Амина Назаралиева – врач-психотерапевт, сексолог, основательница MENTAL HEALTH CENTER, вошла в шорт-лист Forbes Woman Mercury Awards 2023, финалистка конкурса «Деловые женщины 2025» и автор телеграм-канала «Я – сексолог». Она говорит о женской сексуальности спокойно, профессионально и без стыда – в том числе там, где на эту тему до сих пор принято молчать. Мы поговорили с Аминой о том, каково быть женщиной на Северном Кавказе сегодня, как начать жить свою жизнь, даже если страшно.

Женщина и общество

— С вашей профессиональной и личной точки зрения, что важнее всего понимать сегодня о положении женщин на Северном Кавказе?

— Сейчас семьи на Северном Кавказе переживают серьезную трансформацию. Традиции, которые веками помогали выживать, теперь не всегда отвечают вызовам современного мира. А новые модели воспринимаются как опасные и чуждые. Это вызывает тревогу, страхи, конфликты. Люди ищут себя. Кто-то делает ставку на религию и коллективизм, другие выбирают путь индивидуальности, любви, эмоциональной близости, уважения к себе. Нам нужно сохранить ценное: культуру поддержки, гостеприимство, социальную включенность. Но важно перестать игнорировать интересы женщин. Когда женщине приходится терпеть жестокое обращение ради «мира в семье» – это путь к выгоранию и психическим травмам.

К сожалению, в культурах, где интересы группы ставятся выше интересов отдельного человека, протест часто воспринимается как угроза. Если ты не следуешь негласным правилам, тебя исключают. Это опасно. Поэтому многие выбирают стратегию саботажа или притворства: внешне ты соглашаешься со всеми правилами, но на деле не следуешь им. Главное, чтобы никто не узнал. Это не идеально, но это спасало людям жизнь.

У многих женщин накапливается внутреннее несогласие с тем, какую роль в семье занимают мужчины

— С какими внутренними и внешними ограничениями чаще всего сталкиваются северокавказские женщины, приходящие к вам?

— Все чаще именно женщины становятся главными добытчицами в семье. Они содержат дом, берут на себя материальную ответственность, но при этом не могут говорить об этом открыто, потому что это все еще считается постыдным.

К тому же традиции и культура стыда часто предписывают им возвышать мужа, даже если у него есть серьезные проблемы с работой, веществами, самоконтролем, гневом или даже неверностью.

В результате на плечи женщины ложатся не только привычные задачи – забота, воспитание, эмоциональная поддержка, сохранение социальных связей, – но и новые: обеспечение ресурсов, жилья, еды. Это огромное давление. Под таким грузом ломаются хребты даже у самых сильных.

Я наблюдаю, как у многих женщин накапливается внутреннее несогласие с тем, какую роль в семье занимают мужчины. Если раньше общество ожидало, что женщина будет все терпеть, в том числе насилие, то сегодня многие с этим уже не согласны. Они хотят быть счастливыми, хотят быть любимыми, хотят не стареть в 30-35 лет под тяжестью усталости и одиночества. И это абсолютно нормально.

Чем более открытым становится мир, тем больше женщин видят: можно жить иначе. Не терпеть ради будущего уважения, не ждать счастья в старости. А жить полноценно сейчас.

И поэтому у женщин растут запросы: на уважение, на диалог, на партнерство. Но мужчины не всегда могут их удовлетворить. Просто потому, что у них не было перед глазами таких моделей: как говорить, как быть заботливым и сексуальным партнером, как строить равные отношения.

Сегодня уже недостаточно просто быть кормильцем. Нужно чуть больше. И это не про «слабых мужчин» и «сильных женщин» – это про поиск новых способов быть вместе.

Культура стыда

— Как культура стыда влияет на женщину и ее осознание собственной сексуальности?

— Когда с самого детства девочку постоянно контролируют – измеряют длину юбки, осуждают за любое внимание со стороны мужчин, – она начинает интуитивно усваивать: сексуальность это что-то опасное, угрожающее, постыдное. Это то, что нужно прятать и подавлять.

