Стилист, блогер, журналист, модель. Марьяна Жинова – кавказская девушка, которая воплощает все свои мечты, «не пролив ни единой капли крови». Насилие, как и компромиссы с самой собой – не её стиль. Пожалуй, это и есть тот вариант, когда стиль – это не только про одежду, а про всю жизнь.

Я всегда была «не формат»

— Одно дело – девочка растёт где-нибудь в Милане, вот её в мир моды и понесло. А тут – Кавказ, село… Как вышло, что кабардинская сельская девочка вдруг захотела не жениха красивого-богатого, а погрузиться в мир моды?

— Эх, зря ты думаешь, что у кабардинок предел мечтаний – жених. А лично я человек увлекающийся, мечтатель и жила всё детство в книжках и журналах, дома этого добра было полно. К тому же, я с малых лет даже внешне была такой… «Не формат» по нашим меркам: не пышущая здоровьем и силой девица, не кровь с молоком, а задохлик, тихая «фея», так вот в этих книжках и журналах я находила «своих», видела разные вариации красоты.

— Что читала? 

— Да все. Помнишь «Дамское счастье» Эмиля Золя? Став стилистом, поняла, почему ею зачитывалась. Любовную линию пропускала, а вот где действие происходит в магазине, как туда привозят ткани, как магазин конкурирует, строит маркетинг, как вообще всё это устроено и как оно волшебным образом воздействует на женщин: вот они скупают всё, что могут, а что не купили – воруют. Это было ужасно интересно! Одежда, вещи, разнообразие форм всегда были магией. Потом, у нас было много журналов мод. А представьте: у рядового советско-кавказского ребёнка перед глазами стоит довольно тусклая картина жизни. А тут, на страницах журналов, – целый яркий дивный мир. Не влюбиться в это всё, наверное, было невозможно. Мне тогда было лет восемь. Кажется, я до сих пор наизусть помню даже верстку каждого журнала, тексты.

— И ты захотела уже тогда заняться всем этим?

— В восемь лет? Нет, даже когда стала относительно взрослой, было слишком смело – даже помыслить в ту сторону. Обрати внимание, почти в любых интервью каких-нибудь селебрити фигурирует популярный вопрос: «Жалеете ли вы о чем-то в своей жизни?» И, как правило, все отвечают: «Нет, конечно же, ни о чем не жалею, все что было — было надо, через все было надо пройти и т.д.». Я бы ответила: «Да, жалею, что в своё время у меня не хватило смелости, чтобы настоять на поступлении и учебе в колледже дизайна вместо экономического факультета. Что позже не хватило смелости постучать в редакцию Vogue времен Алены Долецкой».

Я помню, как отложила одну стипендию, чтобы в сентябре 98-го поехать на Зеленый рынок купить первый появившийся в России журнал Vogue

— Но разве экономическое образование не подспорье в ведении дел сейчас?

— Математика и экономика и так часть меня, я же с Баксанского района (смеётся). Я ещё со школы, в первые же дни сентября щёлкала, как семечки, всю программу по математике, а потом год скучала на уроках. А в вузе решала задачки так, что была у нескольких преподавателей на особом счету — однажды решила задачку и получила точный результат там, где преподаватель смог получить только дробный. Дальше у него уже получала экзамены автоматом, а моим сокурсникам он возвращал задания: «Тут решение жиновским способом — вы у нее списали, значит».

Предметы, которые мне не нравились, прогуливала. И тогда же часами, я б даже сказала сутками, смотрела канал Fashion TV, просто наизусть знала все коллекции, всех моделей поименно и побиографично. Интерес был такой, будто они участвуют в моей жизни.

Вот сейчас я периодически учусь и учусь прям с кайфом, нравится все, поглощаю, лишь бы времени хватало. Это показательно: значит, это мое. Поступи я тогда в колледж дизайна – я бы просто раньше начала заниматься любимым делом. А так оно просто всегда было где-то рядом. Я помню, как отложила одну стипендию, чтобы в сентябре 98-го поехать на Зеленый рынок купить первый появившийся в России журнал Vogue. Он у меня до сих пор есть.

— Но в журналистику ты всё же пошла. С чего началось это?

