Насилие в семье и нездоровые родительские отношения привели Асият из Нальчика к феминизму. Героиня рубрики «Кавказские феминистки» считает, что ни одна женщина в здравом уме не захочет, чтобы ее жизнью распоряжался кто-то другой, а не она сама.
– Меня зовут Асият, я кабардинка и к 25 годам осознанно пришла к феминизму. Не считаю слово «феминистка» каким-то плохим, хотя знаю, что многие его боятся. Думаю, это из-за незнания, что за этим стоит на самом деле.
Само слово «феминизм» появилось в моём лексиконе в последние два-три года. Когда я стала читать тематически паблики, сообщества, участвовать в дискуссиях. Я начала изучать историю феминизма, как всё развивалось в мире и у нас в стране, что происходит сейчас. Меня, конечно, смешит и печалит одновременно, что женщины считают обязательным сказать «я не феминистка…», даже когда их позиция полностью совпадает с фемповесткой.
Какая женщина согласится, что она не более, чем набор бытовых функций и инкубатор для продолжения рода мужа? Какая женщина согласится с идеей, что ей нужно запретить образование, право распоряжаться своими деньгами и вообще эти самые деньги зарабатывать самой? Какая женщина хочет, чтобы за неё всё решал отец, брат, муж, брат мужа и прочие, а она сидела и помалкивала?
Никакая женщина в здравом уме этого не захочет!
Так что отпугивает слово, а не то, что за ним.
Обстоятельства моей жизни складывались так, что рано или поздно я бы пришла к идеям феминизма. Семья моя была, что называется, самая обычная: село, три девочки – я и сестры – и мама, которая тащит все на себе. Но главный в семье всё равно папа, о чём он регулярно напоминал криком и кулаками в свободное от лежания на диване время.
Я, глядя на это, начала понимать, что быть «послушной девочкой» совершенно невыгодно. Вот что за это получала моя мама? Побои и унижения? А ведь она не только зарабатывала нам на жизнь, но еще занималась домом, угождала многочисленной родне, и при этом никому не жаловалась на мужа – «стыдно!». Даже нам – детям, которые всё видели, она слова плохого об отце не посмела сказать. В общем, была «образцовой кабардинской невесткой, женой и матерью». Но ничего кроме скандалов от мужа и постоянных претензий и унижений от свекрови она не видела и не слышала.
Хотя нас, детей, отец не трогал, мы с сестрами не могли смириться с таким положением вещей. Когда подросли, то даже пытались вступаться за маму, просили родственников защитить её от отца. Но родственники сажали нас и «учили мудрости»: «Это отец, другого не будет, надо его почитать», «Это вас мать подстрекает, наверное», «Так бывает, все что-то терпят, такова женская доля», «Женщина должна быть мудрее и сохранять семью» и всё в таком духе.
Слушать такое было невыносимо. Особенно, если ты только что своими глазами видела, как избивали твою маму. И хотя нам постоянно твердили бабушки-тётушки «вот подрастёте – поймёте, что идеальных семей не бывает и надо терпеть», мы подросли и поняли обратное: никогда нельзя терпеть подобные вещи!
Нельзя терпеть неуважение, грубость, а тем более насилие. А в какой-то момент это поняла и наша мама: спустя 15 лет она всё-таки решилась уйти от отца. Он в очередной раз её избил, и это была последняя капля. Она молча собрала свои вещи и ушла на квартиру, переехав в Нальчик.
Мы с сестрами и до развода родителей считали, что так жить нельзя, и даже сами маме говорили, что мы не хотим жить вот так, что надо уходить от него. Когда мама, наконец, решилась это сделать – это будто прибавило нам гордости и сил. И главное, родители мамы поддержали её решение (хотя до этого они предпочитали не вмешиваться). Мы с сестрами как раз оканчивали школу, и тоже уехали вслед за ней: поступали в университет, да и просто хотели быть вместе с мамой.
И с этого момента у нас у всех началась новая, спокойная, счастливая жизнь! Мама нам говорит теперь, чтобы мы ни дня не терпели ни рукоприкладства, ни окриков, ни унижения. Дом на то и дом, чтобы ощущать там покой и мир. Это ужасно – идти домой как на войну, бояться заснуть в собственной постели!
И хотя часто можно услышать, что феминистки, якобы, мечтают разрушить институт семьи, но на самом деле феминизм, в том числе и за семью, просто семью здоровую. А если кто-то не согласен с идеей взаимного уважения в семье, если кто-то в доме имеет права на всё, а другой – ни на что, даже на собственное тело, то это нельзя называть семьёй, это просто рабство.
С бабушкой (теперь уже бывшей маминой свекровью) мы до сих пор общаемся: она уже старенькая и больная, ей нужен уход. Но она не изменила своего мнения, и считает, что «надо было сохранять семью, хоть какой отец, но родной». Правда, мы уже не обращаем внимания на эти разговоры.
Я решила прожить жизнь максимально противоположную той, которую прожила моя мама. Ее, например, родители выдали замуж рано, сразу после школы. За мужчину, которого она даже не знала. И она, не получив ни образования, ни профессии, оказалась в полной зависимости от мужа и его семьи.
Я же не спешила. Замуж вышла, твердо встав на ноги, и убедившись, что мой будущий муж разделает мои взгляды на жизнь и уважает мою позицию относительно «женского вопроса».
Семейная наша жизнь не похожа на жизнь «типичных кавказцев»: он запросто может помочь мне с ребёнком, помыть посуду или приготовить еду, даже если в доме гости и – о, ужас! – они «это» увидят. Хотя он тоже рос в селе, но вот так его воспитали: нормальные тёплые взаимоотношения в семье не должны быть дикостью. Для него это никакой не подвиг – уважать в женщине равную себе личность. Ему даже в голову не могло прийти, что женщина – это приложение к мужчине. Так же, как не придет в голову «по-мужски стукнуть кулаком по столу: эй, давай!». Для него это признак отсталости, дикости.
Мне кажется, феминистке жить легче. Да, даже на Кавказе. Но, возможно, мне повезло с окружением: меня все поддерживают. А если кто-то не согласен, то я и не пытаюсь «вдолбить» свои идеи. Хотя просвещение считаю важнейшим делом и своей формой активизма. Я стараюсь говорить об этом на различных интернет-площадках, финансово поддерживаю организации и группы, которые помогают женщинам, это «Марем» или «Птицы».
Ну, и ращу свою дочку с такими же убеждениями, хотя ей только три годика. Феминизм – это ведь не только активизм, это ещё и про отношение к самой себе: уважаешь ли ты себя, умеешь ли отвечать за себя, полагаться на себя, быть полноценной и самодостаточной. Такие качества появляются не вдруг, их надо воспитывать. Кавказские девушки с самого нежного возраста должны видеть и понимать, что есть и другая жизнь, есть альтернатива, есть выбор жить свободно и счастливо.
А те, кто отплевывается от слова «феминизм», внушая себе, что феминистки – это безумные полуголые женщины, сжигающие лифчики на площади – просто испуганы. Ведь иначе придется признать, что ты сама должна отвечать за свою жизнь, не передоверяя ее «настоящим взрослым»: родителям, мужу, семье мужа, соседям и всем прочим.
Феминизм учит женщину быть взрослой самой.
Записала Асият Нурланова
DAPTAR 