Может показаться, что такая стратегия полезна, она дает контроль, но этот контроль как-то работал прошлом, когда не было контрацепции и любые «неправильные» связи могли заканчиваться трагически. Сегодня же именно эта культура стыда бьет и по женщинам, и по мужчинам.

Когда мы воспитываем девочек в стыде и страхе, то не получаем ничего, кроме забитых жен

Женщина, у которой никогда не было опыта удовольствия и принятой сексуальности, часто воспринимает секс как нечто, что нужно просто терпеть. А если ей еще и больно, а это, к сожалению, очень частый случай, то секс может вызывать отвращение. Я как клиницист вижу: женщины из культур, где сексуальность табуирована, чаще страдают от боли и дискомфорта во время близости. В то время как там, где стыда меньше, женщины чаще говорят не о боли, а о скуке, об утрате страсти, то есть это уже другой уровень сексуального опыта. И любой любящий муж, конечно, хочет, чтобы его жена получала удовольствие, чтобы она тоже хотела быть в близости, а не избегала ее.

Мужчины чаще имеют доступ к положительному сексуальному опыту, но и они не всегда умеют строить теплые, чуткие отношения. Это неудовлетворение может толкать их к изменам, к полигамии, к обращениям к женщинам, оказывающим коммерческие услуги. Иногда и к зависимости. И это уже не частные истории, а масштабная проблема, которая приводит, например, к росту ВИЧ и других инфекций в регионе.

Когда мы воспитываем девочек в стыде и страхе, то не получаем ничего, кроме забитых жен, которые не знают, что такое радость и желание. Хотя и религия, и человеческие ценности говорят: интимная близость должна быть радостью и для мужчины, и для женщины.

Сексуальное образование 

— Как на Кавказе можно говорить о сексуальном образовании –дома, в школе, между собой – не нарушая традиции?

— На мой взгляд, лучше всего говорить о сексуальности и здоровье именно в школах. Это мнение подтверждают и крупные международные исследования: школа остается самым доступным, организованным и безопасным пространством для того, чтобы передавать детям точную, научно обоснованную и при этом деликатную информацию.

Очень важно, чтобы сексуальное образование было этичным, то есть учитывало традиции, культуру, религиозные взгляды, в которых растет ребенок. И, что не менее важно, чтобы оно снимало груз стыда и неловкости с родителей. Потому что подавляющее большинство родителей хотят, чтобы их дети знали, что такое здоровье, интимность, гигиена, хорошие отношения, границы, безопасность. А это и есть содержание сексуального образования.

Нужно развеять миф: сексуальное образование – это не про развращение детей и не про раннее обучение сексу. Это разговор, адаптированный к возрасту. Мы ничего не говорим «лишнего», только то, что действительно нужно ребенку в определенном возрасте: как меняется тело, что такое месячные, как сказать «нет», как распознать насилие, как выстраивать уважительные отношения, как происходит зачатие и беременность.

Желательно, чтобы такой разговор вела не учительница, которую ребенок видит каждый день, а приглашенный специалист, к которому можно обратиться анонимно. Тогда у детей появляется возможность задать волнующие вопросы без страха и стыда. Конечно, при этом важно, чтобы родители и общество были готовы,  насильно навязывать ничего нельзя.

Я думаю, нужно начинать с широкой общественной дискуссии: чего хотят родители, в какой форме это может быть, какие вопросы беспокоят самих подростков. Тогда и формат будет бережным, и эффект поддерживающим, а не травматичным.

Потому что в реальности дети все равно получают информацию, вопрос лишь в том, где и какую. Когда я сама была ребенком, то первые разговоры о сексуальности услышала во дворе, когда мне было пять или шесть лет, и разговоры эти были, мягко говоря, неточными. Сейчас дети того же возраста сталкиваются с порно, случайно, на родительских устройствах, и это по-настоящему травмирует.

С одной стороны, сегодня у родителей есть больше возможностей: книги, блоги, курсы, в которых все рассказывается с уважением и деликатностью. Но с другой, в интернете легко наткнуться и на мусорную, токсичную информацию. И здесь как раз задача взрослых не молчать, а создавать такие безопасные каналы знаний, которые действительно помогут.