— Я бы не сказала, что это как-то «началось». Я, честно говоря, себя не считаю каким-то «журналистом», профессионалом. Мой опыт в журналистике — везение. Много любопытства, искреннего интереса… Начала писать я именно с путешествий. Довольно много попутешествовала как турблогер и писала о разных странах. Отдавала свои путешественнические заметки в журналы Владикавказа, Нальчика, Махачкалы, Краснодара, а позже и Москвы. Еще много писала в блог, но тема тут уже другая — Кавказ.

Телевидение – это был тоже классный этап! Меня пригласили на ТВ, когда поехала в Карачаево-Черкесию писать о курорте Архыз как турблогер.  И я почти на четыре года переехала туда. Это особый мир, море идей, затей, неординарных людей. Говорят, бывших телевизионщиков не бывает. Я это ощущаю. Первые три года работала на большом энтузиазме, феноменально много узнала. А потом уже начала скучать, плюс загруз был большой. 24-часовое ТВ – это огромный поток, рутина, конвейер и нервы. Многие были поражены, что я решила уйти с хорошей должности с ТВ. Но у меня всегда всё было по принципу: загорелась идеей – занялась, пропал энтузиазм – оставила. Человек – гибкое существо, а мне многое интересно, застревать в одном скучно. Но всё, конечно, пошло в копилку опыта.  Ну и тогда начала обращать внимание, что стилистика  становится трендом. Когда начинать, если не сейчас?

— Если проследить весь твой путь – это было больше именно работа со словом или основной акцент был на работе в качестве стилиста?

— Стилист, прям такой стилист, я года два-три. А так мода и я – это по нарастающей, без перерывов. Накопилась критическая масса и все, получите, распишитесь. Само. Она, конечно, всегда была, но иногда неосознанными порывами. Но в основном я писала поначалу как «московский мигрант»: чаще всего трогательное о Кавказе, или о наших милых особенностях жизни, и гневное, что кавказцы – это не какие-то дикари с ножами. И вот среди всего этого каким-то образом пролезала мода: то, чем интересуешься на самом деле, всё равно рано или поздно возьмёт верх.

Я ещё в 2013 была подписана на всякие сообщества, посвящённые моде, работающими с фэшн-блогерами, и как-то оставила свою робкую заявку.

Совершенно неожиданно мне ответил крупный модный портал,  предложили сделать в блоге публикацию с комплектами их одежды. Надо было её красиво показать у себя. Я люблю фотографироваться и решила это всё показать на себе. Вот так первый раз что-то стилизовала. Потом как-то почти случайно стилизовала несколько образов магазина, который считается лучшим в Нальчике. Ты все равно оказываешься там, где тебе интересно, рано или поздно.

Близкие вздыхали: «Опять Марьяна тратит время на ерунду».

— Ты ведь и как модель работала? 

— Громкое слово, работала. Пошла в школу моделей. В Нальчике были две модельные школы «Нефертити» (мне кажется, там девушек ниже 180 даже не было) и попроще – Golden Ray. Я  пошла во вторую учиться премудростям, хотела знать и уметь, что умеют модели, начиная от макияжа. Тогда это было не то что не популярно, а как-то непрестижно. А я тянулась! Фотосессии себе организовывала, это вообще было в диковинку всем. А у меня в голове свои идеи и идеалы, я могла спокойно набрать в папин чемодан красивых вещей, накраситься и поехать к фотографу в студию. Час съёмки, я плачу 200 рублей, забираю отснятую плёнку и, довольная и счастливая, еду домой. Каждый год я делала такие фотосессии, мне кажется, у меня сотни тысяч фото разных периодов накопилось. У соседки в серванте мое фото стояло, попросила, «потому что красиво».

— А я знаю, что вы и показы мод устраивали в КБР. Это после фотосессий кто-то заметил?

