Предприниматели, особенно женщины, бьют тревогу: арендную плату никто не отменял, а покупательная способность у людей снизилась.  Клиенты — на карантине. К тому же короновирус изменил многое. Нельзя сказать, что дагестанцы паникуют, до последнего времени наблюдалось как раз обратное: в вирус многие просто не верили. Не верили, но все же ездили на Второй рынок закупаться продуктами подешевле и товарами первой необходимости. А услуги косметолога или пышный заказной торт на день рождения все же не первая необходимость.

Корреспондент «Даптара» поговорил с несколькими частными предпринимательницами, чтобы узнать, как им живется в условиях карантина, насколько он повлиял на их бизнес и на что они надеются.

«Карантин – путь к нищете»

Амрина Абдурахманова, руководитель Ассоциации предприятий индустрии красоты Дагестана:

— Для тех, кто работает в бьюти-сфере и ивент-индустрии, карантин – это катастрофа. Путь к нищете. У многих нет запасов, они все работали на выручку. У них нет зарплат. Многие никак не зарегистрированы и не хотят платить налоги. Потому что «шли к этому очень трудно и только-только встали на ноги».

Простым мастерам полегче, они принимают клиентов на дому или работают в салонах за закрытыми дверями. А вот те, кто арендует салоны за 30 тысяч рублей и выше, ушли в минус. Мне повезло, я платила 50 тысяч рублей, но хозяин помещения на месяц освободил меня от арендной платы. Иного выхода из этой ситуации я не вижу, кроме как переждать. Если я сейчас скажу: «Девочки, работайте на дому» — то по закону это неправильно. Женщины идут в такие профессии, как наша, потому что тут заработок хороший, а многим не на кого рассчитывать, особенно, если они разведены или тянут на себе семью. А среди них есть такие, у кого юридическое, экономическое или педагогическое образование. Чаще всего многие из этих женщин разведенные и тянут на себе семьи.

Вот у меня свой образовательный центр. Но онлайн-обучение мы не можем проводить без практики. Причем, это нужно делать ежедневно. Поэтому мы сейчас закрыты, соответственно, нет доходов. К тому же, у нас испортилась продукция, имеющая свой срок годности. Например, дорогие крема.

Хорошо, что я не первый год занимаюсь бизнесом, у меня своё жильё и так далее. А есть же женщины, которые открыли дамский салон и живут там же. Потому что больше негде!

«Буду держаться пока не уйду в минус»

 Зумруд, хозяйка кондитерского магазина, Махачкала:

— Не только я осталась без работы,  но и мои четыре работницы. Как только появились разговоры о коронавирусе, нам запретили реализовать продукцию. Поэтому с 15 марта  сидим без дела и без денег. Правда, представитель Роспотребнадзора сказал, что мы можем работать навынос. Но людей-то нет. Наша «выпечка» находится в Сепараторном посёлке. Там в основном живут люди из сел, сезонники, снимающие квартиры. Они разъехались. А те, кто остались, боятся выходить лишний раз. К тому же рассуждают так: а зачем нам покупать выпечку, когда на эти деньги можно взять картошку?

Ну, да, я их в этом плане понимаю. Зачем людям торты? Сейчас картошка, мука, сахар — на первом месте.

Больше всего меня угнетают мысли об арендной плате: согласится ли хозяин хотя бы снизить цену или нет?

За восемь лет, что занимаюсь выпечкой, я не заработала даже на однокомнатную квартиру. Мы живем в съемной. Единственное, купила земельный участок, и то на отшибе, где нет никаких условий.

Откладывать не получается. Это не выгодно, когда ты работаешь на другого человека. То есть, я арендую помещение для выпечки. Поэтому кроме арендной платы — 35 тысяч рублей — я еще плачу налоги, за свет, воду и т. д.