Несмотря ни на что

— У вас в инстаграме были шутливые сторис с подписью: «бабушка, смотри, ты говорила, что из меня ничего путного не выйдет, что я ничего не умею, а теперь я в списке успешных женщин по версии Forbes». Были ли у вас моменты, когда вы думали: «Я не смогу, мне не дадут»? 

— Моя бабушка, которую я очень любила и которая воспитала меня в детстве, была недовольна, когда я много читала или спала допоздна. Я была настоящим книжным червячком, зачитывалась до ночи, а потом просыпалась поздно. Бабушку это тревожило, она считала, что так я не стану хорошей женой и матерью. Ведь, как ей казалось, девушке полезнее вставать с утра и убираться по дому.

Хотя мне и правда нравилось ткать ковры, больше всего я любила учиться и читать. Мне помогло, наверное, мое упрямство и любовь бабушки, которая, несмотря на непонимание, это упрямство прощала. Очень рано, с моих 11-12 лет, она пыталась устроить мне «семейную жизнь» – сватать, предлагать женихов. Это было для меня шоком. К счастью, родители помогли мягко это обойти, объясняя, что мне нужно учиться, окончить школу и институт, а потом уже думать о семье.

Бабушка была бы, наверное, очень удивлена, узнав, что я смогла добиться чего-то сама без поддержки мужчин, без «сильного плеча». Она бы гордилась, хотя в свое время не понимала, зачем я выбрала именно психиатрию: говорила, что я работаю, цитирую, с «дураками». Она разделяла стигму, как и все вокруг, но при этом была довольна тем, что я стала врачом. И я всегда чувствовала, что, несмотря на разницу взглядов, она меня любила.

Кавказские девушки невероятно талантливы. У них есть то, чему можно позавидовать – способность сочувствовать, поддерживать, принимать

Это ярко показывает, как всего за одно поколение может кардинально измениться мир. Бабушка прожила свою жизнь по-другому, но тоже достойно: родила восьмерых детей, держала большой дом, была окружена любовью. Но если бы мы поменялись судьбами, скорее всего, ни ей, ни мне не было бы в этом счастья.

Да, у меня были моменты, когда я думала: «Я не смогу. Мне не дадут». Особенно в молодости. Даже закончив Первый мед с красным дипломом, я все равно не верила, что это моя заслуга. Считала это совпадением. Синдром самозванца преследовал меня много лет, и только после сорока я смогла сказать себе: «Нет, это не случайность. Это результат».

Мальчиков с детства учат верить в себя. Им дают ощущение влияния на мир. У девочек – особенно из традиционных культур – этого часто нет. И, возможно, если бы у меня с детства было больше поддержки, я добилась бы своего быстрее.

Но я знаю, что я не единственная. Я работала с женщинами, которые оканчивали Гарвард, управляли корпорациями, зарабатывали миллионы и все равно испытывали синдром самозванца в  свои 35-40 лет.

Поэтому мой главный совет всем девочкам, особенно из традиционных обществ: «Делать свое, несмотря ни на что». Делайте, даже если не верите. Вера придет потом. Иногда на это уходит 20-30 лет, но она приходит. Главное – продолжать. Успех складывается не из чувств, а из действий.

По поводу страха осуждения – говорите с близкими. Объясняйте, чего вы хотите. Иногда это срабатывает. Но, к сожалению, не всегда. Моя мама, например, мечтала учиться и столкнулась с огромным давлением. Если бы она родилась чуть позже, возможно, у нее была бы совсем другая судьба.

Я знаю: кавказские девушки невероятно талантливы. Они умные, сильные, энергичные. У них есть то, чему можно позавидовать – способность сочувствовать, поддерживать, принимать. Мы впитали все лучшее из коллективистской культуры: умение быть рядом, помогать, не сдаваться, выдерживать стресс и идти к цели. И все это наши ресурсы.

Мы умеем жить в сложных контекстах – культурных, социальных, эмоциональных. Лично мне это помогло адаптироваться в разных странах, в разных мирах. И это правда: кавказским девушкам есть на что опереться, даже если иногда кажется, что все против тебя.

Наталия Ахмедова