Жившую в пригороде Стокгольма Камиллу обманом увезли на родину – в Дагестан, где пытались насильно выдать замуж за дальнего родственника. Правозащитники помогли ей сбежать. В Швеции мать девушки осудили по статье «принуждение к вступлению в брак за границей обманным путём». В истории страны это был первый суд по данной статье. Но ни мать девушки, ни родные искренне не понимают, что они сделали не так – они ж хотели счастья Камилле. Журналистка Елизавета Александрова-Зорина, ходившая на заседания, специально для Даптара написала про эту историю.

«Меня обманом вывезли в Россию и мне нужна помощь. Пожалуйста, вы должны помочь мне. СПАСИТЕ МЕНЯ, ИНАЧЕ ОНИ МЕНЯ УБЬЮТ».

«Мне нужна срочная помощь, меня обманом заманили в это место (в аттачменте – карта с отметкой и адресом. – прим. Даптара), моя семья хочет выдать меня замуж, а если я не послушаюсь, они убьют меня. Мои братья избили меня. Вы должны помочь мне вернуться домой. Иначе со мной случится то же, что с моей кузиной 6 лет назад, потому что ей никто не помог. Пожалуйста, помогите мне вернуться домой в Швецию, пожалуйста, помогите мне».

Эти сообщения в июне 2021 года были отправлены шведской полиции с инстаграм-акаунта Gudvamedmighjalp («Боже, помоги мне»). Их написала Камилла, которая приехала из Швеции в Дагестан навестить родственников, а попала на собственную свадьбу. Фредрик, её бойфренд в Швеции, начал звонить во все инстанции – от социальных служб до Министерства внутренних дел Швеции, и в конце концов вышел на российских правозащитников из проекта «Правовая инициатива».

Рывок в Европу

Сёдертелье – город в 40 минутах езды от Стокгольма, почти его пригород. Больше половины жителей – эмигранты, беженцы или трудовые мигранты. Сидя на скамейке в сквере, можно одновременно услышать арабский, украинский и фарси, увидеть проходящих мимо женщину в бурке, священника в полном облачении и кавказца в папахе.

Здесь живут родители Камиллы, приехавшие в Швецию из Дагестана как беженцы. Первый раз миграционные власти отказали семье в убежище, не поверив услышанной истории. Тогда они вернулись домой, улучшили легенду для миграционных чиновников, изменили фамилии, отчасти имена, а также возраст Камиллы, чтобы их не смогли опознать, и снова приехали в Швецию.

Вторая попытка оказалась успешной. А Камилла по документам оказалась на несколько лет младше.

Семья живёт в опрятном панельном микрорайоне у леса – шестиэтажные дома, цветочные клумбы, спортивная площадка во дворе, шведский флаг, развевающийся на флагштоке. Родители Камиллы развелись, и с тех пор её семья – это мама Заира, младший брат Арслан, а также дядя Гусейн, старший брат матери, который принимает решения за всю семью.

Каждое лето семья уезжает на несколько месяцев домой в Дагестан – к бабушке и дедушке.

Летом 2021 года дядя Гусейн и мать Камиллы решают, что Камилла из этой поездки с ними не вернётся. Останется в Дагестане. Ей там нашли жениха, арендовали банкетный зал и составили списки гостей.

Но она об этом ещё не знает.

Подготовка к свадьбе

Свадебный салон в Махачкале. Бархатные диваны и кресла, яркие лампы, большое зеркало, в котором отражается Камилла. Она безучастно смотрит в пол, руки безвольно вытянуты вдоль тела. На ней длинное белое платье с пышной юбкой и шлейфом, на голове длинная фата, спускающаяся до пола. В таком платье нельзя и шага ступить без посторонней помощи.

В зеркале отражается её тётя, которая фотографирует Камиллу на мобильный.

«Как она хотела, без ничего», – пишет тётя, отправляя фото Заире, маме Камиллы.

«Раз ей нравится, ничего не могу сказать, – отвечает та. – Так простенькое кажется».

«Да, по-европейски. Но ей очень идёт. Она в нём как британская принцесса».

В это же время Камилла тайком переписывается в приложении Snapchat с Фредриком.