Мой муж не имеет постоянного места работы. Иногда подрабатывает. Но это — мизер. А у нас трое детей: один школьник и два студента. Я слышала, что в связи с карантином Путин собирается помогать мелким предпринимателям. Но мне кажется, дагестанцам это «не светит».

Кстати, о карантине.

Вот говорят: сидите дома, пока пандемия не пройдёт. Я согласна. Но освободите тогда нас от всех выплат и налогов.

И без карантина сейчас мелким магазинам и кафе невыгодно работать. Потому что большие супермаркеты «глушат» их. Вон, одна выпечка закрылась рядом с нами. Работала всего лишь три месяца. Не потянули.

Я буду держаться пока не уйду в минус. Если дойдёт до этого, то придётся закрыть выпечку и идти работать на кого-нибудь.

«Никто из клиенток залог пока не забрал»

Гюльнара Ханова, хозяйка салона свадебных платьев, Дербент:

— Наш салон находится в арендованном помещении. И мне очень повезло с его хозяином. За месяцы, что мы будем на карантине, он аренду с меня не возьмет.

Нас раньше выручала залоговая система, которая частично шла на зарплату сотрудницам.  Теперь её тоже нет. Но зарплату им я всё-таки плачу. Нахожу другие возможности. Им ведь надо кормить свои семьи.

То есть, мы сейчас находимся на самых настоящих каникулах. Но не унываем.

Хотя март в Дагестане считается началом свадебного сезона.

Оттого, что сейчас все косметологические и другие салоны закрыты, мы не можем давать свадебные платья в прокат даже на ближайшие месяцы. Но никто из клиенток пока не забрал у нас залог и не отказался от платьев. Те, кто был уже записан, приходят и переносят свою очередь на другое время.

«Если обанкротимся, переедем в горы»

Маржанат Мусаева, хозяйка фитнесс-клуба, Махачкала:

— Менталитет наших женщин таков, что они купят лишнюю вещь ребёнку в дом, мужу, свату, брату, но на себя они не потратят. Очень тяжело людей завлечь в спортзалы. Я всегда говорю: «Девочки, когда вы заболеете, то найдёте и время, и деньги, и возможности». В моей индустрии 20 процентов клиенток — это те, которые хотят накачать себе определенные части тела. Остальные 80  просто приходят за движением. У многих дагестанок проблема с мышечным корсетом, суставами, межпозвонковыми грыжами, тазовым дном.

Даже незамужние двадцатилетние девочки приходят, у которых уже выходят вены, выпадает таз и выходит геморрой. А им завтра надо выйти замуж и выносить ребёнка.

Также после сорока лет у многих женщин меняется гормональный фон. Физические нагрузки выравнивают его. А это — настроение человека.

Поэтому нам женщины рассказывают, что мужья дают им деньги, чтобы те ходили на  тренировки, потому что после этого они «приходят домой довольные».

Но не знаю, как будет теперь. Инструкторы, тренеры переживают, что остались без работы. Но у меня проблем и ответственности больше, считайте: зарплата сотрудникам, коммунальные услуги, арендная плата.

Тем не менее, я очень позитивный человек и к этой ситуации отношусь с иронией. Ну что поделаешь? Если вдруг совсем уже обанкротимся, придётся переехать в горы на родину предков.

Если я сейчас буду думать, куда деть весь этот инвентарь, с ума сойду, наверное. Тренажеры и другой инвентарь не продашь, не выкинешь. Да и форма оплаты за тренировки у нас предварительная. То есть, женщины заплатили за апрель еще в марте. Посетили одно-два занятия, например, и перестали ходить из-за карантина.

Если они придут в мае, то я должна им вернуть эти тренировки. Плюс — арендная плата хозяину помещения. А она немалая.

К тому же летом люди ходят на море, уезжают в отпуск в горы и за пределы республики. Соответственно, опять не будет клиентов и опять я — в убытке. Меня «выкинуло», как минимум, на полгода назад.

