В одной небольшой Махачкале удивительным образом уживаются «абушки» и «нефоры», «спустившиеся с гор» и «а вы вообще валите в свою Россию», художники и борцухи, рок-н-рольщики и пандуристы, мужчины и женщины. Если что и объединяет таких разных людей (кроме самой Махачкалы) так это скорая и бурная реакция на любое слово, происшествие, а особенно – художественное высказывание.
У нас очень ценят шутку. У нас не менее высоко ценят способность красиво «оскорбиться» и наехать на автора этой шутки. Молодая художница Зюма Амарова, чья выставка «Опиум-арт» 3 октября открылась во дворике «Кафетерий и магаз», сталкивается с этим каждый день. Над иллюстрациями в ее инста ржут, ими же и оскорбляются.
Корреспондентка Даптара узнала у Зюмы, зачем та просила гостей явиться в красном, не возражал ли наркоконтроль против названия выставки, как быть, если ты ахишка-абушка, но один, а нефоров вокруг 40-50 и, самое главное, чей же тонкий хинкал – кумыкский или лезгинский?
Несколько фактов из жизни художника З.А.
Зюме 24 года, хотя на вид не дашь больше 16-ти, (не без гордости она сообщает, что это у них фамильное: столько же давали ее маме и бабушке, когда им было по 35). Зюма – интроверт, ей легче общаться с людьми через творчество. Зюма пишет почти всю сознательную жизнь.
На нее, как на художника, повлияли Генрих Семирадский, Густав Климт, Эгон Шиле и папа, который, собственно, ее и познакомил с этими мастерами.
Раньше она плела ловцы снов, лепила поделки из полимерной глины, вышивала.
Зюма – даргинка и русская, и как настоящая даргинка любит старинные украшения из серебра и бархат. Правда, не любит золото – не настолько одаргинилась.
В инстаграме сначала выкладывала работы в готическом стиле. Тогда же и было придумано имя для странички. Слово опиум показалось достаточно загадочным и декадентским. К тому же любимая ее песня «Агаты Кристи» (группы, которую она в то время часто слушала) называлась «Опиум для никого». И два самых любимых трека двух самых любимых ее групп – «Tiamat» и «Dead can Dance», – по странному совпадению, назывались «Опиум». Но со временем готика и декаданс Зюме поднадоели. А вот название осталось.
«Мне очень часто попадается это слово, и поэтому оно было для меня всегда каким-то родным», – простодушно и искренне говорит Зюма, будто и не догадывается, даже предположить не может, сколько желающих интерпретировать название по-своему, переминается слева, справа, позади и перед ней.
Ты на кого сказала?!
Когда на страничке Зюмы появились картинки про национальную идентичность (а в Дагестане это благодатная почва, на которой произрастают комплексы, шутки, разборки, многотомные псевдонаучные труды и еще немножечко шуток, непонятных посторонним), она обзавелась маленькой, но яркой армией фанатов. А вместе с фанами появились и хейтеры.
Из-за их активности и привычки массово жаловаться на любую публикацию, где они усматривают намек на себя, но не обнаруживают восторгов по поводу факта их существования, Зюма потеряла страницу с 10 000 подписчиками.
«Мне поступали сообщения с угрозами полгода назад, когда я впервые сделала иллюстрацию про лезгин, – рассказывает Зюма. – Ну, например, «быть лезгином – это спорить с кумыками за хинкал». Писали, что найдут меня и вскроют кишки, что-то в таком духе. Но потом мой друг связался с одним из них, и они сразу поняли шутку в этой иллюстрации. Могу показать эти иллюстрации, они у меня сохранились. Там, правда, нет ничего оскорбительного».
Самое забавное в этой истории, что шуточки о национальном самосознании, Зюма не сама придумывала: «В опросах участвовало больше трех тысяч человек. И я выбирала наиболее популярные и лояльные фразы».
Это самое настоящее народное творчество, практически общедагестанское достояние, где поупражняться, подшучивая над соседом, может каждый, но высшый уровень – точно и остроумно сказать о себе, о своих.
Но ей писали – ты доиграешься! Она и доигралась. До выставки.
Почем опиум для народа?
На своей новой странице Зюма опубликовала пост: «То, о чем я так много говорила и к чему так долго готовилась, состоится в это воскресенье! Приглашаю тебя на выставку ОПИУМ АРТ. Будет много крутого мерча, классная музыка, небольшой фуршет, крутые инсталляционные локации и я даже буду вживую рисовать ваши портреты за символическую сумму. Это будет совсем не скучная выставка».
