«Я увидела, как в нас, в женщинах, пытаются подавить нашу силу. Как пытаются сломать, сделать слабыми и как мы сами уже поверили в это», – делится 23-летняя Камилла, героиня рубрики о кавказских феминистках.
– У нас в Чечне, если девушка феминистка, а это само по себе уже опасно и сичтается вызовом, то в подавляющем количестве случаев она – либфем. Либеральная феминистка, в смысле. Я поначалу тоже такой была. Считала, что мужчины тоже страдают от патриархата. И у себя в инста писала, мол, неправильно, что мужчинам нельзя плакать и все такое.
Но сейчас я на другой позиции, я радфем. А радикальные феминистки не думают о мужчинах. Они считают, что если мужчин это напрягает, пусть сами о себе позаботятся. У нас другие задачи и мысли о том, что там себе чувствуют мужчины.
Или вот я поддерживала идею, что каждая женщина может носить то, что хочет, жить такой жизнью, какую хочет, и это и есть свобода. А радфем считают, что это иллюзия свобод. Потому женщина не может хотеть носить каблуки, не может хотеть носить хиджаб, и то, и другое делается ради мужчин, хотя и неосознанно. Покрывает себя женщина ради мужчин, чтобы уберечь их от грехов. Условно и себя тоже. Носит каблуки и одевается «женственно» тоже ради мужчин и их одобрения. Кто-то осознает это и делает специально, кто-то делает это неосознанно и говорит – я так выбрала, я так хочу. Но стоит задаться вопросом – а почему я так хочу, как станет очевидно – ты хочешь одобрения мужского. Не всегда прямого, вроде, ой, какая прекрасная девушка, а иногда просто, потому что пытаешься нейтрализовать опасность.
Это я не из книжек вычитала. Сама через все прошла.
В школе я понятия не имела о феминизме. Кажется, впервые услышала его от папы. Мы обедали, вся семья за столом сидела, и отец вдруг заговорил о феминизме. Кажется, это было 8 марта, и он говорил, что этот праздник создан какими-то женщинами, они разрушают традиции, устои, все они ненормальные и кяфиры. Я очень хорошо запомнила его слова.
Если говорить о домогательствах, домогаются практически всех. И практически всех подавляют, дискриминируют, унижают, причем, в первую очередь, не посторонние люди, а родные, семья собственная
Я росла весёлым энергичным и любопытным ребёнком, очень хорошо училась. Любила математику, химию, любила творческие предметы, музыку, рисование. Меня всегда выбирали старостой, но отец запрещал мне быть активной, запрещал принимать подобные предложения.
Он считал, что девочка должна быть незаметной.
Я лет в 12 уже знала, куда хочу поступать после школы, выбрала себе профессию, но никуда я не поступила. Не разрешил отец. А знаешь, почему? Потому что у меня есть брат и он старше меня на два года. То есть, когда он школу закончил, то меня больше некому было в школу сопровождать. А чеченские девочки в одиночку никуда не ходят.
Мама не решала ничего, ну, раз твой отец запретил, значит тебе нельзя. И все. А запрещал он часто.
Например, мне нельзя было иметь ноутбук. Кататься на велике. Когда я задавала вопрос «почему», он смотрел на меня, будто сейчас ударит. То есть он просто сказал такой, тебе нельзя и все, не спрашивай.
Если бы он хотя бы объяснял свои мотивы, я бы попыталась понять, я же была ребенком, может быть, я поверила бы ему, что ли. Не скажу, что я не любила его. Я просто… не понимала его способы воспитания, никогда не понимала. В 17-18 я еще пыталась быть идеальной чеченкой, идеальной дочерью, соответствовать всем нормам, всем требованиям родителей. Потом поняла, что это невозможно.
Может быть, поэтому я начала задумываться о том, чего я придерживаюсь, кого слушаю. И смотреть на все эти нарушения моих прав по признаку пола уже с точки зрения феминизма. И думать о себе не в том ключе, что «я вот дочь, женщина… а потому я должна», а с точки зрения просто человека. Человек, который хочет нормальной человеческой жизни.
Не помню, как конкретно я узнала о фем-движении, может быть, из разных пабликов. Потом стала смотреть фильмы, «Суфражисток» тех же. А еще мне попалась книга «Бегущая с волками». Она, по моим нынешним меркам, конечно, не суперфеминистская, но тогда очень помогла мне. Я увидела, как в нас, в женщинах, пытаются подавить нашу силу. Как пытаются сломать, сделать слабыми и как мы сами уже поверили в это.
Во мне это отзывалось. Возможно, мне повезло, что я попала однажды на правильную страничку. Или в моей жизни было слишком много травмирующих вещей, которые в итоге привели меня к этому.
Я же чувствовала, что со мной поступают несправедливо, нечестно, не по-человечески. А когда начала все это изучать, поняла, все, что происходило в моей жизни – неправильно.
И это знание оказалось для меня очень травмирующим. Мне пришлось посмотреть на мир уже совершенно под другим углом. Я будто осознала в один миг, насколько ужасающим было все, что со мной происходило. И что мой личный опыт, он не индивидуальный, он общий женский. Если говорить о домогательствах, домогаются практически всех. И практически всех подавляют, дискриминируют, унижают, причем, в первую очередь, не посторонние люди, а родные, семья собственная.
Сейчас мне даже тяжело находиться в отношениях, потому что любую попытку узнать, что я делаю, чем занимаюсь, я воспринимаю как контроль над собой и сразу же пытаюсь избавиться от этого человека. И мне это мешает.
Мне кажется, сейчас среди подрастающего поколения больше феминисток нежели среди тех, кому за 20 лет. На платформах, где сидят кавказские девочки 13-15-17 лет, больше говорится о правах человека, о правах женщин, о феминизме. Они лучше осведомлены, они видят, как живут их ровесницы в других странах, в другой точке мира. У них есть возможность сравнивать и понять – то, что для Кавказа «норма» и «так и должно быть», то, что требуют от кавказских девочек – несправедливо.
Записала Седа Нуридова
DAPTAR 