— Я была проактивная, сама все делала. Сама кого-то замечала. Еще до школы моделей как-то раз вижу объявление: «В Нальчике в каком-то Дворце Культуры на Стрелке будет проводиться показ мод, приглашаются дизайнеры». Как такое пропустить? Я звоню своей тёте (она шьет), говорю: «Там-то, там-то будет такое, такое, нам надо участвовать!» Она, конечно, когда-то давно, ещё в 80-х в Витебске во время своей учебы организовывала показы (заканчивала там технологический), и всё, с тех пор ничего такого в её жизни не было, а тут… Конечно, стала стесняться, сопротивляться, она очень творческая, но уже на тот момент такая осевшая в маленьком городе. Я её растормошила, и она согласилась участвовать. Но на подиум выходить как автор – категорически отказывалась. Так что это сделала я: вышла на подиум, возвестила «Я – Фатима Шогенова, моя коллекция посвящена…» В зале мои знакомые были в полном шоке: что происходит, почему Марьяна — Фатима? А я уже там в образе, кастинг проводила моделей, сама ходила по подиуму, участвовавшим моделям по 10 рублей за выход заплатила, в общем, самый что ни на есть «модельер».

Мои подруги реагировали по-разному: кто-то снисходительно улыбался моим нестандартным хобби, кто-то восхищался, но сам не осмеливался

— А девочек-моделей, где нашли? Это сейчас на каждом шагу школы моделей и все звёзды, а тогда ведь это было в диковинку.

— Все было. В колледже дизайна жил свой мир, отдельный от всей остальной жизни Нальчика, мир, полный творцов и энтузиастов. Визажисты, модели, дизайнеры. Это была чудесная среда. В общем, мы заняли второе место, тётя в шоке, воодушевилась, я тоже в такой раж вошла, что в итоге мы с ней решили устроить такой же показ мод в Баксане. Отобрали моделей и сделали показ, который буквально взорвал наш городок. Люди не верили, что такое может происходить у нас. Ведь мы хотели, чтобы просто было красиво, но есть такая фраза на адыгском: «Маф1э ц1ык1у дощ1 жыт1эурэ маф1эшхуэ тщ1ащ». Хотели зажечь искорку, а получился большой костер. После этого тётю мою стали приглашать на официальные мероприятия, СМИ о ней писали, люди начали к ней ездить, а позже нас с ней пригласили на чествование женщин района, чтобы мы сделали снова показ.

А через год после школы моделей в Нальчике, решила сама учить моделей в Баксане. Недолго думая, в своей неубиваемой оптимистичной манере я просто распечатала объявления о наборе в школу моделей и развесила на всех столбах города. Никто не пришёл! Тут бы самое время  впасть в сомнения, а я решила, что девочки просто не видели моё объявление. Я самолично обошла все школы города, на переменках наблюдала за девушками и, если видела, что девушка с необходимыми параметрами, красиво двигается, подходила и говорила: «Здравствуйте, вам повезло, я провожу кастинг моделей в свою школу (я сейчас смеюсь — 22 мне было, на минуточку, дерзости через край) вот такая школа набирается, если вам мама разрешит – ждем вас». Так я набрала 12 человек и по выходным мы с ними занимались. Макияж, походка, позирование. Помню, одна девушка была, рост почти 180, тонкая, красивая, прям все шансы всерьез сделать карьеру.  Пара человек, которых я не отобрала, пытались попасть через сестру, просили ее меня уговорить.

— А конечной целью было что? Куда их предполагалось выпускать?

— Большей частью для себя. Журналы и тяга к прекрасному не только ведь у меня. Ну и далее если будет интересно – в Нальчике были локально мероприятия, где это можно было применить. Фотомоделинг – нет, а вот на показы – пожалуйста, они были распространены. Комбинат «Дружба» давно периодически представлял свои яркие трикотажные костюмы на подиуме в атмосфере праздника. Известный сейчас на Кавказе дизайнер Мадина Саральп делала показы (тогда ещё не в национальной стилистике), мои знакомые принимали участие. Много всего происходило. До 2000 года это было востребовано, даже как некая культурная обязаловка, потом лет на 7-10 какое-то затишье было, вот сейчас снова есть.

— Погоди, при этом ты сказала, это не считалось престижным. 

— Да, я с удовольствием крутилась в этом, но это не то, к чему тянулись классические кабардинки и балкарки. Это, знаешь, сейчас круто иметь кучу хобби, ходить в музыкалку, на астрономию, в кружки разные, а тогда пройти по проспекту с контрабасом в чехле или сказать, что ты этой ночью идешь с группой других энтузиастов изучать небесные тела в телескоп – значило стать объектом насмешек «продвинутых» подростков. Не то чтобы от этого кто-то страдал, просто отношение было другое. Интереса не было. Считалось непрестижной ерундой. Лучше в кафе сходить. Мои подруги реагировали по-разному: кто-то снисходительно улыбался моим нестандартным хобби – «Марьяна опять тратит время на ерунду», кто-то восхищался, но сам не осмеливался. Но я приносила билеты, раздавала и заставляла приходить хотя бы зрителем.