Получается, я весь этот год должна буду подтягивать, вытягивать, урывать, стараться, чтобы наверстать упущенное. А если карантин продлится год? Тогда что?

Как банковские работники объяснили, я могу написать заявление, чтобы оплату  налогов мне перенесли на год, и я оплачивала бы сейчас только 10 процентов из них.

Но я же обязана буду заплатить все эти накопившиеся за год налоги!

Сколько раз в мире было разных кризисов, но Дагестан они как-то обходили стороной. Но в этот раз — какое-то бедствие!

«Спасает, что я не плачу за аренду»

Майя Тарланова, хозяйка цветочного магазина, Махачкала:

— Прошло полгода, как я открыла цветочный магазин. Только освоила новый бизнес, стала приходить в себя, начался карантин.

Прямо перед самоизоляцией я получила партию цветов. Рассчитывала, что продам, что-то оставлю нам с сыном на жизнь, а остальное на новую закупку. Но пропали клиенты. Особенно в первые дни. Сейчас ещё ничего, начали выходить понемногу, а тогда с этими цветами… Часть реализовывала через онлайн-магазин, а другую просто раздарила соседским бабушкам.

Честно говоря, надоели сотрудники контролирующих органов. Спрашивают: «Почему у вас открыта дверь?» Это я проветривала помещение после того, как помыла пол белизной. Или говорят: «Выключите свет. Вы должны работать при выключенном свете».

Но сейчас у меня не получается откладывать, я эти деньги просто проживаю.

Спасает только то, что не плачу за аренду, помещение мое собственное.

Гурия Маллаева, хозяйка ателье по изготовлению национальных костюмов, Хасавюрт:

— Нас — четыре женщины, работаем в одном помещении. Принимаем заказы со всего Дагестана, бывают даже из Сургута, там много наших. Не могу сказать, что карантин сильно ударил по нашему бизнесу. Мы работаем по договорам с предприятиями, танцевальными коллективами, ансамблями. Индивидуальных заказов, можно сказать, почти не бывает. Поэтому здесь и нет большого потока людей.

Надо будет немного переждать и затем начать работу. Думаем, через недельку эта ситуация с коронавирусом утрясётся… Хорошо хоть, что нам налоги отодвинули на некоторое время.

Только вот с договором из Сургута небольшая проблема получилась. Сценические костюмы им нужны были к 9 мая, но сдать их мы должны были 1 апреля. Пришлось переписать договор.

Так-то все понимают ситуацию: везде карантин, самоизоляция.

Хоть я и говорю, что особо не пострадали в этой ситуации, но мы, предприниматели, не получаем никаких дотаций от государства. Доход моей работницы зависит от зарплаты, которую дам ей я. Но мне ведь тоже нужно взять эти деньги где-то.

У нас выгода тоже не особо большая. Потому что ткани подорожали. Работаем по прошлогодним договорам и старым ценам.

У моих работниц это — единственный заработок. Возможно, они как-то на дому принимают индивидуальные заказы.

В год я плачу налогов на 160 тысяч рублей.

За аренду мастерской тоже заплатила за полгода вперёд. Поэтому у нас с хозяином помещения не было речи о том, чтобы он нас освободил от оплаты за апрель. Но, конечно,  если карантин продлится ещё на несколько месяцев, надо будет затронуть этот вопрос.

Салима (имя изменено), хозяйка женского ателье, Махачкала:

— Конечно, ситуация с карантином сильно навредила мне: и материально, и морально. Я вообще не знала, что такое гипертония. И вот в эти дни она даёт о себе знать. Не могла даже вставать и пульс не ощущался.

У меня двое детей, воспитываю их одна и на мне «висят» ипотека и кредит. Потихоньку выкупаю себе квартиру. Хорошо хоть отец помог в этом месяце выплатить ипотеку. А как быть дальше? Никаких тебе ипотечных каникул не предоставляют. Говорят, что можно получить какую-то скидочку, если принесешь справку, что ты болел коронавирусом. Но зачем мне придумывать, если я не болею им?

