Честь семьи Магомедовых

Мать 22-летней Марьям, ставшей жертвой «убийства чести», ищет наказания для преступников.

В Кизилюртовском районном суде Дагестана второй год судят жителя села Нечаевка, обвиняемого в убийстве своей племянницы. По версии следствия, это так называемое «убийство чести», призванное смыть с семьи пятно, якобы оставленное недостойным поведением девушки. Такие преступления в Дагестане редкость, но не исключение. Исключительным является упорство матери погибшей девушки. Она не смирилась со своей утратой и на протяжении четырех лет продолжает бороться за то, чтобы убийца был наказан по закону.

22-летняя Марьям Магомедова пропала 5 августа 2010 года. Лишь через две недели ее родственники со стороны матери (родители Марьям давно в разводе) нашли тело задушенной девушки, зарытое на кладбище. Дядя убитой Касум Магомедов признался им, что «смыл пятно». Однако возбужденное против него уголовное дело через некоторое время закрыли за недоказанностью и отсутствием состава преступления в его действиях. Мать убитой Кусум Магомедова с помощью многочисленных заявлений в различные федеральные органы и публикаций в СМИ добилась возобновления дела. Суд над Касумом Магомедовым начался в ноябре 2012 года; 2 апреля 2013 года он был оправдан. Апелляционное рассмотрение началось 30 сентября 2013 года. Все это время подсудимый не признавал вину. Защита была выстроена на показаниях свидетелей, которые утверждали, что Марьям отличалась скромным поведением и никаких слухов про нее в селе не распространяли. Таким образом, по мнению защиты, у Касума Магомедова не было мотива для убийства. На заседании суда, прошедшем 22 мая, подсудимый признался, что убил племянницу в состоянии аффекта.

Марьям Магомедова

Касум Магомедов: «Сознание помутилось»

«Подсудимый показал, что до него доходили слухи о непристойном поведении племянницы Магомедовой Марьям в период замужества и после развода и это ему было неприятно, в связи с чем он хотел с ней поговорить на эту тему. Но поскольку она с матерью жила в Москве, ему это сделать не удавалось. Когда та приехала на свадьбу его племянника Хирамагомеда – двоюродного брата самой Марьям, он каждый день хотел с ней поговорить, но не было удобного случая. Ему и самому было неудобно начать этот разговор, поэтому он его откладывал. В тот день он проезжал вместе с Хирамагомедом мимо школы и случайно увидел Марьям во дворе школы. Он попросил Хирамагомеда спросить, что она там делает. Хирамагомед передал, что она обсуждает с одноклассниками поездку на море, которая была запланирована на следующий день. Тогда он попросил Хирамагомеда позвать ее. Когда она подошла к калитке, он также подъехал к этой калитке. Он сказал ей, что не нужно ехать на море, и попросил ее сесть  в машину.

Сознание у него помутилось, и когда он пришел в себя, его руки были у нее на горле, и она вся обмякла.

После того, как она села на заднее сидение, он отъехал от школы, на перекрестке высадил Хирамагомеда, а сам поехал дальше, сказав Марьям, что ему необходимо с ней поговорить, на что она не возражала. Он выехал на окраину села, и они вышли из машины. Он стал говорить ей, что до него доходят слухи о ее непристойном поведении, спросил: «Правда ли это?». Она ответила, что уже не маленькая девочка, что это ее личная жизнь, и кто он, Магомедов, такой, чтобы вмешиваться. После этого он занервничал. Сознание у него помутилось, и когда он пришел в себя, его руки были у нее на горле, и она вся обмякла. Он положил ее на землю и отошел. Прошло минуты две-три, после чего он подошел к ней и сказал, чтобы она встала, но она не ответила и не подавала признаков жизни. Он несколько раз дал ей пощечину, она никак не реагировала. Он понял, что она мертва, и потерял создание сам и упал. Когда он пришел в себя, он лежал на земле, а она лежала рядом. Он положил ее на заднее сидение машины и решил поехать домой, но потом испугался, не знал, что делать, ездил по окраине села. Было уже темно. Потом на него что-то нашло, и он поехал на кладбище, выкопал яму, положил аккуратно ее в яму и закопал…»  (Из текста судебного постановления о назначении комплексной психолого-психиатрической экспертизы, назначенной Касуму Магомедову по ходатайству его защитника)

Кусум Магомедова: «Все представляю,  как это было,  что моя девочка чувствовала»

«Марьям в школе отличница была, по всем предметам пятерки. Когда была контрольная, к ней очередь из одноклассников выстраивалась, все просили: «Марьям, помоги, Марьям, помоги». Родственникам мужа не нравилось, что она такая общительная, грамотная, что учиться дальше хочет. Муж говорил, что ему ее учеба не нужна, я, мол, ее обеспечить смогу. А сам не работал, я им помогала, деньги посылала…

