Недавно на сайте Republic опубликовали проект выпускницы школы современной фотографии «Докдокдок» и программиста по образованию Мадины Гаджиевой. Он о молодежи, которую в Дагестане называют «нефорами».

Всего в проекте 16 героев. Это, так называемая, творческая молодежь от 16 до 26 лет. Большая часть из них рисует, кто-то еще пишет стихи и рассказы, участвует в стендапах. Но «неравнодушную общественность» это мало интересует, ее очень волнует их внешний вид.

Женская тема

– Если бы не коронавирус, который поменял все мои планы, то был бы другой проект, – говорит Мадина. – Мне очень хотелось рассказать о многоженстве. Планировала снимать первую и вторую жену. Дома. Но тут вопрос, кто бы меня впустил? Или мужья не разрешили бы сниматься. И потом еще мне кажется, что им бы было сложно показывать свои настоящие чувства, искренность. А это сужает круг поиска.

Я еще думала снимать вторых и третьих жен, которых мужчина бросил с детьми и не обеспечивает, но даже если не снимать лица, мне кажется, это очень болезненная тема. Еще я поняла, что не смогла бы снимать бездомных людей. Мне было бы жалко, не хочу эксплуатировать их ради проекта. Да и какая им польза, что я их снимаю? Я не стала бы снимать наркозависимых, алкозависимых. Детей в приюте. Или, например, родителей, которые потеряли детей. Зачем бередить чужие раны?

Но, знаешь, когда смотришь через камеру, то кажется, будто это все не с тобой, не в реальности, просто картинка. И становится легче. Камера тебя делает менее сострадательным, что ли.

– Что, кроме многоженства и «нефоров» в Дагестане тебе еще интересно?

– Меня в последнее время волнует женская тема. Хочется показать и рассказать через фотографию личные истории или же проблемы, с которыми им приходится сталкиваться. Сейчас я как раз работаю в этом направлении.

«Просто потому, что они другие»

Мы с Мадиной сидим в уютном махачкалинском кафе, пьем марокканский чай под громкую музыку восьмидесятых и рассматриваем фотографии участников проекта. Если бы я и обратила на них внимание на улице, то разве что из-за красивых глаз и прически.

– Мой проект не о неформалах, – объясняет Мадина. – А о том, с какими трудностями сталкиваются люди, непохожие на других, тяжело ли им жить в Дагестане. Да, здесь их называют «нефорами». Хотя для Петербурга или Москвы – это вполне обычные люди, там, кажется, даже слова такого нет.

Фотографировать я их начала задолго до того, как задумала проект. Знаешь, почему мне это интересно? Потому что я вполне обычный, среднестатистический человек, у меня нет такой борьбы, как у них. Есть внутренняя, но внешне она никак не выражена.

Мне многие говорили: «Че ты всех нефоров фоткаешь?» А я думаю, какие еще «нефоры». Или спрашивали: «Ты тоже нефор?» Не то, что писали, мне лично говорили. Ну, смешно же. Получается, нефоры – это те, у кого есть свое какое-то мнение? Худи надела, пряди выкрасила, и все, ты уже «нефор».

Продолжаю изучать снимки. Останавливаюсь на девушке в черном. Так одето подавляющее большинство дагестанцев, особенно зимой.

– Она художница, – отвечает на мой немой вопрос Мадина. – Ей часто пишут типа: «Зачем так рисуешь, ты что, нефор?» А в жизни выглядит обычно, да.  Когда мы шли с одной девочкой, у нее короткая стрижка, на нее постоянно обращали внимание. Пока я ее снимала, подошел мужчина интеллигентный с виду, в очках, и фотографировал ее. Она общительная, не забитая, уверенная в себе. Говорит, что устала постоянно доказывать людям, что имеет право ходить, как хочет.

– А локации как выбирала?

– Некоторые предлагали сами герои. Снимала у моря, на камнях – это место еще называют «нефорским». Мол, там нефоры собираются. Важно, что места безлюдные и фон нейтральный.

– Как у тебя складываются отношения с героями?

