Султана была замужем дважды. Не по своей воле. Сейчас ей 52, она в разводе и счастлива. Уверяет, что таких женщин много, просто они не особенно свою позицию афишируют. А для нее это важно проговорить, потому что у нее дочери. Девочки – любые, но кавказские особенно – должны знать, во что они ввязываются, когда выходят замуж. Им надо дать максимум образования и всегда выслушивать их позицию. И еще – чтобы они знали, что им всегда есть куда вернуться, и что мама их поддержит во всем.
– Я вышла замуж первый раз, когда мне было 17 лет, сразу после выпускного вечера.
Правильнее было сказать: «Меня выдали замуж». Так было принято в аварском селении моей матери, и мой лакский отец, как всегда, согласился. Он не был слабым человеком, мой папа. Он был мягким и не любил конфликтов. У него на работе хватало стресса, он работал врачом в больнице. А мать любила командовать. Мне всегда казалось, что она отцу предложение сделала, а не он ей. Ну знаете, как в фильме «Крестный отец»: предложение, от которого ты не можешь отказаться. Вот всю их совместную жизнь так и было – от ее предложений никто не отказывался.
Я родилась в марийской республике, в рабочем поселке. Мой папа врач, уехал из Дагестана по окончании института поработать ненадолго, но женился на местной девушке и остался. Детей у них не было и брак как-то сам собой угас. И тогда его местные дагестанские друзья познакомили его со своей родственницей, которая приехала их навестить из Красноярска. Это была моя мать, которой, к слову, на тот момент было 28. Почему-то сама она замуж в 17 лет не выскочила, хотя так принято в ее родном ауле.
Выросла она в Красноярске, не в Дагестане. Я так подробно рассказываю, чтобы вы поняли мое недоумение: какая была необходимость единственную дочку выдавать замуж в 17 лет? Особенно, если девочка не хочет категорически. Но в 17 лет как ты будешь родителям противостоять? К тому моменту мы уже переехали в Ростов, и там все как-то у нас было неплохо – свой дом, у папы должность в больнице хорошая, у матери свое ателье по пошиву белья. Мы не голодали, как многие в это время. 1990 год – кругом разруха, много бандитизма в Ростове было. Неспокойное время. Родители мне, когда уговаривали согласиться на брак, говорили – вот, времена какие пошли, голодные, а мы не вечные, а брата у тебя нет (как будто это решает проблемы!), а у жениха все есть.
Ну да. У него все было – малиновый пиджак с золотыми пуговицами, БМВ, дом в три этажа. А еще пузо и лысина в неполные 30 лет. Чем он занимался, я до сих пор не знаю. Тут продать – там купить. А может чего еще и похуже. Я, наверное, могла бы узнать у него подробности, но мне он был совершенно неинтересен. Я оказалась в браке с мужчиной, которого терпеть не могла.
Вот немотивированно просто. Он меня не обижал, покупал мне дорогие украшения, косметику, духи. Любил похвастаться мной на всяких своих посиделках с семейными друзьями. А со стороны мы же как отец и дочь выглядели, хотя 12 лет разницы. Я была тощая, никаких округлостей в теле не было. Как эту косметику смывала, так точно на 13 лет выглядела. Родила в первый же год своих старших девочек – они у меня двойняшки, но совсем непохожи друг на дружку. Отец их любил и баловал. Ровно пять лет. А потом в один день умер. Заснул перед телевизором и не проснулся.
Поссорилась с матерью, сказала ей, что она мне уже один раз жизнь отравила
Я не плакала. Мне было все равно. Даже потом, когда его родня все растащила и дом у нас отобрала. Единственное, что я спрятала – свои украшения и БМВ. Сама на нем ездила потом несколько лет. Но в Ростове мне места не было. Слишком много воспоминаний, слишком много его родни кругом. Мать у него злющая была гадюка. На внучек потом и не взглянула.
А я уехала с детьми в Москву. Мать возражала, но папа мне помогал. Снял квартиру, а потом и купил ее для меня. Небольшую, но свою. Я поступила в институт педагогический, дочки в школу пошли. И вот пять лет я прожила отлично. Не шиковала, но и не голодали мы – опять же, спасибо папе. Защитила диплом и осталась в своем институте работать. Все было у меня хорошо. Пока на пороге не возникла мать с очередным женихом.
Нашла какого-то вдовца и притащила его на смотрины! Опять на 12 лет старше меня, ему сорок. Детей двое. Я отбилась тогда с трудом. Поссорилась с матерью, сказала ей, что она мне уже один раз жизнь отравила. Она уехала возмущенная, и я надеялась, что на этом – все.
А потом… до сих пор сердце бьется в два раза быстрее, когда вспоминаю. Потом ко мне приехали дядья из селения. Матери братья. Двоюродные, между прочим. С сообщением, что я если замуж не выйду, то они меня насильно в селение отправят.
Ну вот вы понимаете, я же городская девочка. Я в Дагестане была раз десять, а в мамином селе – ни разу. И я технически – лачка. Но я испугалась. В России же у властей позиция: это их обычаи. А я про этих братьев много чего слышала. Нехорошего.
В общем, нашла я себе очередного мужа. Сама, через коллегу по работе.
На свадьбе – ну небольшой такой, после магара, сидела и думала, что вот мне 30 лет, у меня девочки уже есть, зачем мне этот мужчина? Разведенный, с дочкой. Дочка с ним жила, знаете почему? Потому что он полукумык-получеченец, и у чеченцев принято детей после развода у матери отнимать. Девочке было пять, и мои дочки ее приняли. Вместе росли. Переехали мы в коттедж подмосковный, а свою квартиру я сдавала и деньги собирала на отдельный счет. Мой муж и не знал, что она моя, сказала, что снимаю. Я как-то сразу поняла, что уйду от него в какой-то момент. Но увы, этот момент оттягивался. Родила еще дочку. Тайком от мужа перевязала трубы – ему ж сын был нужен. А мне нет. Я и так на себя взвалила – дом, работа, 4 детей. Хватит.