Кавказ как стигма

— Когда я начала работать в Москве в медиахолдинге, то снова попала в среду немного сумасшедших креативных людей, с которыми невозможно было продолжать тихо сидеть, все, что классного в тебе есть – проявлялось и умножалось, тогда снова проявились все мои интересы и склонности. Но там всё это в работу шло. Моделинг меня и там не оставил — в холдинге часто менялись фотографы, а каждый новоприбывший считал себя обязанным сделать фотосессию экзотичной нерусской девушке, а то и три. А еще медиахолдинг издавал свой ежемесячный журнал о путешествиях. И иногда позировала и для материалов журнала и сайта. Так удивительно, прошло 12 лет, а моя бывшая шефиня, босс этого медиахолдинга, нашла меня сейчас, и мы ей будем делать подбор гардероба. А еще холдинг снимает юмористическую передачу и мне надо продумать полный имидж ведущей, поступил и такой заказ.

Но приехала-то в Москву я сразу после Норд-Оста. Тогда «северокавказская отметка» в паспорте была серьезной проблемой. Меня часто останавливали, проверяли документы, однажды даже забрали в отделение. Это было дико: у себя на родине чувствовала себя хозяином жизни, то тут я вдруг стала потенциальной преступницей, которой постоянно надо что-то доказывать. Во мне все протестовало, очень много затрагивалось тем в аккаунте о том, что Кавказ – не значит «потенциальный террорист». Сейчас этой проблемы вообще нет. Но в 2003-м Кавказ был как пятно на репутации. По приезде в Москву я оптимистично записалась на десяток собеседований, на каждом лицо собеседника меркло и выключалось при слове Нальчик. Это интересное ощущение. Смеешься про себя, а потом злишься. Работу в медиахолдинге я нашла, разослав 400 раз резюме (это не метафора) и трое суток просидев на телефоне.

Насчет феминизма… Давай разбираться, самой интересно. Что, вообще, такое – «феминистка»?

— Хорошо, а оттуда как тебя вынесло в феминизм?

— Не сказала бы, что я – феминистка. Ты так думаешь, потому что я не замужем? Ну пусть у меня эта сфера провисает, всего не успеть, а она не в приоритете. Помнишь, что не интересные предметы я прогуливала? (смеется) У меня с юных лет в голове вертелось что-то типа: «В жизни столько всего интересного происходит. Ну да, сейчас я замуж пойду и накрою все это медным тазом». Честно, я считаю эта сфера – тоже определенная работа, определенные умения, наверное, определенные усилия и в этом можно быть успешным, можно не быть.

Насчет феминизма… Давай разбираться, самой интересно. Что, вообще, такое – «феминистка»? Столько трактовок-разночтений. Да, во мне определенно есть женская солидарность. При прочих равных встану на сторону женщины. Скорее всего выскажусь, если будет какое-то нарушение прав женщины. Бороться, воевать – вот тут давайте без меня. Не люблю примыкать к каким-то идеалистам, возведенным в абсолют идеям, не люблю лозунги, не люблю «Сказал А, теперь ты должен и Б». Самое мое нелюбимое в мире слово «должен». Не хочу быть должна. Обязательно разочарую. Могу завтра узнать новое и поменять мнение.

Заниматься просветительской деятельностью или доказывать, что мужской и женский пол – равны, не буду. Не равны. Не в смысле, что кто-то хуже. Я и искренне считаю, что женщиной быть проще. Над мужчиной столько всего довлеет и висит. Хотя, оговорюсь: есть регионы, где женщин надо спасать, там не до гендерных козырей.

— А если они сами держатся за этот уклад? Надо насильно спасать? 

— Прививать, показывать другие варианты – да. Держатся потому что «так принято» и другого не знают. Знаешь, я недавно у одного блогера читала: «Как вы относитесь к насаждению толерантности и равноправия?» Одна ответила: «Так же, как к насаждению воспитания, культуры, знаний». Соглашусь с ней.  Это положительное явление и, если этого нет – поначалу не грех это всё и понасаждать. Потом утихнет и примет нормальную форму.

