Репродуктивные права женщин кажутся чем-то само собой разумеющимся: если законодательно аборты разрешены, то все в порядке. На самом деле право на аборт и другие репродуктивные права женщин находятся под угрозой во всем мире, в том числе и в России. Где-то от абортов отговаривают, показывая муляжи эмбрионов и заставляя разговаривать со священниками, а где-то, как на Кавказе, женщин под давлением родственников склоняют к гендерной селекции. 18 сентября при поддержке Фонда им. Юрия Щекочихина, Фонда Розы Люксембург и международного клуба «Журналистика» прошел онлайн-семинар «Репродуктивное здоровье и проблема абортов в России и Европе». Daptar публикует итоги обсуждения.
Репродуктивные права женщин все больше и больше оказываются под угрозой и происходит это по всему миру. Ухудшаются законы и условия, в которых можно делать аборт, все больше политического влияния на эту тему оказывает церковь и правые националистические силы консерваторов. Только на прошлой неделе в Польше — и так известной своими строгими законами в отношении абортов — аборты почти полностью запретили. Произошло это под правлением правых националистов, в условиях, когда и так возможность легальных абортов для большинства была очень ограничена. Тысячи женщин вышли на демонстрации, протесты продолжаются до сих пор.
В таких условиях, считают организаторы семинара, говорить о проблеме абортов необходимо: во многих европейских странах наблюдается схожий правый поворот правящих элит, а в большинстве случаев это означает новые попытки ограничить репродуктивные права женщин.
Власти воспринимают аборт как инструмент, с помощью которого можно регулировать рождаемость населения — повышать ее
Аборты до сих пор остаются одной из самых острых тем современной политики. Их связывают с демографией, которая практически по всему миру ухудшается. Низкая рождаемость, не позволяющая даже воспроизводить существующее население, это не особенность России, говорит Анатолий Вишневский, директор Института демографии ВШЭ. Эта проблема характерна почти для всех развитых стран. Власти воспринимают аборт как инструмент, с помощью которого можно регулировать рождаемость населения — повышать ее. Проблема в том, считает Вишневский, что сам по себе аборт не связан с планированием семьи — это экстренный метод, «средство тушения пожара». И на него нельзя отнимать права, тем более что на рождаемость запрет абортов не влияет: несмотря на то, что в Польше аборты практически запрещены, рождаемость там ниже, чем в России.
Если политики хотят снизить количество абортов, говорит Вишневский, женщин должны снабжать знаниями о контрацепции — методах планирования семьи, не требующих абортов. «У нас в России под профилактикой абортов понимается уговаривание уже беременных женщин аборт не совершать. Но это не профилактика, это не может быть генеральной линией. Женщин нужно вооружать заранее», — заключает Вишневский.
Запретительные меры не приводят к снижению количества абортов, а только ухудшают правовой статус женщин, стигматизируют явление и подвергают опасности репродуктивное здоровье женщин, считает эксперт ВОЗ Любовь Ерофеева. Ссылаясь в своем докладе на демографические исследования, Ерофеева говорит, что материнская смертность во время беременности напрямую связана с законодательным запретом абортов: 98% таких смертей приходится на развивающиеся страны, где аборты по большей части запрещены. При этом само количество абортов там значительно выше, чем в странах, где они разрешены.
В России уровень количества абортов сравним с развитыми странами — около половины женского населения страны абортов вообще не делали. «Абортного менталитета», когда аборт воспринимается как средство контрацепции, в России нет. Но сами аборты в России, как и во всем мире, политизированы: происходит клерикализация страны, церковь активно и деструктивным образом вмешивается в вопросы репродуктивных прав женщин.
С 1992 года, когда Дмитрием Смирновым была создана первая в России античойс-организация (пролайф-организация), количество подобных групп возросло за 2000-е годы до 104. Ухудшаются и условия, в которых женщины могут воспользоваться правом на аборт: с 2011 года была введена «неделя тишины» — когда беременные девушки вынуждены ждать неделю после обращения к врачу. В некоторых регионах потенциальных матерей заставляют прослушивать сердцебиение нерожденного плода, а где-то медучреждения просто отказываются оказывать такие услуги. Это незаконно: хотя один лечащий врач может отказаться от проведения аборта, учреждение обязано предоставить пациентке другого лечащего врача, способного провести процедуру. Когда этого не происходит, у женщины отнимают ее репродуктивное право (прописанное в Конституции) — на принятие решений в отношении собственного тела, планирования семьи и жизни.
Проблема абортов напрямую связана со стратегиями планирования семьи. В большинстве развитых стран репродуктивное поведение молодых людей меняется — те же процессы происходят и в России. Наталия Григорьева, доктор политических наук, профессор кафедры политического анализа факультета государственного управления МГУ, представила на семинаре результаты исследования репродуктивного поведения российских студентов в Москве и некоторых регионах. По ее данным, все больше растет число людей, которые ни детей, ни семью до 30 лет не планируют, есть и те, кто не хотят детей вовсе. В вопросах заведения детей большинство молодых людей руководствуются принципом: «Пока не встану на ноги, детей не будет».