Поэтому, несмотря на угрозы со стороны участковых и предупреждения о штрафах, я вынуждена ходить на работу. Но моя работница дома. Потому что для неё нет работы. Нет клиентов.

Зейнаб (имя изменено), хозяйка косметологического салона, Махачкала:

— Я не работала с первого дня объявления карантина до 5 апреля. Потом решила все-таки выйти, хоть карантин и продлили. Работаю подпольно. Делаю женщинам хиджамы, чистку лица, мезотерапию, пилинг.

Из-за пандемии мы отказались от хиджамы, например. Потому что надо работать с кровью. А вирус может передаваться по крови.

Ко мне приходят женщины, у которых свои машины, или те, кто живёт рядом. Остальные боятся штрафов.

Среди клиенток есть также женщины, которые освобождены сейчас от работы, но им не с кем оставлять детей.

Поэтому я очень сильно ощущаю разницу в доходах.

Хорошо хоть хозяин помещения сейчас снизил аренду помещения на 50 процентов. Налоги, связанные с индивидуальным предпринимательством, выплачиваются ежеквартально. Поэтому пока не знаю, как с ними быть: нам дадут отсрочку или освободят?

Это мой личный бизнес. У мужа такой же салон, только для мужчин.

«Перехожу в онлайн»

Диана Газиева, руководитель школы танцев, Махачкала:

— Я закрыла студию еще в конце марта. Потому что для меня очень важно было не подвергать кого-либо риску.

Многие студии, конечно, втихаря понаоткрывались. Но опять-таки, это вопрос совести и ответственности. Я к этому по-другому отношусь. Не хочу, чтобы, не дай Бог, кто-нибудь пострадал из-за того, что я хочу заработать дополнительные несколько десятков тысяч рублей. Тем более, ко мне ходят взрослые, семейные люди. У всех есть дети. Я на своём опыте поняла, что это такое.

Буквально в течение недели, как закрыла студию, мои домашние и я стали болеть. Если бы продолжала работать, то заразила бы других.

В плане потерь, да, карантин действительно сказывается. Это не просто там какие-то финансовые потери: ты закрылась — потеряла деньги. В моей сфере очень важно всё время быть на связи с клиентами, всё время развиваться. Поэтому, конечно, я понимаю: мне сейчас придётся работать в разы больше, чтобы вернуть хотя бы ту клиентуру, которая у меня была.

Можно сказать, что средний бизнес сдох, о малом я даже не говорю. Представляю, какие усилия нужно будет приложить, чтобы вернуться на тот уровень, на котором мы были.

Хвала Богу, хозяева помещения, где находится студия, адекватные. Смогли договориться об оплате.

Единственное, что возможно сейчас в этой сфере, в танцах — это работать в режиме-онлайн. Можно было бы ещё продержаться. Но неизвестно, сколько продлится эта ситуация. Скоро планирую начать такие занятия.

Я, конечно, понимаю, что придется в разы уменьшить их стоимость. Потому что на таких занятиях не дашь того, что даёшь на обычных, живых. Многие из клиентов вначале не понимали, как это будет выглядеть. Но сейчас весь мир перешёл на онлайн-занятия. И в них — больше ответственности.

Допустим, на живых тренировках можно не позаниматься или не прийти. Но тут ты оплачиваешь и понимаешь: если не выучишь то, что предлагают за два-четыре часа в прямом эфире, то ты просто теряешь деньги.

Хотя в обычное время происходит то же самое: ты не пришёл на тренировку — теряешь деньги. Но там хоть можно это как-то наверстать — подходишь, объясняешь. А тут немного другой формат и он даже немного мобилизует клиентов. Мне кажется, это какой-то опыт. Реально девочки мобилизуются. Потом они присылают мне свои видео. Я могу скорректировать их ошибки.

В общем, жить можно, но тяжко.

Зульфия Гаджиева