Почему турецкий сериал покорил Дагестан и за что дагестанцы возненавидели его создателей.
Совсем недавно вышла финальная серия турецкого сериала «Кара севда» («Черная любовь») и Кавказ частично погрузился в мглу. Если коротко о содержании эпизода: все закончилось плохо, большинство главных героев умерли, вечной любви не случилось. Зрительницы, без преувеличений, рыдали, проклинали, желали карьерных неудач и низких рейтингов сценаристам и режиссеру сериала, писали о своем разочаровании, не скупясь на эмоции, в социальных сетях.
Проще всего, конечно, над такой вовлеченностью посмеяться, но мы попробовали разобраться, чем женщин (и почему в массе своей именно кавказских) так «цепляют» турецкие сериалы.
Казалось бы, все довольно просто: потому что у турков все «как у наших». Ментальность, ислам, взаимоотношения в семье, жизненный уклад.
Та же история с когда-то популярным узбекским фильмом «Фатима и Зухра» или сериалом «Клон». Все до боли родное и знакомое, плюс ко всему отшлифованное красивыми актерами, нарядами, или танцами,
Но на деле собака зарыта гораздо глубже.
Во-первых, ислам у турков гораздо более «удобный» и мягкий, чем на северном Кавказе. Да, у киногероини будет строгий старший брат, да, вездесущие соседки так же будут шушукаться, но в итоге героиня все равно будет жить так, как хочет именно она и сама вершить свою судьбу, брат ее рано или поздно примет, семья простит, все поплачут и обнимутся. В реальности так бывает, увы, далеко не всегда.
Никто из героев сериала не носит хиджаб, наоборот, каждая серия — череда довольно актуальных, ярких, летних нарядов, причесок, вариаций макияжа.
Гипотетическая Зарема из Буйнакска (пусть это будет собирательный образ), юная, по канонам укутанная с головы до ног (и убежденная в том, что она, конечно, сама к этому пришла и «созрела»), не выезжающая за пределы города без одобрения будь то мужа или брата, почему-то видит «свою» в раскованной Нихан (главная героиня «Черной любви»), разъезжающей на свежем «Ауди» в красивых кружевных шортах и на вопрос мужа «ты где была?», отвечающей, как правило, «я тебе отчитаться должна?». Полное «совпадение» типажей, безусловно.
Во-вторых, условная нравственность. Формат турецких сериалов не предполагает обилия сексуальных сцен, значит спокойно можно находиться перед экраном со старшими родственниками, не опускать стыдливо взор и вообще наслаждаться просмотром и при этом дышать полной грудью. Все сюжетные линии сводятся примерно к одному – это культ платонической любви, поголовная романтизация, высокие отношения и превозношение женщины. С последним снова выходит небольшая неувязочка.
Кавказ сложно назвать территорией выраженных чувств и эмоций.
«Женщины находят в иллюзорной кинореальности не самих себя а, наоборот, ту самую жизнь, которой они никогда не жили – жизнь, где женщина на деле никто никто не гнобит, не унижает, жизнь, где тебя ценят, тобой восхищаются и бесконечно словесно подтверждают твою ценность», — отмечает психолог Екатерина Сурженко.
Кавказ сложно назвать территорией выраженных чувств и эмоций, скорее наоборот. «Да, девушки могут быть недовольны своей жизнью, родней, где-то занимается самодурством свекровь, где-то распускает свои руки муж, но это недовольство никуда «не выходит», и всем нам известно к чему приводят невыраженные эмоции, какой психосоматикой это чревато. В этот момент в роли спасательного круга выступает тот самый турецкий сериал — ты ему сопереживаешь, эмоции находят условный выход, «пускаешь кровь», сразу становится немного легче», — говорит Сурженко.
Более того, из серии к серии герои бесконечно обсуждают свои чувства, красиво говорят о своей любви, ненависти (они-то как раз свои эмоции «не глушат») – вновь история, которой так не хватает рядовой кавказской или восточной девушке, особенно если она находится в браке уже много лет.
«Нет ничего удивительного в реакции поклонников «Кара севды» на ее финал. Тысячи женщин, живущих в мире табуированных эмоций, потеряли свою отдушину и возможность проживать судьбу киногероя вместо своей личной. Да, прозвучит грубо, но у несчастных по сути женщин закончилась их счастливая жизнь в сериале и закончилась довольно плохо, как уж тут не пожелать смерти, нищеты бесплодия и прочих адских мук при жизни сценаристу?», — отмечает психолог.
На Северном Кавказе ты не живешь, не проживаешь свой собственный сценарий, а бесконечно подчиняешься социальным нормам, одобрению общественности, своей собственной родне, родне мужа – иными словами за один день ты сотни раз игнорируешь свои собственные желания и буквально проходишь мимо них.
«На улице ужасный ливень, да, удобно, если меня подвезет домой коллега, но соседи неправильно поймут» — знакомая нам всем модель мышления. Будет ли мыслить такими категориями главная героиня Нихан? Ага, разбежались. Нет. Она сядет и поедет с коллегой мужского пола. Почему нет-то, собственно? Мокнуть что ли из-за соседок?
Заняться как раз есть чем: испечь тонну чуду, заняться тремя детьми, сбегать на рынок.
Да, героини тоже терпят всяческие лишения, страдают и ждут во имя чего-то, но в отличие от реальных женщин — не вечно. Их страданиям рано или поздно приходит конец: в их жизненном сценарии происходит что-то кульминационное, поворотное, положительное, в то время как в жизни вышеупомянутой абстрактной Заремы из Буйнакска скорее всего не изменится ничего. Здесь мы снова возвращаемся к роковой «ошибке» сценаристов той же «Кара севды» – положительный герой умер, волшебства не случилось, вызвана волна гнева и негодования, потому что хэппи-энда не случилось не только в жизни Нихан. А прежде всего в жизни всех тех, кто следил за перипетиями ее судьбы.
К экрану прилипли не те, кому нечем заняться, вовсе нет. Заняться как раз есть чем: испечь тонну чуду, заняться тремя детьми, сбегать на рынок, потом на работе «подогнать хвосты», по возвращении домой за всеми убрать и так далее, но никто тебе за это «спасибо» не скажет. Ты для этого рождена, в этом твое предназначение, не забывайся. А тем временем в солнечном Стамбуле Нихан спокойно рисует картины и отдыхает в злополучных кружевных шортах.
«Спад популярности турецких сериалов рано или поздно произойдет, но не скоро, — говорит психолог Сурженко. — Точнее: тогда, когда люди научаться выражать свои эмоции «через рот», озвучивать свои потребности и жить в соответствии с ними, когда к женщине прислушаются, к ее мечтам, недовольству, когда это не будет смелым криком в никуда, а будет конструктивным диалогом и в дальнейшем поведением с учетом собственных желаний. Только тогда ей не захочется искать спасения в «Кара севде», потому что ей это спасение уже не нужно. У нее, оказывается, и у самой все не так плохо».
Умамат Мусалаева
Фото: mycdn.me
DAPTAR 