Камилла: Пусть делают со мной, что хотят, лишь бы я снова смогла быть с тобой.

Фредрик: Пусть делают что? Выдадут тебя замуж, заставят рожать детей и молиться?

Камилла: Только в прошлом году 6 девочек погибли. Из-за этого.

Фредрик: Из-за чего? Не хотели выходить замуж?

Камилла: Да. И из-за другого. Что болтали с парнем. Или поздно возвращались домой, и кто-то встретил их на улице. У девушек тут нет выбора, нет мнения, вообще ничего нет. Поэтому я такая, какая есть.

Фредрик: Любимая, делай всё, чтобы только выжить.

Никто тебе не поможет

Нижнее Казанище – кумыкское село в Дагестане. Кирпичные дома за двухметровыми заборами, мечети, магазины и несколько больших банкетных залов, в которых с размахом отмечают свадьбы.

В доме рядом с одной из мечетей живут бабушка и дедушка Камиллы. Как обычно, к ним в гости приехали дети и внуки, живущие в Петербурге и Сёдертэлье. В доме готовятся к свадьбе, обсуждают большой свадебный торт, который надо заказать в Махачкале, подарки, траты. В это время невеста сидит взаперти в одной из комнат и тайком переписывается со своим парнем и адвокаткой «Правовой инициативы», обсуждая план своего побега.

В один из вечеров в доме появляются дагестанские полицейские. Они получили сообщение от интерпола, что здесь находится девушка из Швеции, которую пытаются насильно выдать замуж.

Камилла вместе с матерью и дядей Гусейном едут в участок в Буйнакске. Заира предупреждает дочь, что если та расскажет полиции, что это она сама обратилась в интерпол и что её пытаются выдать замуж, то она убьёт сначала её, а потом себя.

Дядя отдаёт Камилле паспорт, который он отобрал у неё в день приезда. Полицейские фотографируют её с паспортом, чтобы отправить фото в интерпол как доказательство, что девушка в порядке, никто не удерживает её насильно и документы при ней. После того, как фотографии сделаны, дядя забирает паспорт обратно.

Тем не менее полицейские разрешают Камилле остаться на ночь в отделении, и мать с дядей уезжают домой без неё, сказав напоследок, что никто ей не поможет и ей всё равно придётся вернуться.

– Почему ты не хочешь замуж? – спрашивают полицейские на следующий день.

– Я хочу учиться, собираюсь закончить курсы бровистки. Да я даже не знаю этого парня [жениха], не знаю, кто он и как его зовут.

– Он, может, очень хороший парень. Не глупи, выходи замуж. Смотри, упустишь любовь всей своей жизни!

Ей задают вопросы о наркотиках, выпивке, вечеринках, о том, есть ли у неё парень в Швеции. Вопросы, которые Камилле кажутся странными, ведь в Швеции, где она выросла, честь семьи и соблюдение религиозных ограничений не являются объектом внимания полиции.

В этот день полицейские говорят, что она больше не может оставаться в участке и должна идти домой. За ней приезжает кузина, которая забирает её к себе.

«Что ты тут делаешь? Иди, ночуй в полицейском участке», – говорит дядя, увидев её. Поняв, что шведские власти уже в курсе всего, мать и дядя Камиллы выбирают новую тактику. Они хотят показать ей, насколько она беспомощна, ни на что неспособна без своей семьи, и что даже если не держать её взаперти, идти ей всё равно некуда. Ей даже отдают отобранные телефон и паспорт.

Но скоро к дому кузины за Камиллой приезжает такси, которое ей заказала адвокатка «Правовой инициативы». Через 40 минут Камилла пересаживается в другое такси, потому что кузина видела номер машины, в которой она уехала.

Родственники тут же возвращаются в полицию, а полицейские возбуждают дело о похищении. Один из них звонит адвокатке, требуя, чтобы Камилла немедленно вернулась в отделение, и угрожает перекрыть все выезды из Дагестана.

Добравшись до Элисты, Камилла садится в гамбургерной и ждёт пять часов, пока за ней не приезжает новое такси. Через четыре часа она снова меняет машину и едет ещё 12 часов до Москвы. А оттуда вылетает через Хельсинки в Стокгольм.

