«Существуют ли еще такие проекты, которые практически в формате «онлайн» выстроили историю целого поколения? Не знаю. Но у нас получилось». Так на своей страничке в инстаграме написала Gulnara Esse, презентуя дебютный роман «Моя сестра саляфитка».
Гульнаре 33 года, у нее два высших образования, она журналист и религиовед, замужем и растит двоих детей. И несмотря на то, что Гульнара родом из Иркутска, за развитием истории главной героини ее романа, русской мусульманки Киры, внимательно следили и на Кавказе, который обычно мало интересуется событиями, происходящими за той невидимой границей, где начинается территория «у них, в России».
Следили, потому как слишком много оказалось совпадений – слишком много больного и узнаваемого. О нем говорили в закрытых группах кавказских и исламских феминисток, цитировали, иногда даже спорили. Но спорили не как критики, а как очевидцы, как свидетели и действующие лица.
В некотором смысле так и было, поскольку «Саляфитка» это классический роман-фельетон, разве что новые главы нужно было искать не в периодике, не в журналах и газетах, а на, казалось бы, совершенно неподходящей для больших текстов площадке, – в инстаграме. Гульнара называла его инста-сериалом.
Роман писался год: в августе 2019-го Гульнара опубликовала первую главу и завершила книгу в августе 2020-го. Еще год ушел на предпечатную подготовку, редактуру, корректуру и прочие важные дела. Как пишет сама Гульнара, это «история, которая начиналась как отражение тихих мыслей о реальности… о жизни молодых неофитов в исламе через скромный и маленький блог. А закончилась… как громкий манифест».
Сам факт издания такой книги, да еще в то время, когда «женский вопрос» стал темой острой и болезненной, уже можно считать провокацией. Ведь говорит женщина, мусульманка и говорит она о женщинах.
Впрочем, Гульнара с этим и не спорит: «Я рада представить читателю такую «живую» книгу. Понимаю, насколько неоднозначной она получилась. Еще задолго до выхода в свет в качестве самостоятельной книги, «Саляфитка» стала, своего рода, провокацией. Но «Саляфитка» должна быть. И она есть. О героях истории заговорили, как о людях реальных. В них находили знакомых, родных, самих себя».
В аннотации торопливо, будто говорящий опасается, что его прервут, перечислено, о чем, собственно, эта книга:
«Протестующее неофитство, интернет-проповедники, учеба за границей, жизнь в качестве «студентов религии», вербовка на ближневосточные войны, отношения внутри джамаатов, с родными, «неверующими», правоохранительными органами, жизнь мечети, необразованность, попустительство, одиночество, религиозные манипуляции, паразитирующие традиции…
Разочарования, дискуссии, насилие, абъюз, кризис веры, наркотики, переосмысление религиозных догматов, «исламский феминизм», вопросы хиджаба, брака, отношения к женщине, ранние браки, педофилия…
Уважение, принятие, духовное развитие, созидание, границы, устои, помощь, спасение…
Люди и судьбы».
Мы предлагаем вашему вниманию две главы, которые по просьбе Даптара выбрала Гульнара. И просим помнить, что она сама говорит о своей книге:
«’Моя сестра саляфитка’ – это не про «очернить». Нет. Правда. А про «воскресить».
Искренность. Живое. Настоящее… В нас самих.
Это путь человека в поисках… Бога. И самого себя».
***
Они говорили: будь мусульманкой. Просто верь в Единого Бога. Это счастье. Произнеси шахаду. Встань на намаз. Надень хиджаб. Как можно быть лицемеркой? Нет моды в хиджабе. Шире. Темнее. Ты должна выглядеть так. Какая разница, что скажут люди? Будь покорной Аллаху. Твои щиколотки в аду. Удали фото. Твоё лицо фитна. Большинство в аду — женщины.
Они говорили: будь мусульманкой. Выходи замуж. Это счастье. Супруг — половина имана. Нескольких встреч достаточно. Будь любящей. Много рожай. Не жалуйся. Прояви терпение. Будь покорной. Не жалуйся! Куда ты смотрела, когда выходила замуж? Муж может взять вторую. Ходи с макияжем. Не выходи накрашенной. У тебя проблема с иманом. Будь благодарной. Ты не можешь просто развестись. Детей заберёт муж. Это шариат. Молчи.
Они говорили: будь мусульманкой. Получай знания. Будь образованной. Без смешения полов. Сиди дома и получай знания. Развивайся. Ты должна воспитывать праведное потомство. Не ищи оправданий своей лени. Дети не помеха учёбе. Занимайся детьми. Занимайся домом. Ты затухла. Думаешь, твоему мужу это понравится? Будь интересной. Будь игривой. Не ходи с таким лицом.
Они говорили: будь мусульманкой. У тебя будет много сестёр. Поддержка. Мы единый организм. Ты можешь положиться. Это мнение не достоверно. Я знаю более сильное мнение. Харам. Сестра заблудшая. Не верь. Мало, кто на истине. Не слушай их. Не болтай. Будь осторожна.