И скучной она не была.
Опиум-арт – с его запутанными ходами, фонариками, зеркалами и флажками на натянутых веревках – это живой разговор о творчестве, взрослении, об одиночестве и потоке информации, что растаскивает тебя по кускам. Он о желании быть услышанным и понятым и отвращении к «понятности для всех», о кошках с именем Суетлана и «маминых тиграх», о здоровом образе жизни и нездоровом образе жизни, о страхах и смехе.
Ну, и об эстетике, разумеется.
А еще об аллюзиях, реминисценциях, прямых и зашифрованных цитатах. И разумеется, все о том же вечном и мучительном поиске идеального читателя-зрителя-собеседника, который считывает все намеки, в общем хаосе звуков ловит единственно важную для тебя музыкальную фразу, подхватывает и ведет, продолжает ее.
«Всех попросила надеть что-нибудь красное, – объясняет сама Зюма. – Кафетерий, в котором проходила выставка, розовый, а к нему подходит красный. Красный цвет и всю тематику выставки можно и к «Твин Пиксу» отнести, и к Тарантино, и к Хэллоуину, и даже от Тима Бертона что-то было. Это просто то, на чем я выросла, на чем построен мой вкус. Поэтому там был скорее симбиоз всего, что мне близко».
Картинки с выставки
Зюма рассчитывала, что на выставку придут свои. Те, кто знаком с ней в реале или давно подписан, часто комментит. Но обнаружила, что явилось «ооочень много людей, которых я вообще не знаю».
«Я приятно удивилась, когда увидела на выставке взрослых женщин, – Зюма смеется, округляя глаза. – Бабуля одна даже была, которая стикеры мои покупала. Были дети. Ещё заметила, как пришли какие-то абушки, косо смотрели на всё. А потом ребята передали, что они случайно забрели, но остались под приятным впечатлением, представь!».
Подобное случается нечасто, но каждая такая история подпитывает призрачные надежды, что когда-нибудь все всех поймут и появится единый общий Дагестан, где найдется место каждому, а новое и непонятное будет вызывать не агрессию, а только лишь любопытство.
«Думаю, тема Дагестана как особого мира, меня еще долго, очень долго не отпустит, – рассуждает Зюма. – Но после иллюстраций про национальности в Дагестане я планирую делать что-то на более широкую публику, не привязанное к конкретному региону или республике. Пока идея еще толком не сформировалась, есть только понимание, что нужно идти дальше. И мне хотелось бы интерактивного формата, чтоб люди продолжали предложенную мною форму – Я хочу».
Это Зюма говорит об одной из инсталляций – бумажный человечек, предлагал всем и каждому написать на нем, чего они хотят прямо сейчас или в перспективе. Ограничений нет. Пиши все, что угодно! Желай, чего угодно!
Но первая же запись, попавшаяся на глаза, сразу напоминает, где, собственно, проходит выставка, чем живет город, от которого нас и бумажного человечка отделяют лишь стены кафетерия, а также, во что может вылиться интерактив.
«Я хочу, чтобы девочки перестали так сильно качать губы» – написано на человечке.
Зюмины реплики про…
Отца
Мой отец – самый настоящий художник из всех, кого я знаю. Каждый день ходит на этюды, вся мастерская забита его шикарными полотнами, и он почти всегда думает только о творчестве. Такой подлинный классический художник! Несмотря на запрет отца, я поступила в худучилище, а потом и на худграф. Он человек старой школы, многие вещи может не понять, да и в целом я очень тяжело переношу его критику. Поэтому решила, что пусть лучше я для него буду никем, чем кем-то не соответствующим его представлениям и желаниям. Он, кстати, почти ничего не знает о моем творчестве. Про выставку тоже, конечно же, не знает.
Маму
Мама очень творческая, они с папой познакомились в художественном училище, когда были студентами, она сейчас занимается кайтагской вышивкой. Очень мягкая, в отличие от меня, всегда умеет поддержать любой разговор и в целом открытая и жизнерадостная.
Бабушку
Бабушка – божий одуванчик! Но со своими приколами, любит о политике спорить и возиться в саду со своими саженцами.
Дагестан
Быть девочкой в Дагестане – это значит быть недооцененным человеком, которого зачастую взращивают только для того, чтобы она вышла замуж и рожала детей.
Музыку
Плейлист на выставке был полностью мой, я специально для нее и собирала. Обожаю старую музыку. Особенно люблю Depeche Мode. Тут на меня тоже сильно повлиял отец, у нас дома всегда звучит хорошая музыка.
Диана Исаева
DAPTAR 