Девочки с балкона

Когда спустя время в Швецию возвращается мать Камиллы Заира, её арестовывают прямо в аэропорту.

Убийств по мотивам чести в Швеции не так часто, но случались. За последние сорок лет десять таких убийств широко обсуждались в шведских СМИ. А вот принудительные браки, тотальный контроль, насилие, запрет на образование, личную жизнь и общение с противоположным полом, даже если это одноклассник или продавец в магазине – всё это долгое время оставалось совершенно неизвестным и шведскому обществу, и шведским властям.

Это позволило мужчинам долгие годы убивать своих жён и дочерей безнаказанно.

О том, что девушки в эмигрантских пригородах падают с балконов не просто так, начали говорить только в 2006 году, когда «Шведское радио» выпустило программу «Девочки с балкона». В ней рассказывалось о большом количестве разбившихся насмерть девушек, чьи смерти списывались на суицид или несчастный случай, и расследование случившегося зачастую даже не начиналось.

Несколько девушек арабского и турецкого происхождения, прятавшихся в шелтерах, рассказали журналистам, что родственники пытались заставить их прыгнуть с балкона, предлагая выбор между лёгкой, быстрой смертью и, в случае отказа, мучительной.

Программа стала сенсацией, выражение «девочки с балкона» вошло в привычный обиход, но в мигрантских пригородах почти ничего не изменилось Девушки продолжали падать с балконов.

Несколько лет назад сотрудники социальных служб, детских садов, школ и прочих муниципальных служб города Сёдертелье, где выросла Камилла, прошли специальные курсы: ликбез по распознаванию семейного насилия и преступлений, связанных с «честью семьи». В туалетах гимназии висят плакаты с телефонами, по которым может позвонить каждый, кто страдает от чрезмерного контроля родителей или окружения.

Не всегда это может помочь, потому что девушки, давшие показания, потом отказываются от них из-за угроз. Например, социальные службы не были в полном неведении о том, что происходит в семье Камиллы. Ещё в 2016 году ими был получен сигнал из школы: Камилла рассказала помощнику учителя, как была избита своим двоюродным братом и мужем двоюродной сестры. Но позже на опросе она отрицала, что её били, и утверждала, что семья решила все проблемы и вообще её не так поняли.

Суд

Не так давно в Швеции появился закон против принуждения к замужеству, и первый приговор по нему был вынесен в 2016 году. Отец пытался выдать свою дочь за незнакомого ей мужчину, когда она была в Афганистане.

Мать Камиллы обвинили по другой статье: «Принуждение к вступлению в брак за границей обманным путём». То есть шведские законы нарушает не только тот, кто угрозами или пытками силой выдаёт девушку замуж или заставляет вступить в отношения, но и тот, кто, зная истинную цель поездки – свадьбу, обманывает её, уговаривая, к примеру, навестить родственников.

Суд над матерью Камиллы в сентябре 2021-го стал первым в истории Швеции судом по этой статье.

Районный суд Сёдертелье, сентябрь 2021 года. Трое широкоплечих охранников заводят в судебный зал Заиру, которую едва видно за ними. Она миниатюрная, немного испуганная, с робкой, извиняющейся улыбкой на лице. На ней широкий кожаный пояс, к которому звенящей цепью крепятся наручники.

Через другую дверь заходит Камилла и её адвокат, бывший политик и местная знаменитость. У Заиры русскоязычный адвокат, потому что она плохо говорит на шведском.

«Мать контролировала каждый мой шаг, всё решала за меня сама, – рассказывает Камилла. – А вообще в нашей семье решения принимает мой дядя Гусейн, потому что он старший брат, старше мамы. Все делают так, как он скажет, никто не может ослушаться».

Мать укоризненно и смущённо смотрит на дочь. Всё время, что длится суд, Заира пытается поймать взгляд Камиллы, но безуспешно. Дочь ни разу не поворачивается в её сторону.

«Мы никогда не ездили в какую-нибудь Испанию, – продолжает Камилла. – Каждое лето – только в Дагестан, такой у нас был отпуск. И этим летом должны были как обычно навестить дедушку».

