Молодой режиссер Марьям Махиева, чей документальный фильм «Горянки» триумфально шествует с фестиваля на фестиваль с октября прошлого года, рассказала «Даптару, что подтолкнуло к съёмкам ленты, и что это такое – «быть горянкой».

Документальный фильм Киностудии им. М. Горького «Горянки» (реж. М. Махиева, 2020) получил первый приз «За лучший документальный фильм» на ХII Всероссийском кинофестивале «Человек, познающий мир». Лента вошла в программы турецких фестивалей — Golden Bridge Istanbul Short Film Festival и Anatolia International Film Festival, — а также в шорт-лист конкурсной программы фестиваля документальных этнографических фильмов Fiorenzo Serra Film Festival 2020. Картина включена в основную конкурсную программу Doc.London. Показы пройдут в конце марта в Лондоне. Фильм также покажут на крупнейшем в США фестивале документального кино AmDocs.

Лента «Горянки» рассказывает о жизни нескольких женщин Северного Кавказа. Они нашли в себе силы и мужество стать успешными. Одна из них не раз восходила на Эльбрус, а другая возглавляет собственную лабораторию, сотрудничает с Роскосмосом и несколькими крупными компаниями. Разноплановые по свое специфике вопросы феминизма, национальных традиций и религии сталкиваются в едином пространстве фильма.

Беседа с Марьям началась на пике её возмущения: «Простите, я немного на взводе, вот прямо сейчас пыталась по телефону разобраться, почему без согласования со мной в одном издании решили, что я в своем фильме, якобы, создаю конфликт между традиционной культурой и религией!.. Фильм ведь совсем не об этом!».

Ты чья?

Вопрос «традиционной культуры», национальной идентичности для Марьям был не пустым звуком с самого детства: балкарка по отцу, кабардинка по матери – в республике, где личная идентичность во многом завязана на национальности, это своего рода вызов, испытание. А как выбрать, когда родители после развода живут в разных городах, но балкарец папа – это каникулы в Тырныаузе, это свобода, прогулки в горах, игры на стадионе, наблюдение за звездным небом, а кабардинка мама – вся будничность, из которой и соткана жизнь: дом, школа, интерес к точным наукам, первое знакомство с журналистикой и ТВ, строгие наказы бабушки, нартский эпос и адыгэ хабзэ…

Марьям: «Если говорить о конфликте, который якобы есть в моём фильме, то он был скорее до его создания, и совсем на другую тему. Возмущение и жажда справедливости – вот что подтолкнуло меня к съёмкам фильма ‘Горянки’».

С 17 лет Марьям живёт в Санкт-Петербурге. Сначала учёба, потом работа… И все эти десять лет она сталкивается со странным неприятием её в круг «своих». В родной Кабардино-Балкарии подобное даже не приходило в голову, несмотря на «пристальное внимание» к национальной принадлежности каждого жителя многонациональной и многоконфессиональной республики.

Марьям: «В 2012-2013 годах пошли ещё эти лозунги ‘хватит кормить Кавказ!’, и, к моему великому удивлению, даже некоторые мои однокурсники позволяли себе подобные выпады! Мне было сложно найти квартиру: людям не нравилась моя национальность, а в разных жизненных ситуациях, в том числе на работе в кино, бывало такое, что от меня либо ожидали ‘покорности и услужливости восточных женщин’, либо опасались мифических ‘злобных бородатых братьев’, которые непременно должны были выпрыгнуть из-за угла, защищая честь сестры. Так что многие предпочитали держаться подальше… За 10 лет ‘накопилось’, и мне захотелось показать, что кавказская женщина и вообще кавказцы – это не какие-то неграмотные дикари, и не забитые женщины в платках, бегущие под пулями по аулам. Мы другие, мы разные! Да и просто хотелось показать всем девушкам, особенно горянкам, вдохновляющий пример’.

Пока Марьям жила в Кабардино-Балкарии, ей просто не приходилось об этом задумываться. Отец – инженер, работал в Баксанской нейтринной обсерватории (позже Марьям снимет о ней фильм), мама –  журналистка, интеллектуалка и эрудитка с несколькими высшими образованиями, и бабушка, всю жизнь проработавшая на ТВ… Вольное детство, несмотря на запреты бабушки «шататься по улицам» (благо, у папы в Тырныаузе можно было побегать по горам и стадионам вволю), мечты стать физиком-ядерщиком, планы поступать в Бауманку… И занятия в литературной студии, кружке юных журналистов во Дворце Пионеров («А куда ещё пойти школьнику в свободное от школы время?»), которые в итоге предопределила будущую профессию Марьям.