Кусум Магомедова

Марьям вышла замуж в 2007 году. Не скажу, что удачно. Она не хотела этого брака, но родственники слово дали. У нас общие родственники с семьей жениха. Она вышла замуж и жила с ним год и два месяца. Ей было 18, он старше на 13 лет. С виду вроде парень неплохой, но уже отсидел девять лет, кажется, за грабеж, болел туберкулезом. Она не хотела с ним жить, она привыкла работать, с людьми общаться, а он никуда ее не пускал, ревновал…

Однажды ночью Марьям получила какую-то смс-ку, она ее даже прочитать не успела. А утром  — звонок от неизвестного человека. Муж был в соседней комнате, услышал, хотя, может быть, он сам это подстроил, пришел, спрашивает: «С кем ты разговариваешь?». Она ответила, что не знает, он  взял у нее трубку, но звонивший отключился. Муж устроил Марьям скандал, и вскоре они разошлись…

Я ее  в Москву забрала. В августе 2008 года она приехала, сказала, что хочет учиться, хоть заочно, поступила на вечернее отделение. Первый курс закончила на отлично, ее сразу же старостой сделали. Вечером училась, днем работала в «Ашане» менеджером…

Когда Марьям пропала, мой брат Муртуз пошел к Хирамагомеду: «Ты последний, кто ее видел. Подробно расскажи, что было». Потом Муртуз рассказал, что у Хирама глаза бегали, он ни разу не смог ему прямо в глаза посмотреть. С этого начались сомнения. Муртуз пошел к Касуму, попросил рассказать, как он подвозил Марьям. Касум тоже не мог ему в глаза смотреть…

Примирение хотели они сделать, я отказалась. Никакого мира я не хочу.

У нас в селе два кладбища. На одном из них Муртуз нашел подозрительное место, где свежевскопанная земля была засыпана сеном. Это был уже 14-й день. Прямо с кладбища Муртуз позвонил Касуму и сказал: «Я нашел кое-что подозрительное. Если это твоих рук дело, сейчас скажи, потом поздно будет». Касум возмутился, что ему не верят, и бросил трубку.

В ту же ночь около 4 утра за Муртузом приехали родственники Касума, попросили поехать в Нечаевку. Приехали к брату Касума Асильдеру. Там сидели отец Касума, вся их родня. Все они ждали Муртуза.  И сказали ему: «На нас было пятно. Мы его убрали». Муртуз растерялся: «Какое пятно? Что вы с ней сделали?» – «Касум ее убил». Асильдер сказал: мы тут все родственники, давай оставим все в тайне, тихо ее похороним по нашим обычаям, чтоб никто ничего не знал». Муртуз не согласился…

Первыми на соболезнование пришли близкие Касума — его отец, брат Асильдер. Но сам он не пришел. Моя старшая сестра набросилась на них, выгнала. Их женщины собрались у матери Касума, потом пришли к нам на соболезнование. Осуждали Касума, говорили: «Как он мог на Марьямку руку поднять! Кусум, мы будем с тобой. Что хочешь с ним делай – хоть убивай, хоть посади, мы тебя поддержим». Через неделю моя сестра спросила у Асильдера: «За что Касум ее убил? Тебе он, наверно, признался, скажи нам, что, она с кем-то под ручку гуляла, обнималась с кем-то?».  «А что, до этого надо было оставить?» — сказал Асильдер.

Примирение хотели они сделать, я отказалась. Никакого мира я не хочу. Мне кажется, Касум не мог один ее закопать, скорее всего, ему помогал кто-то из племянников.

Выкапывать Марьям пришлось руками, чтоб лопатой тело не задеть, ее неглубоко зарыли. Она лежала согнувшись… Сейчас я чуть-чуть в себя пришла. Братья, сестры меня поддерживают, конечно… Но спать нормально не могу, все представляю, как это было, что моя девочка тогда чувствовала…»   (Из рассказа матери убитой девушки журналисту Аиде Гаджиевой, опубликованного в журнале «Слово женщины»)

«Она опозорила свою семью»

«В Чечне было убито несколько десятков девушек легкого поведения — и никакого суда или хотя бы расследования… А тут такой шум подняли. Она опозорила свою семью, за что была наказана, и если бы все так поступали, наши девушки были бы нашей гордостью, а не позором…»  (Из комментариев под статьей об уголовном процессе в Кизилюрте, опубликованной на сайте «Кавказского узла»)

Аида Гаджиева