С женихом, одним из дальних родственников, её познакомили в Дагестане, когда ей было 16. Тогда же случилась помолвка.

«А ты не думала, что это неправильно? – спрашивает прокурор. – Быть помолвленной с человеком, которого ты даже не знаешь?».

«Я этого не понимала тогда, считала, что так и должно быть, – отвечает Камилла. – Это ведь наши традиции, наш народ так живёт, и я должна поступать так же. Так я думала тогда. Но когда поделилась этим с приятелями из гимназии, они мне сказали: «Ты с ума сошла? Какая помолвка? Ты ещё ребёнок!» Им казалось странным, что можно выйти замуж за того, кого не знаешь и не любишь. И тогда я впервые задумалась, что, наверное, это неправильно».

Приятель Камиллы рассказывает на суде, что поначалу выглядело так, будто Камилла сама хотела замуж. «Она считала, что ничего странного в этом нет, так хочет её семья, и значит, она сама этого тоже хочет. Она сказала: «Так делают у нас на родине, мои кузины так вышли замуж, и я должна быть как все». Но потом она перестала поднимать эту тему, а если кто-то спрашивал о помолвке, притворялась, что не слышит. Все поняли, что Камилла не хочет это обсуждать, и перестали спрашивать».

В то время Камилла просила маму и дядю отменить помолвку.

Осчастливить принудительно

«Мама сказала, что я буду ей благодарна за то, что она сделала для меня, – продолжает Камилла в суде. – Ну, за то, что меня выдали замуж без согласия. Сказала, что всё это только ради моего же блага и когда-нибудь я это пойму. А узнала я о свадьбе только по дороге в Дагестан. Мне было плохо, пришлось выйти из машины, потому что меня вырвало. Я была уверена, что если откажусь от свадьбы, меня убьют. Я слышала, что девушки и женщины в нашем селении якобы умирали от болезни, но на самом деле это были убийства чести».

Прокурорша сочувственно качает головой. Заира закатывает глаза. Судья смотрит на нее долго и пристально. 

«Мамин младший брат Ислам сказал, что мы должны поехать за свадебным платьем, – рассказывает дальше Камилла. – Когда я ответила маме, что не хочу ехать, она намекнула, что для меня есть место на кладбище рядом с её сестрой».

Заира театрально качает головой.

Прокурорша спрашивает Заиру, специально ли выбрали в женихи родственника: «Чтобы он получил шведские документы и перебрался сюда?».

Заира отрицает, говорит, что к её дочери сватались несколько парней, а родственника она выбрала сама. Но Заира дать согласие на брак не могла, это право есть только у мужчин. Согласие было получено от Гусейна.

«Лично я сама выбрала себе мужа, – говорит мать Камиллы. – Мы вовсе не родственники. Это совсем не обязательно. Вы, наверное, представляете себе, что мы там дикие, ходим в бурках, что у нас там что-то вроде «Исламского государства». Посмотрите на меня, я без хиджаба, потому что мы всё-таки хоть и мусульмане, но российские мусульмане. И всё же я верующая, пощусь и молюсь пять раз в день».

«Неблагодарная дочь»

Заира настаивает, что Камилла знала о свадьбе. Но полиция, изъяв её телефон, просмотрела все сообщения. Свадьба обсуждается с членами семьи, дальними родственниками, коллегами и подругами, но в 1500 смс между матерью и дочерью об этом ни слова.

«У неё были проблемы с поведением. Даже лёгкие наркотики! Я пыталась уберечь её от этого», – настаивает Заира.

Кажется, что ей трудно понять, в чём её обвиняют. Большую часть своей речи она посвящает жалобам на дочь: требовала слишком дорогих подарков, слишком плохо училась, тайком тусовалась с парнями, ссорилась с мамой – торжествующе перечисляет Заира, как будто суд состоит из родственников, которые должны понять, какая недостойная у неё дочь и как она сама героически боролась за честь семьи.

Адвокат Камиллы прячет улыбку, он уже, кажется, чувствует, что выиграл этот суд. Защитник же Заиры даже не пытается её одёрнуть.

В ожидании последнего заседания у суда собираются родственники. Они обвиняют во всём Камиллу, перечисляют её недостатки.