Не про печаль и безнадегу

Лучших юных журналистов отправили в лагерь «Орлёнок» в Туапсе, где в тот момент как раз работала смена кинематографистов. Так в 16 лет Марьям Махиева познакомилась с кинооператорами Эдуардом Розовским и Александром Антипенко (он подарил диск с фильмом «Мольба», потрясший старшеклассницу до слёз!). Эти встречи сняли вопрос – на кого учиться, куда идти. Конечно же в кино!

Марьям: «Я решила ехать в Санкт-Петербург, поступать в университет кино и телевидения. Уехать я давно хотела, понимала, что здесь в республике я вряд ли получу такое образование. А о том, что Сокуров набирал здесь курс в свою мастерскую я узнала только через год. Впрочем, мне всё равно лучше было уехать, я должна была психологически ощутить эту свободу, другой, взрослый мир самостоятельного человека. Да и просто увидеть другой мир, большой красивый город»…

Марьям часто беседовала с мамой, теперь уже практически как коллега. Тогда, наверное, и обозначились еще неявные контуры ее фильма. Причем, Марьям решила снимать «позитивное кино».

Марьям: «Мне не нравится, что социальное кино, в частности о положении женщин на Кавказе – это всегда про какую-то печаль и безнадёгу. Возьмите практически любой фестивальный документальный фильм: обязательно это будет про разруху, старуха сидит у разбитого корыта, а её дед пьет, сети порваны, и никакого просвета невидно. Мне просто это надоело. Это не даёт ни сил, ни веры что-то изменить. А мне хочется дать импульс к действиям, давать веру, что всё может наладиться и это в наших руках!»

Марьям удаётся передать это настроение даже в фильме, например, короткометражный фильм «Новый Винчестер Миши Бо» о парне, который боролся со злокачественной опухолью мозга. До финальных титров герой фильма полон силы духа и настроен победить болезнь.

Концепцию надо менять!

Приступая к съёмкам «Горянок», Марьям планировала показать и героинь разрушивших стереотипы о кавказских женщинах, и молодую сельскую девушку, выбирающую кем и какой ей быть? Остаться в рамках привычного уклада или попробовать изменить свою судьбу? Но работа «в поле» показала, что концепцию надо менять!

Марьям: «Две героини у меня уже были, это альпинистка Карина Мезова и химик Светлана Хаширова. И для контраста нужна была третья, недовольная судьбой сельская женщина, которой не довелось покинуть пределы своего села, реализоваться где-то, кроме дома. На поиски такой женщины мы поехали в Верхнюю Балкарию. Остановились в доме Елизаветы, чтобы потом осмотреться, найти кого-нибудь. Мы жили там несколько дней, и в какой-то момент меня осенило: я была неправа! Вот же: сельская женщина прямо перед глазами, и ничего не надо выдумывать и искать. Да только она совсем не похожа на несчастную забитую селянку! Это её жизнь, она здесь на своём месте, и это сильная женщина, реализовавшаяся по-своему».

Так Марьям сняла фильм о трёх счастливых женщинах. Три истории благополучия. Три примера, где в семьях царит взаимное уважение, где муж не «душит» жену, жена не продирается через сопротивление семьи, а свекровь не тиранит келинку (невестка у балкарцев – прим.ред.).

Да, каждой героине приходилось преодолевать свои сложности. Но такова жизнь любой женщины в любой точке мира, где ей всё ещё приходится пробивать этот самый пресловутый «стеклянный потолок», и доказывать, что она – может. Марьям жила бок о бок с героинями фильма не один день, и убеждена, что в этих семьях женщине действительно не приходилось прятать свою силу, их мужчины были достаточно уверены в себе и мудры, чтобы спокойно выносить рядом с собой личность, а не покорную служанку.

Марьям: «Вообще, насколько я могу судить по Кабардино-Балкарии, наши мужчины достаточно добросердечные. Не слабые, а именно способные чувствовать, сопереживать. В этом плане наш край – вполне благодатный край для женской самореализации. Да, определённую инерцию и сопротивление среды приходится преодолевать, но не сказала бы, что здесь есть такое уж сильное давление на женщину. Будем честны: патриархат мучает и самих мужчин не меньше, и они, уверена, охотно освободились бы от этих требований быть всегда лучшим, неуязвимым, и тому подобное. Мир сложнее, души людей сложнее, навешанных на них ярлыков и стереотипов».

