…В коридоре Верховного суда Дагестана на скамье сидит двенадцатилетняя Заида в синем платье и с сумочкой через плечо. Ее руки крепко сцеплены, большие пальцы быстро поглаживают друг друга. Она уткнулась взглядом в стену, не шевелится и не реагирует на маму, которая ее обнимает, целует, гладит ей волосы. Отец девочки стоит рядом. По словам мамы, дочь боится отцовской недовольства, которое он выражает звуком “ц”. Все они ожидают начала заседания, на котором решится, с кем из родителей будут жить Заида и ее младшие сестра с братом.

Мать девочки Анжела Канаева пытается через суд забрать троих детей у бывшего мужа Ильмидина Хасаева. Она состояла с ним в исламском браке шесть с половиной лет, пока в 2015 году ее не выгнали, обвинив в измене. Детей она забрала с собой, но спустя три месяца ей позвонили из органов опеки Бабаюртовского района и потребовали привезти их по месту прописки, в село Геметюбе. Там, в доме свекров, Анжела с мужем и детьми жили до развода.

Приезжала, ждала и уезжала

Бывший муж, по словам Анжелы, человек неплохой, «семейный и хозяйственный, но ведомый» и находится под влиянием матери. А вот свекровь оказалась из тех, что полностью контролирует семьи своих детей. Анжела рассказывает, что ее бывший муж всю зарплату отдавал своей матери, а та уже решала, сколько выдать семье сына.  Пособия по уходу за детьми шли туда же, свекрови.

«Он мне прятал немного денег со своей зарплаты. Он работал вместе с братом и брату он однажды сказал: «Не говори ей [матери], сколько у меня вышло, я немного Анжеле деньги отдам». Так же делал и его брат, они друг друга прикрывали», — вспоминает Анжела.

Как оказалось, органы опеки заинтересовались Анжелой именно с подачи свекрови. Это она написала жалобу, что дети содержатся в ненадлежащих условиях, что над ними издеваются.

Тогда, в Геметюбе Анжелу встретили представители органа опеки и участковый. «Мне начальник опеки сказал: ‘Забери одного или никого не заберешь’», — вспоминает Анжела.

Свекровь отобрала у нее детей, пообещав отдать, когда Анжела «встанет на ноги». Но, когда через полгода Анжела приехала за ними, свекровь выгнала ее со словами «Твоих детей здесь нет».

Со времени развода, по словам Анжелы, ей ни разу не удалось пообщаться с детьми нормально. Чаще всего их к ней просто не пускали. Она ж приезжала, ждала и уезжала. А когда все же увидеться удавалось, встречи проходили в присутствии мужа или свекрови и с неизменным скандалом.

Сейчас ее старшему ребенку — Заиде — двенадцать лет, второму, мальчику Базалаю – десять, а младшей дочери Аделаиде — восемь. Дети, по словам Анжелы, тайком от отца и бабушки пишут ей письма, передают свои рисунки и просят забрать их к себе.

Но во время встреч в присутствии бабушки или отца дети, по ее словам, на нее не реагируют, не разговаривают с ней, ведут себя как будто ее нет. Она уверена, что детей настраивают против нее, внушая им, что мать их бросила и не любит.

«Когда я туда езжу, дети плачут, мол, мама забери нас. Недавно мальчик, пока его отец подписывал бумаги, меня быстро поцеловал. Девочка вообще на меня не смотрела, потому что услышала, как отец сказал ‘ц’. Они это услышали и как роботы сидели. Я своих детей не узнаю», — говорит Анжела.

Первый суд 

Она безуспешно жаловалась в органы опеки и в аппарат уполномоченного по правам ребенка, а в 2019 году обратилась в суд с иском об определении порядка общения с детьми. В суде заключили мировое соглашение. По нему она имеет возможность видеть детей два раза в месяц: второе и четвертое воскресенье с девяти утра до шести вечера.

Анжела говорит, что в действительности они с мужем договорились о другом, чтобы она могла забирать детей на все выходные, праздники и каникулы. Однако, когда она, спустя несколько дней, получила судебное определение, увидела в нем условия, на которые не соглашалась. Анжела утверждает, что они вписаны в документ чужой рукой. Но срок обжалования этого документа она упустила. Ей, не имеющей ни нужных знаний, ни опыта участия в судебных процессах, было очень сложно разобраться, что, как и когда нужно делать.

Анжела начала искать адвоката. Несколько, по ее словам, отказались, посчитав дело проигрышным и запутанным. По рекомендациям она связалась с адвокатом Эльмирой Гаджиевой.

«У меня в это время уже депрессия была, я из дома не могла выходить. Мне казалось, что я слышала голоса детей, оттого что мне их не хватает. Адвокат меня поругала, сказала: ‘Чтоб я твоих слез не видела!’ Она собрала меня, собрала мои силы», — рассказывает Анжела.

«Она вышла на меня в период карантина, весной 2020 года», — вспоминает адвокат. Эльмира рассказала, что несколько раз подала иск с просьбой определить место жительства детей с матерью в Кировский районный суд Махачкалы, по месту жительства Анжелы. Однако суд оказывался рассматривать дело, обосновывая тем, что дело должен рассматривать суд по месту проживания детей — в Бабаюртовском районе.

Второй суд

Летом 2020 года Анжела обратилась в Бабаюртовский райсуд с иском об определении места жительства детей с матерью. Суд проанализировал материальное положение и матери, и отца.