«Мы бы отвезли её в аэропорт сами, мы спрашивали её об этом, – говорит жена Гусейна. – У неё не было никакой необходимости бежать».

Здесь же, в сопровождении социальных работников, младший брат Камиллы Арслан. На груди у него сумка Armani. Пока мама находилась под стражей, у него самого прошёл суд по делу о хранении оружия – пистолета Browning 7,65 калибра.

Полгода назад Заира, которую периодически вызывали в социальные службы по поводу ее сына, уверяла, что если сын не бросит наркотики и криминал, она отправит его жить в Дагестан к бабушке и дедушке. В Дагестане, настаивала она, нет ничего подобного нет. Сам Арслан, как рассказывает Камилла, был совсем не против, на вопрос, где ему больше нравится, в Швеции или в Дагестане он ответил, что в Дагестане. «Конечно же, – комментирует Камилла. – Потому что мужчина получает там неограниченную власть».

«Сестра всё время врёт, – повторяет Арслан раз за разом. – Она всё придумывает, всех обманывает. Она даже обманула полицию, сказала, что хочет принять душ в доме кузины, а сама сбежала. Она всё время врёт!».

Заиру, в поясе и наручниках, ведут в зал суда. Увидев сына, она плачет. Через мгновенье начинает плакать и он. И все родственники.

«Ты девочка. Он мальчик»

«Так много всего, что она рассказывала, вызывало у меня мысли: «вау, и это Швеция в 2021 году», — рассказывает полиции Фредрик, парень Камиллы. – После школы она должна была идти сразу домой, ей нельзя было гулять с приятелями, а если она нарушала запрет, мама бесконечно названивала ей, и когда Камилла брала трубку, мама орала ей «шлюха» и прочие ругательства».

С Камиллой Фредрик познакомился за год до истории с поездкой в Дагестан, когда мать выгнала её из дома. Она сказала тогда, что не хочет выходить замуж, но Заира ответила, что это не ей решать. Тогда Камилла позвонила дагестанскому жениху и сообщила ему, что свадьбы не будет. И мать сказала ей собирать вещи и жить как она хочет, но вне семьи.

«Когда мы с ней познакомились, ей было сложно делиться мыслями, отвечать на простые вопросы, делать выбор. Например, решить, что она хочет есть или куда пойти. Когда я спрашивал её о чём-то, она становилась отстранённой и испуганной. Словно её никогда в жизни не спрашивали мнения», – вспоминает Фредрик.

В обязанности Камиллы входило убирать квартиру и готовить еду младшему брату. Если она отказывалась это делать, он бил её. Пока мама училась на курсах, абсолютно все заботы по дому были переложены на Камиллу.

«Она делала всю домашнюю работу, всё делала как надо, и ей ничего не было позволено, – продолжает парень Камиллы рассказывать о том, как его девушка жила в доме семьи. – Но её младший брат вертелся в криминальных кругах, и ему всё было при этом позволено, у него была полная свобода. Когда Камилла спросила об этом свою маму, та ответила: ты девочка, он мальчик, вот и всё».

Камилле нельзя было дружить с мальчиками и даже просто разговаривать с ними. Она никогда не была в поездках с классом, ей запрещено было появляться на выпускном. Когда она всё же пришла на выпускной, там появился её кузен и забрал её.

Ей казалось, что так и должно быть. Она считала такую жизнь нормой.

Когда Камилла вернулась в Швецию, говорит бойфренд, это была уже не та Камилла, что уезжала отсюда в Дагестан: «Она рыдает, если видит свадебные платья. Не может находиться там, где много людей. А если долго находиться в помещении, то у неё случаются панические атаки и она выбегает на улицу».

Отец

Тимур, отец Камиллы, живёт в десяти минутах от её дома. Он специально переехал туда после развода, чтобы быть ближе к детям.

Его уютная, чистая квартира обставлена мебелью из IKEA и выглядит «по-шведски», но на огромном, в пол-стены, телевизоре – вечернее ток-шоу на канале «Россия». Гости обсуждают, что США создали армию космических спутников, готовых напасть на Россию. Затем переходят на Украину. «На самом деле хозяином является не Зеленский, а вот эта толпа, вот эти люди…», – Тимур делает звук чуть тише, но телевизор не выключает.