Оператор «Горянок» тоже девушка, Марина Левашова. Но это не «дань фем-концепции». Тандем Марьям и Марины родился случайно. И задолго до «Горянок». Марьям собиралась снимать дипломный фильм о посёлке Нейтрино и лаборатории, где работал её отец. Простое объявление, выброшенное в сеть: «Ищу оператора. Съёмки там-то. Денег нет». И неожиданно – просто шквал сообщений в ответ! И среди прочих одно сообщение: длинное, эмоциональное. Про любовь к горам, готовность снимать хоть завтра, только оплатите билет, а аппаратура будет своя, больше ничего не надо. И сопровождением фильмы. Те самые, которые, как оказалось, запали в душу Марьям на одном из фестивалей: «Ах, если бы найти этого оператора, а я даже не помню имени!..» Конечно же, мгновенный ответ: «Приезжайте!». С тех пор все фильмы – это общий на двоих успех.

К слову, следующий фильм планируется снимать снова об учёных-физиках, на этот раз европейских. Конечно, если сложатся все «если»: если откроют границы, если выделят деньги…

напряжение

Марьям: «Мне бы хотелось снимать и игровое кино, но документалистика пока доступнее. Впрочем, и здесь есть свои сложности. Для ‘Горянок’, например, я вынуждена была обращаться за дополнительной помощью в фонд Генриха Бёлля.

Я в качестве волонтёра снимала ролик для ‘Ночлежки’, и её директор Гриша Свердлин – невероятно честный и добрый человек, – услышав мои жалобы по поводу невозможности продолжать работу над фильмом, сориентировал меня, сказал, что и тема фильма – как раз ‘по их профилю’. Вопрос был решён очень быстро, но вообще фильм был сделан малыми силами – несколько человек в команде, а на съемках вообще три девушки! Выкручивались как могли, жили у моих родственников, чтобы не тратиться на жильё, и всё такое»…

Случались и курьёзы: при съёмках сцены свадьбы в балкарском селе всем гостям очень хотелось разузнать, кто все эти люди с камерами, что им нужно, не навредят ли… Объясняться приходилось с каждым. А порою и вовсе приходилось выключать и прятать камеру, дабы не сердить местных, направлявшихся, например, на траурное мероприятие. Мужчины с суровыми лицами явно были не расположены превращать это мероприятие в кино и грозились разбить камеру, если съёмка не прекратится. Марьям бережный режиссер – нет, так нет. Отснятые кадры не вошли в фильм.

Марьям: «Нет, я конечно же затронула тему религии и традиций местных. Религия ведь действительно стала занимать большое место в жизни нашей республики. И эту тему я выражаю азаном, постоянно звучащим фоном весь фильм. На что, конечно же, обращают внимание и наши героини. Но это не про конфликт! Просто это изменение в жизни республики бросается в глаза: я помню время, когда такого ещё не было. И как это начиналось здесь. Бывало и не совсем мирно, бывало и вовсе страшно: все помнят 13 октября 2005-го (вооруженное выступление в Нальчике – прим.ред.). Будет ложью сказать, что нет некоторого напряжения по этому поводу. Но не более того».

Так или иначе, режиссер Махиева готова вступить в открытый диалог и ответить всем желающим на интересующие вопросы, главное – не пытаться домысливать за автора. Ну, а пока она всё-таки делает ставку на понимающего, «фестивального» зрителя. И да: не отрицает, что европейский вектор развития ей видится более желательным для родной республики.

А как же национальная культура? По мнению Марьям, прогресс – последнее, что может угрожать нашей культуре и традициям. Например, Мадина Саральп, Булат Халилов, Тимур Кодзоков – эти и многие другие имена уже прочно ассоциируются с идеей «традиция в современных реалиях». С кем-то Марьям уже довелось поработать во время подготовки фильма, с кем-то – в планах поработать в будущем, а кто-то просто восхищает. И если отбросить архаизмы, ставшие неприменимыми в современных реалиях, то двигаться в ногу со временем традиционной культуре будет только легче – полагает Марьям. Наглядным примером успешного развития в подобном ключе она считает Грузию: там, по её мнению, удалось оптимально соединить национальную идентичность, религию и прогресс. Стержнем для Кабардино-Балкарии Марьям видит традиционную культуру адыгов и балкарцев, чей «кодекс чести», никак не завязанный на религиозных убеждениях, может отлично аккумулировать вокруг себя всё остальное. Ну, а своим личным духовным ориентиром Марьям называет гуманизм.

Марьям: «Я мечтаю рассказать свою историю, снять игровое кино, где главными героями будут отец и дочь. В искусстве пока очень мало подобных сюжетов. Оно и понятно: в основном были авторы-мужчины, и они хотели рассказывать свои мужские истории. Ну, а я хочу рассказать свою историю».

Дана Алова