Отец как дорожный рабочий получает 20 тысяч рублей. Мать, работая продавцом-консультантом в магазине, зарабатывает 30 тысяч. Органы опеки проверили и жилье обоих родителей. Отец имеет дом из трех комнат, придомовой участок с фруктовыми деревьями, хозяйство из крупного и мелкого рогатого скота, а мать живет в махачкалинской однушке, в Хасавюрте у нее есть собственная квартира.

Во время разбирательств провели судебно-психологическую экспертизу, которая должна была определить характер эмоциональной связи детей с обоими родителями. Эксперт пришел к выводу, что отношение всех детей к отцу и бабушке «уважительное и теплое», а мать «не воспринимается ими как член семьи». «Значимыми людьми для детей являются отец и бабушка», определил эксперт. Органы опеки Бабаюртовского района тоже настаивали, что проживание с отцом больше соответствует интересам детей.

С учетом этих доводов суд решил, что дети должны остаться с отцом. Такое желание, как следует из судебного решения, выразили и сами дети. «Дети проживают с отцом длительное время, ходят там в школу, закреплены в амбулатории. Дети полностью адаптированы к постоянному проживанию в семье отца, микросоциальному окружению, распорядку, связанному с учебной деятельностью и выражают желание постоянно жить в семье отца», — написано в решении суда.

А вот проживание с матерью, по мнению суда, может «нанести психологическую травму, ущерб здоровью детей». «А потому в данном случае суд считает, что имеются исключительные обстоятельства, когда дети могут быть разлучены со своей матерью», — написано в решении.

Третий суд 

Анжела обратилась в Верховный суд Дагестана с жалобой на решение суда первой инстанции. В жалобе написано, что суд не учел, что отец и бабушка детей силой отняли их у нее, что общение матери и детей пресекается, чтобы дети от нее отвыкли. Суд первой инстанции, по ее словам, не допросил свидетелей, которых она просила выслушать.

25 августа Верховный суд рассмотрел жалобу на решение Бабаюртовского суда. Дело рассматривала коллегия из трех судей-женщин. Они интересовались у Анжелы, где она работает, где и с кем живет, сможет ли уделять время детям и отводить их в школу, если они будут учиться в две смены.

Ожидание процесса и судебное разбирательство проходил в нервозной обстановке и сопровождался словесными перепалками. Бывший муж Анжелы до начала процесса казался безучастным.

Но когда ему предоставили слово, он начал с обвинений в адрес бывшей жены. «Это все вранье», — сказал он, указывая в сторону Анжелы. Бывшая супруга, по его словам, ушла от него сама. Одна из судей поинтересовалась, нормально ли она выполняла обязанности матери шесть с половиной лет совместной жизни. Он ответил утвердительно, но сказал, что «потом устроилась в магазин и как сумасшедшая стала»: «Никого не слушала. За детьми ухаживать не хотела. Дочке не хотела жопу мыть».

Оставлять детей с матерью, по мнению отца, нельзя: «Она их бросит. Чужие люди их воспитают!».  

Рисунки и дубинка

Пока шло разбирательство, двое старших детей Заида и Базалай ждали на улице, когда их позовут. Ждали не одни, с бабушкой.  Корреспондент Даптара пыталась поговорить с бабушкой детей, но та не пожелала. А когда пришло время опроса детей, журналистов попросили выйти из зала. Так что неизвестно, что говорили дети, какие показания давали

Вспоминали ли, например, про резную дубинку, которая однажды появилась под кроватью мамы с папой?

В интервью «Новой газете» Анжела рассказывала про нее: «Он начал мастерить из дерева дубинку. А я откуда знаю, зачем эта дубинка? Я ему помогала эту дубинку мастерить, узоры делать… А эта дубинка готовилась для меня. Как только что-то пойдет не так — эта дубинка летела на меня, на мое тело, на мои ноги, на мои руки. Бывали такие моменты, что я не чувствовала свой позвоночник. Но мне нужно было вставать, заниматься хозяйством, мне нужно было заниматься сараем, детьми».

О дубинке говорит и бывшая невестка Хасаевых Динара Салимурзаева. Ей повезло больше: когда она разводилась с мужем, ребенка ей оставили. Возможно потому, что ребенок был больной. Требовал много внимания, сил, средств. И Динара была свидетелем того, как Анжелу выгоняли из дома, избив дубинкой, и отказались отдавать детей.

«Калимат, свекровь, обещала Анжеле вернуть детей при условии, если Анжела сможет встать на ноги и обеспечить детей жильем и всем необходимым. Я лично забирала с рук ее маленькую дочку. Анжела сильно плакала и ушла вся в слезах со двора Хасаевых с обещанием, что своих детей она заберет обратно. Калимат и Ильмидин настраивали детей против Анжелы. Говорили, что она плохая, что она бросила вас и ушла, чтобы дети разлюбили свою маму», — рассказала Динара.

Но представитель органа опеки Бабаюртовского района заявил на суде, что условия проживания детей в доме отца соответствуют нормам, и нареканий к их воспитанию у них нет. И судебная коллегия решила оставить в силе решение Бабаюртовского районного суда.

***

Анжела выходит из зала суда, стараясь не показывать, как ей тяжело. В руках у нее стопка рисунков и писем детей, которые они шлют ей тайком. На одном из листков детским почерком написано: «Мама любимая, очень тебя люблю. Всегда улыбайся». Борьба Анжелы продолжается…

Барият Идрисова