– Со всеми общаюсь, с кем-то чаще, с кем-то реже. Иногда удивляюсь, какие мы разные. У них немножко другой лексикон, они используют в речи сетевой сленг. Напишут что-то такое, а я потом пытаюсь понять. Со стороны может показаться, что они такие безалаберные, безответственные, а на самом деле они очень умные. Они мне говорят, что года три назад, острее реагировали на них, сейчас полегче. Мне кажется, общество уже привыкает.

– Не допускаешь, что проект может стать поводом для очередных нападок на ребят?

– Не думаю, что моя публикация вызовет резонанс в обществе. Кому это интересно? И что какие-то нападки будут в сторону героев, тоже не думаю. Я просто рассказываю о красивых молодых людях, настоящих, искренних, талантливых. Жестких высказываний там нет.

– На этой теме легче хайпануть в Дагестане, чем ее продать.

– Я понимала, что в Дагестане его негде публиковать. Рассчитывала на российскую аудиторию и предложила трем изданиям. В одном сказали – не формат. Во втором – нужно больше текста. А у меня небольшое интервью с каждым, история и фотография. В Republic сказали, что им все нравится.В Дагестане в основном о ремесле, кузнецах говорят и снимают, проблемных проектов из нашего региона очень мало.

«Свадьбы снимать однозначно не буду»

– Я бухгалтер по профессии. Как-то так получилось, что к фотографии меня подтолкнула сотрудница: «У тебя же есть фотоаппарат, почему не снимаешь?» Окончив университет в 2012 году, а я училась на факультете информатики и ИТ, я подарила себе камеру. Просто потому, что хотелось творчеством заняться, в моей жизни его было очень мало. Поначалу я думала, что не буду снимать людей так, чтобы они смотрели на камеру. Это было так страшно, мне было легче исподтишка. А сейчас поняла, что у меня лучше портреты получаются, чем что-то другое.

– Многие боятся камеры. Что ты говоришь людям, чтобы они чувствовали себя уверенно во время съемки?

– Некоторые суетятся, когда фотографирую, я прошу расслабиться, и если что-то не так, я скажу, что делать. Хотя, когда на меня направляют объектив, я прямо сразу меняюсь, замораживаюсь. А саму себя могу фотографировать.

– Селфи – наше всё!

– Нет, не обычное селфи на телефон. Я устанавливаю камеру на штатив и фотографирую. Я где-то год практиковалась на фэшн-съемке. Находила девочек, договаривалась с магазинами, брала у них одежду. Мне сейчас эти фотографии кажутся какими-то примитивно смешными. У меня свое видение, взгляд на фотографию. Очень сложно здесь найти человека, который с тобой на одной волне. Люди привыкли к выпячиванию всего, не любят или боятся естественности.

– Каким фотографом видишь себя в Дагестане?

– Ну, я не хочу так сильно загадывать вперед, как и что будет, я не хочу связывать свою жизнь с бухгалтерией до скончания лет, я хотела бы… здесь много чего интересного можно снять, буквально каждое село – это закрытое сообщество. В каждом селении есть человек, который занимается чем-то уникальным. Может быть, уеду и буду заниматься портретной съемкой.

– А почему не здесь?

– Портреты в Дагестане не особо востребованы. Люди даже пишут мне, сколько стоит портретная съемка? Я называю свою цену, за час в среднем 3000, а они, наверное, ожидают за 500-1000 рублей. Им кажется, что быстренько снимаешь и все. А за свадебные готовы платить 30-60 тысяч.

– Стала бы свадебным фотографом?

– Однозначно нет. Я снимала две-три свадьбы и поняла, что это не про творчество. Люди привыкли к определенным стандартам фотографии.

А вообще, хочу продолжать делать проекты. Это интересно. Хотя фотографы из разных стран могут повторять идеи друг друга, совершенно об этом не догадываясь. Когда я только придумала свой проект, я случайно нашла такой же про марокканскую молодежь, сделанный марокканским фотографом. Там были и готы тоже, видимо, у них это до сих пор популярно. Значит,в этом есть посыл, и нас волнует одно и то же. Я думаю, что фотограф не просто фотографирует, он трансформирует сознание. Главное, чтобы это был не злой фотограф.

Патимат Амирбекова