилась в приподнятом настроении – нарядная, на каблуках, с макияжем.

«Когда я ее увидела, не могла понять, как человек может вести себя, как будто ни в чем не виноват, – рассказывает Диана. – Я не сдержалась и сказала ей что-то типа: “Да как тебя вообще земля носит?!”. В ответ она выкрикнула: “Я вам устрою!”. Думаю, что это была провокация, чтобы я набросилась на нее и это был бы повод написать на меня еще одно заявление. Я поняла, что когда она стояла перед нами на коленях и просила прощения, это было сделано только для того, чтобы мы не обращались в полицию. Ни о каком раскаянии речи не было».

Муж Дианы – полицейский, тогда он находился в Москве и не мог приехать: ему не дали отпуск. Но по телефону он давал жене советы, куда обратиться и как лучше составить заявление. Во время каждого визита в правоохранительные органы Диану в качестве поддержи сопровождала мама.

Полиция передала показания и видео с камер детсада в следственный отдел по Ленинскому району Махачкалы, но дело не возбуждали.

«Бездействие следствия сильно угнетало. Я пришла на личный прием к детскому омбудсмену по Дагестану Марину Ежовой. Рассказала ей всю ситуацию, но не получила не то, что помощи, но даже сочувствия. Ежова заявила: “Вы что, хотите ее [воспитательницу] на кол посадить? Или надеетесь, что она сядет в тюрьму?”. А я просто хотела предупредить остальных родителей, и чтобы Хайбулаева больше никогда не работала с детьми – с любыми. Ежова сказала, что полиция во всем разберется. И я ушла», – рассказывает Диана.

Тогда она решила обратиться к журналистам. Для этого ей нужно было видео, но сделать копию Диане не разрешали. Запись удалось получить спустя месяц через знакомого семьи. Только после того, как история получила широкую огласку, следователи возбудили уголовное дело о неисполнении обязанностей по воспитанию несовершеннолетнего.

Пока возвращаться на родину, где прошлым летом пришлось столько пережить, мне морально больно

Все улицы напоминают о случившемся

Хайбулаева из садика уволилась по собственному желанию. Сразу публикации видео Диана вернулась в Москву, защитой ее интересов в суде Махачкалы занималась представительница Надежда Бородкина.

В конце января этого года суд признал Луизу Хайбулаеву виновной и оштрафовал на десять тысяч рублей. Максимальный штраф по этой статье – до 100 тысяч. Диана и Надежда с решением не согласны.

«Прокурор просила для Хайбулаевой 200 часов обязательных работ, но наказание ограничилось таким незначительным штрафом, – поясняет Бородкина. – Фактически суд разрешил воспитательнице откупиться за 10 тысяч, устроиться в другой детсад и продолжить бить детей дальше. Мы подали апелляцию и требуем ужесточить наказание».

Бородкина также намерена добиться, чтобы руководство садика проверили по статье об оказании услуг, не отвечающих требованиям безопасности.

Эта история привела к тому, что у Данияла появился невроз. Уже в Москве родители водили его к психологу и лечили таблетками. Сейчас Даниял ходит в московский специализированный детский сад.

«Все мы пережили огромный шок, – вспоминает Диана. – Все было сопряжено с тем, что в тот момент мы узнали, что я жду ребенка. Я очень долго готовилась к этой беременности, хотелось, чтобы все прошло идеально. И тут, как назло, все началось с такой нервотрепки, мне даже пришлось полежать на сохранении в Москве».

Диана говорит, что муж ей предложил этим летом снова поехать в Махачкалу на море, но она отказалась: «Там все напоминает мне о случившемся – дома, улицы. Пока возвращаться на родину, где прошлым летом пришлось столько пережить, мне морально больно. Надеюсь, это временно, ведь там живут мои близкие, родственники мужа. Но перебороть себя пока не в силах».

Одним из самых тяжелых воспоминаний для Дианы стала сцена в полицейском участке, где она с сынишкой и Луиза Хайбулаева столкнулись лицом к лицу. Диагноз Даника предполагает, что он все быстро забывает, и ребенок, увидев знакомое лицо, воспитательницу, избивавшую и мучившую его, попытался подойти к ней. Чтобы обнять.

Лидия Тимофеева