Дети и семья понимаются как помеха карьере и самореализации, а сами стратегии создания семьи исчезают из ориентиров студентов. Государственная политика, которая переводит аборты и репродуктивное здоровье в область церкви, консервативных понятий нравственности и традиционных ценностей, с ориентирами молодого поколения никак не пересекается.
Хотя аборты в исламе табуированы, и о них в обществе не говорят, на самом деле они на Кавказе есть, и их довольно много
По словам Галины Михалевой, профессора РГГУ и председательницы Гендерной фракции партии «Яблоко», государство последовательно ограничивает права женщин на аборт. Уже есть регионы, где вопросы абортов контролируются РПЦ, неоднократно обсуждался законодательный запрет аборт, в некоторых местностях они просто недоступны. Это генеральная линия власти: буквально на днях Владимир Путин поручил усилить «финансовую заинтересованность» медиков в профилактике абортов.
Об этой же линии говорит и тот факт, что во время пандемии коронавируса аборты не вошли в список срочных операций: на местах некоторым девушкам даже отказывали на основании этого в проведении абортов.
Тенденция, в которой беременных девушек уговаривают не делать аборт, а рожать, есть даже на Кавказе, где в силу пересечения ислама и традиций аборты еще более сложная и табуированная тема, чем во всей России. Тело женщины принадлежит на Кавказе мужу, роду, отцу, обществу — а значит, им и принадлежит репродуктивное право женщины.
«Запрет на аборт или подталкивание к нему — сильнейший способ контролирования женщины и ее тела», — говорит Светлана Анохина, главный редактор Daptar.
Хотя аборты в исламе табуированы, и о них в обществе не говорят, на самом деле они на Кавказе есть, и их довольно много. С одной стороны, многие из них почти принудительны и связаны с гендерной селекции: в кавказских семьях ребенок-мальчик ценится больше, чем девочка, и зачастую от девочек матерей вынуждают избавляться путем аборта. А с другой стороны, в исламе аборты делать запрещено — в интересах увеличения уммы (религиозной общины). По этой причине женщин, даже находящихся в сложном финансовом положении, с уже большим количеством детей, мужья зачастую заставляют рожать: вся тяжесть воспитания нежеланного ребенка ложится в итоге на женщину.
К давлению мужа, родственников и общины, теперь добавляются и институции, говорит Светлана Анохина. Генеральная линия на отговаривание женщин от абортов распространяется и на регионы, и найти таких «пролайферов» можно даже в самых неожиданных местах: например, кризисных центрах для женщин, переживших насилие, и шелтерах. Анохина приводит в пример шелтер «Теплый дом»: в этом приюте женщин уговаривали рожать, а если девушка идет на аборт, ее выгоняют из шелтера.
Такой подход особенно абсурден и опасен в условиях кавказских республик, где большинство женщин делают аборты вследствие «незаконнорожденных» зачатий: незамужняя женщина с ребенком, зачатым вне брака, для многих семей воспринимается как угроза чести семьи. Никто из сотрудников подобных «Теплому дому» шелтеров не гарантирует защиту своей подопечной, а убийства чести на Кавказе остаются очень распространенными. По сути, уговаривая женщину отказаться от аборта, такие институции не только заставляют ее принять на себя нежеланную ответственность за воспитание ребенка, но и подвергают ее жизнь риску.
Для отговаривания женщин от абортов существуют даже специальные государственные программы — например, «Эмбрионы в регионы». Недавняя акция заставляла женщин, желающих сделать аборт, сначала «познакомиться» с тем, как выглядят «эмбрионы» — куколки-муляжи, которые разослали по многим областным больницам и давали в руки беременным. Подобная манипулятивная практика распространена во многих региональных медучреждениях — наряду с плакатами, которые просят сохранить жизнь, и разговорами со священниками, рассказывающими о недопустимости аборта.
По всей видимости, эта тенденция будет только усиливаться: буквально на днях Владимир Путин поручил усилить «финансовую заинтересованность» медучреждений в профилактике абортов.
На таком негативном фоне необходимо, считают участники дискуссии, объединение всех тех, кто выступает против запрета и ограничения права женщин на аборт. Это проблема, распространенная в России и в мире, и к ее решению нужно привлекать разные организации, активистские движения и международное сообщество. Важно разговаривать о праве на аборт, распространять информацию о его ущемлении и обмениваться опытом с разными активистами, объединенными одной целью — сохранением репродуктивных прав женщин.
Татьяна Ускова
DAPTAR 