Они говорили: будь мусульманкой…
Глава 3. ШАХАДА
И я таки пробилась.
Пробилась в пространство Марьям и ее окружения.
Джамаат – даже появилось новое слово, знаменующее новый для меня мир, новое общество, друзей и окружение.
Но на тот момент Ислам я еще не приняла. Очень хотела, но боялась.
Мне казалось, что если я скажу эти заветные слова… слова шахады, то после этого все все сразу надо соблюдать — и молиться, и поститься, и хиджаб, Коран читать.
Такое мышление было, знаете… я представляла, что стать мусульманкой — это что-то похожее на «посвящение в монахини» — то есть «уход в духовное», «отрешенность от мира», «служение одному только Богу».
Быть мусульманкой – очиститься, не грешить, проводить дни и ночи в молитвах и покаянии. ⠀
А я не готова же…!
Не укладывалось в голове, что мирское и духовное в Исламе как бы не делятся особо. Это просто жизнь, которая даже в бытовых вещах подчинена Богу. Ну, плюс обряды поклонения.
Сразу разобраться во всем, конечно, не получалось. Чувствовала себя такой тупой, если честно… Даже молитвы выучить толком не могла. Не говоря уже про произношение…
Ходила с бумажками и читала по ним. Русскими буквами арабские слова – «ас саламу алейкум уа рахматуллахи уа баракатух» — даже это было сложно. Про аят «Аль-Курси» вообще молчу.
Но Марьям настаивала. Она говорила, что Аллах прощает любой грех, все что угодно, кроме неверия, куфра.
— Кира, пойми! Без шахады ты — неверующая, а значит Он не примет ничего от меня. Ничего! Ни добрых дел, ни поста, ни молитв. Ничего, Аузубиллях… Страшно! Вдруг ты завтра умрешь! Можешь себе представить? И что тогда? Ад! Навечно! Понимаешь? И Аллаху будет уже все равно – хотела ты Ислам принять или нет…успела или нет! Все! Поезд уйдет! В Судный день Он даже не посмотрит на тебя! Неверующие — топливо для ада, — нетерпеливо твердила она.
А еще Марьям очень хотела познакомить меня с одним братом в Исламе — Умаром. По ее словам, он был одним из хороших братьев на Истине, требующим знания. К тому же, по его словам, он происходил из рода самого Пророка!
Умар был арабом из Иордании.
В наших местах этот человек оказался по работе, не помню точно, но что-то с нефтью было связано. Он был образованным человеком, каким-то компьютерщиком или инженером… К тому же жил здесь с семьей — женой и тремя маленькими дочерями.
Но… о нем — позже.
Сейчас же о главном событии моей жизни.
Однажды вечером мы с Марьям и одной девочкой татаркой гуляли по местной Набережной. Помню, как на Марьям оглядывались прохожие.
Серая летящая абайя, под которую она надевала спортивные широкие трико – «важно прикрыть все тело как можно лучше», серый платок, черный подхиджабник, черные кроссовки.
Неожиданно какая-то бабка вдруг фыркнула на нее – «Ваххабитка сраная, из-за таких вот наши парни и гибли в Чечне, да Афгане…», — и пошла дальше.
Че к чему она так сказала, мы не поняли, а Марьям лишь благородно приподняла бровь и слегка улыбнулась.
Тогда вот я и поняла – «Господи, как же ей сложно одной это все терпеть! А она терпит! Это и есть «сабр на пути Аллаха», о котором так часто пишут в мусульманских пабликах «В контакте»! Я должна быть с ней рядом. Мы вместе будем отстаивать истину перед заблудшими в этом мире».
Помню этот эмоциональный момент до последней секундочки: я резко остановилась, повернулась к девочкам и громко сказала:
— Марьям, Альфия! Будьте свидетелями! Я готова. Девочки, я поняла, что готова принять Ислам прямо сейчас!
— Кира, точно? — удивилась Марьям и восторженно посмотрела не меня.
Такой ее взгляд только придал уверенности!
— Да. Помоги мне, если что …
— Давай! Повтори! — Марьям взяла меня за руки, — Ашхаду алля иляха илляЛлах. Уа ашхаду анна Мухаммадан ‘абдуху уа расулюх. Я свидетельствую, что нет никого достойного поклонения, кроме Аллаха. И я свидетельствую, что Мухаммад — Его раб и Посланник!
Я повторила трижды. Коряво, но повторила!
Девушки крепко обняли меня.
— Сестра! Кира, ты, теперь моя сестра! Ухтииии… — счастливо произнесла Марьям.
Меня трясло.
Все! Я – мусульманка! Я! Хотелось плакать и кричать! От невероятных эмоций и ощущения, какого-то странного обнуления! Никогда с тех пор мой иман не был так высок, а вера во Всевышнего столь крепкой… это было невероятно! Правда…
— Альфия, может ты тоже скажешь? — с холодной улыбкой вдруг добавила Марьям, обратившись к нашей спутнице.
— Ну я же татарка, я с детства мусульманка так-то, — ответила та и пошла впереди нас. Альфия явно обиделась на Марьям за этот вопрос.