И у меня не было сил на развод. Вот не было и все. Муж мой был симпатичный и зарабатывал неплохо. Но я ничего не чувствовала к нему. Может, это особенность такая моя личная – бесчувственность. Но детей своих я люблю. Даже падчерицу. Долго спорила с мужем, чтоб он ей разрешил с матерью встречаться. Она такая приятная веселая женщина оказалась, мы даже подружились. Это тоже всех бесило.
15 лет прожила как во сне. Не в страшном сне, а просто как будто не в своей жизни.
А потом мой муж уехал на родину и оттуда привез вторую жену. Я до сих пор смеюсь, когда этот день вспоминаю. Он мне позвонил и сообщил, что приезжает. Обед хороший говорит приготовь, я не один буду. Я открываю дверь, а там мой муж и куча чемоданов. Новеньких таких блестящих. И какая-то тоненькая девочка в хиджабе возраста моих старших. И тут он поворачивается ко мне и говорит: ну, командуй, ты тут старшая жена теперь. Я минуты две стояла как столб, а потом начала хохотать. Серьезно, он меня впервые так насмешил.
Поднялась в свою комнату, собрала два чемодана и уехала с младшей дочкой в Ростов, к родителям. Мне надо было где-то пересидеть, пока квартиранты не съедут. Мы в поезде ехали, дочка носом шмыгала, для детей это же всегда стресс. А я еле от смеха удерживалась. От счастья, что теперь я точно разведусь и никто уже меня к браку не принудит.
Потом, конечно, мать тоже устроила рыдания по зятю. Но мне уже было 45 лет, так что я на шантаж больше не купилась. Тем более, что ее благочестивые сельские братья все умерли.
Так я оказалась дважды разведенной – в своей старой двушке, с десятилетней дочкой. Старшие девочки на тот момент уже замуж вышли. В Дагестан – все три. Я была немного в шоке, если честно. Я всегда со своими дочерями была близка и не скрывала, что хочу их самостоятельности. Во всех смыслах. И я как-то всегда им объясняла, что муж – явление часто временное. И что они не обязаны никого слушать, если речь идет об их личном жизненном выборе. Ну вот, они и выбрали себе женихов на родине, на которой никогда не жили раньше. Не знаю, что это было – голос крови? Но я не планировала их так рано отдавать замуж – сразу по окончании института, но они сами себе женихов нашли.
Обе рожают детей – он просаживает детские деньги в кофейнях и барбершопах
Первое время я все время ожидала, что они мне позвонят и попросят их забрать. И я бы это сделала в момент. Я каждой из них говорила – не терпеть! Прямо твердила как попугай. Но они там как-то легко вписались. Младшая, что дочка мужа, покрылась сразу после замужества. Для меня это был неприятный сюрприз. Я религию не воспринимаю никак. Не мое это. А у нее все разговоры теперь про божественное. Но мои дочки старшие говорят, мам, ей так легче воспринимать действительность! И я отстала. Ну в активном смысле. Мысли-то никуда не делись.
Я позапрошлое лето провела в Махачкале, потому что с внуками дочкам помогала. Прямо выдохнула, когда в Москву вернулась. Нет, ну серьезно – город полон бездельников. Мужиков. Сидят, лелеют свои бороды лакированные в кофейнях. Схема такая: одну жену дарит родителям. Она и дети живут за счет эти самых родителей. Вторая сама зарабатывает, обихаживает своего жагира на три дня в неделю. Обе рожают детей – он просаживает детские деньги в кофейнях и барбершопах. Все всем кажется нормальным. Ну бывают конечно вариации, но в целом – женщины пашут, мужики кайфуют.
Не спрашивайте меня про зятьев. Я не их фанат. Особенно раздражает намусливый до крайности младший. Пока жена строчит исламскую одежду и ведет дом – он таскается на какие-то свадьбы. Жену не зовет: ему, видите ли, не нравится, что на нее смотрят! Извините, но я считаю, что он дебил. Да и от старших зятьев я не в восторге: особенно когда наши мировоззрения сталкиваются. Но те хотя бы при работе – врачи оба.
Так вот, в то же лето я впервые побывала на родине матери. Поехала на соболезнования по двоюродному брату, которого только по имени и знала. И там женщины меня начали жалеть, что не замужем. И ругать, что не замужем. И надеяться, что я к мужу вернусь, потому что правильно жить с мужем. Я всем улыбалась и говорила, что подумаю.
А потом, когда уже во дворе прощались, подошел сын одного из покойных дядек, что запугивали меня много лет назад. Про этого сына я знала, что был по молодости бандюк. Тюрьма его так просветлила, что теперь имам в местной мечети. И вот этот благообразный дядечка моих лет с окладистой бородой стал объяснять, что я должна к мужу вернуться, а дочку срочно замуж отдать, да хоть в жены его сыну.
И у меня как будто кран открылся. Я думала, что аварский не помню, а оказалось, что очень даже. Со всеми красочными сравнениями, которые от матери узнала. Объяснила родне в полный голос, куда ей следует идти со своими представлениями о моей жизни.
Вслед мне пообещали, что мою дочку в этот аул замуж с такой матерью не возьмут.
Что ж, вернусь – поставлю свечку за это.
Загра Магомадова
DAPTAR 