Единообразный мир – это очень скучно

— Кто она – клиентка Марьяны Жиновой?

— Ко мне приходят очень разные девочки, разные фактуры, типажи. Ну, давай одну из любимых клиенток опишу: есть у меня девочка, раз в полгода она приходит ко мне делать разбор своего гардероба, или шоппинг. Симпатичная, жгучая, с Кавказа, но не из Кабардино-Балкарии, очень образованная и невероятно воспитанная, рядом с ней постоянно хочется держать осанку. Сначала она хотела разобраться со стилем, сделать ревизию гардероба, сейчас она себе сама может все сделать, но мне кажется, она получает удовольствие от нашего общения, набегов на магазины, планов покупок, примерок, выбора, обсуждения, потом разбора купленного, сочетаний. Такие девушки сами меня обогащают ментально. У нас много общего, общие вкусы, это всегда обмен, рекомендуют, что посмотреть, что обязательно почитать, знакомят с чем-то новым.

— Как они тебя находят?

— То самое «сарафанное радио», интернет. Честно говоря, для меня это было открытием, потому что раньше я думала, что люди не любят признаваться, что им требовалась консультация. Ну, как про психологов не любят рассказывать, что ты в их услугах нуждался. Однако, нет! Оказывается, «передают из уст в уста». До мая прошлого года я активно продвигала себя в собственном аккаунте, а потом почувствовала, что слишком интенсивно и прекратила. Продолжаю, но не в таком масштабе.

Для кавказца одежда – это в каком-то смысле визитная карточка, она должна выглядеть «дорого»

— Ты одна такая или есть конкуренты?

— Тысячи. Это очень востребовано сейчас: нанять себе специалиста сделать то, к чему нет своего интереса.

— По Кавказу?!

— А, ну… По Кавказу тоже немало. Но вообще у стилистов могут быть разные направления. Я – персональный стилист. Есть fashion-стилисты – они стилизуют съемки для журналов, рекламу. Есть Заля Шокарова из Нальчика, настоящий художник, у неё всё так тонко, красиво. Снимает лукбуки модной одежды настолько кинематографично, целый сюжет угадывается. Очень много ТВ-стилистов и работы им хватает.  Мне пока интереснее работать с обычными людьми, а не моделями и рекламой, но хочется попробовать все.

— Наших кавказских девушек всё так же «сразу видно» или глобализация уже делает своё дело?

— Да, многое меняется, хотя национальный колорит тоже присутствует. Но это же прекрасно. Единообразный мир – это очень скучно. Наши тренды пока живы. Для кавказца одежда – это в каком-то смысле визитная карточка, она должна выглядеть «дорого», это прослеживалось еще с прошлых веков. Жилье и еда – аскетично, но вот конь и одежда обязательно должны выглядеть «на высшем уровне».

Еще современный кавказский стиль очень подчеркивает гендер. Но, тем не менее, в том же Нальчике как будто обитает несколько мини-социумов, несколько миров: юные подростки – это скорее унисекс в стиле Билли Айлиш, и худи для них – стилеобразующая вещь, постарше – классика, а вот женщины за 40 неожиданно обнаруживают готовность к смелым экспериментам. И им такое идет.

— Мужчины приходят к тебе на консультацию? 

— Пару раз обращались: «А есть какая-нибудь Жинова, но для мужчин?» (Запомню надолго эту фразу, парень из Дагестана был). Но я не работаю с мужчинами. Это надо целый новый блок стилевой науки осваивать. Но даже в другом дело: с трудом представляю, как бы я работала с мужчинами… Какое-то стеснение с обеих сторон, наверное, будет. С девчонками как: примерили, там же сняли, беготня в нижнем белье, какие-то мелкие казусы, часто – откровения, а как это всё с мужчинами делать?  Это, кстати, не «кавказский симптом», у многих московских стилистов-женщин такие же реалии. Вот мне интересно теперь, кто одевает мужчин.  Вообще, я думаю, это дело пошло бы. Пожалуй, стоит задуматься об этом на будущее.

Дана Алова