— Да чет по тебе не видно… — усмехнулась Марьям тихонько ей вслед, — с детства мусульманка… Аха, в джинсах… «Традиционщица», — подытожила она.
«Традиционщица» — что это значит я тогда не знала.
Как и еще много много много чего…
Просто новый мир казался мне самым добрым и самым чистым…
Глава 4. ХИДЖАБ
В тот вечер… после произнесения шахады я пришла домой уже другой. По крайней мере так я себя ощущала – НОВОЙ.
Внутренне другой, а внешне — прежней.
Но так быть не должно.
Теперь надо надеть хиджаб – мысль стучала в голове.
А кого там… Что у меня есть?
Мои вещи — это вечные джинсы (пара штук на выбор — черные, да синие), джоггеры черные для занятия физрой, одно платье короткое, которое я и не носила толком (брала на выпускной в 9 классе), а еще несколько кофт, блузка, толстовки. Я вообще была человеком «по-спортивке»: из тех, кто никак не проявлял свою «женственность и красоту» — тупо штаны, кроссы, бомбер с капюшоном.
А тут мне надо будет всегда! Всю жизнь! Всю! Носить платья и юбки!
Сами понятия — «платье и юбки» — пугали.
«Длинные платья и юбки» — тормозили сознание.
Как это делать?
Как не убиться, не запнуться, идти, не наступая на подол, и чтоб тебя еще и на эскалаторе не зажевало с моей-то пожизненной «машарастеряшестью»?
Я просто реально не представляла, как с этим быть.
А еще и платок!
Платок, который, на тот момент… даже в руках не держала никогда!
Но… все равно я была полна решимости. Решимости и веры. Просто знала, что «так приказал Аллах в Коране». И это истина. Это ИСТИНА!
Хиджаб!
Поэтому…
Дома я взяла мамкин весенний атласный шарф, встала перед зеркалом в прихожке и начала крутить-вертеть его вокруг своей головы.
Это был треш. ТрЭшенция — я бы сказала!
Как не завяжу — бабка-бабкой! Туго затянуть — лицо опухшим выглядит, как пчелы покусали и щеки повылазили, слабо надену — спадает! И волосы видно. Скользит…
Зашла на «Ютуб», начала там смотреть, как девушки платки завязывают. Пыталась повторить. У бабушки взяла иголки-булавки из коробки «шитьевой».
Сначала на голову обычную шапку надела, сверху платок, под подбородком булавкой пыталась заколоть — не получалось! Не удобно, ужас… Да как они это делают-то? Еще попытка — и прям в палец иголкой…
Я просто зареклась не выражаться грубо с приходом в Ислам, но тогдаааа… Честное слово, почти как сапожник.
Вымоталась. Вспотела.
Больше часа мучений, а «благородства хиджаба» как у Марьям на себе я так и не увидела.
«Матушка Агафья» какая-ниубдь — мааааксимум!
Хотелось плакать.
Злилась на себя и свое уродское лицо.
Внутри разгорался внутренний диалог:
— Неужели мне не пойдет хиджаб? — переживала.
— Это же не для красоты! А ради Аллаха! – сама себя переубеждала.
Вспоминала, как Марьям при мне убеждала одну девочку, тоже новообращенную мусульманку, не замазывать лицо тоналкой, потому что большие прыщи на лице у той и шрамы от них — это во благо, это от Аллаха, так Он пожелал скрыть красоту этой девушки от посторонних мужчин и уберечь от прелюбодеяния: «для мусульманки все во благо, вдруг, если у тебя было бы красивое лицо, ты совершала мерзкие грехи перед Аллахом! А прыщи — уберегают от этого! Хиджаб — это не украшение! Украшаться нельзя!».
— Да! — подумалось тогда, — хиджаб — это не украшение! Наоборот, он должен просто скрыть меня… — убеждала.
Но все равно очень хотелось, чтобы как у Марьям…Благородно…
Пока думалось-мерилось…⠀
Ключ в двери нашей квартиры щелкнул и зашла мама.
Вернулась с работы.
А я такая в этой шапке, платке сверху, вся голова в иголках — быстро не снять!!!
У нас с ней итак-то в последнее время отношения были не очень. Часто ругались даже по всякой ерунде. Понимания с ее стороны ко мне вообще не было…
— Это ты че щас делаешь? — ее удивленный вид сжал мое сердце в состояние смятой банки из-под «Колы» 0,5 л.
— Ээээммм…- я не знала, что ответить, — ничего, просто так…
И быстро ушла в другую комнату. Сразу начала вытаскивать иголки «из головы».
Вся раскраснелась.
— Что делать?! Что говорить? Как я буду в хиджабе ходить при маме и бабушке? Если я его надену — такое начнется! — стучало внутри.
Тогда я и поняла, что надеть платок на голову — это еще пол дела.
Как его носить и отстоять при родных? Они же меня прибьют за него просто! — четко осознала.
Вот это реально был тупик!
DAPTAR 