«Я живу один, женщины никакой нет, – рассказывает он. – Утром на работу, вечером с работы, телевизор посмотрю и спать, как-то так. Я себе две комнаты обустроил, а третья комната у меня пустая, специально оставлена для детей – они всегда могут жить здесь, когда захотят. Я много раз говорил, возьмите ключи, будете приходить, когда захотите».

Но дети не приходят. Только полиция и социальные службы, обеспокоенные младшим братом Камиллы. После того, как у подростка нашли оружие, в квартиру Тимура пришли с обыском 14 полицейских.

«Пистолет у него нашли, какой-то девушке он угрожал, бил кого-то, – вспоминает Тимур. – Я пытался с ним поговорить пару раз, его мать просила, сама не справляется. А Камиллу я после развода видел раза два-три. На улице она проходит мимо и не здоровается. Один раз крикнула: «Тимур!» Даже папой меня не называет. Это всё мамино влияние, это она им долбила – «папа плохой, папа такой-сякой». Она этого и не скрывала, в лицо мне говорила: «Они к тебе привяжутся, уйдут от меня, я останусь одна. Я этого не позволю». В итоге она на двух работах, возвращалась поздно, дети были сами по себе, на улице росли. А мне не давала ими заниматься. Вот такая история».

Папой Камилла называет Гусейна, старшего брата мамы.

«Я не понимаю, почему Камилла позвонила в полицию, а не мне, – удивляется Тимур. – Я бы ей помог. И вообще, слушайте, вот она взрослая девушка, хотя бы пришла раз, спросила: «Папа, может, тебе что нужно, постирать там, убраться в квартире, приготовить»… Ай, да не надо, приготовить и убрать я и сам могу. Просто бы пришла».

Несмотря на плохие отношения с бывшей женой, он всё равно на её стороне в этом споре: «Как она [Камилла] могла не знать, если все об этом говорили и все к ней готовились. Вот хотела или нет, это уже другой вопрос… Мне звонили из полиции, спрашивали, буду ли я свидетельствовать против бывшей жены. Я, конечно, зол на неё, но вмешиваться во всё это не стану. Камилла слишком много врёт. Насильно замуж в Дагестане уже давно не выдают, сейчас там совсем другие времена и обычаи».

Раз невеста, два невеста

Обычная история для Дагестана – так случившееся с Камиллой поясняет сотрудница правозащитного движения в поддержку кавказских женщины «Марем» Амина (имя изменено): «Девушек не спрашивают. Родители жениха ищут невесту сыну, спрашивают людей вокруг, где есть хорошие девушки, подходящие для брака, разведывают всё об их жизни, какие слухи ходят о них, не были ли они замечены с парнями. А потом уже приходят к родителям невесты договариваться. У нас не мужчина и женщина женятся друг на друге, а одна семья на другой».

Амину также хотели выдать за двоюродного брата из той же Швеции: «Потом другую за него отдали. И никто согласия, конечно же, не спрашивал. Мою старшую сестру выдали так. Родители договорились между собой, а её просто поставили перед фактом. Но брак был такой несчастливый, что они очень пожалели об этом и раскаялись. Даже разрешили ей развестись и выбрать нового мужа самой. Но такое нечасто бывает, чтобы родители осознали, как это неправильно всё».

Я рассказываю Амине, что шведский бойфренд Камиллы христианин.

«У нас не так строго, как у чеченцев и ингушей, у которых девушкам запрещено выходить замуж за мужчин другой национальности, – говорит Амина. – Вне зависимости, в Чечне они живут или в Европе. Но выйти замуж за представителя другой религии, не за мусульманина, нет, это сложно, часто невозможно. Но семья может согласиться на то, чтобы жених принял ислам, пусть даже чисто формально».

Спрашиваю, как отразится побег Камиллы на её родственниках в Дагестане.

«Им будет непросто, никто не захочет иметь с ними дела, выдавать дочерей в эту семью, тем более, брать оттуда невесту, – полагает Амина. – Будут много говорить, осуждать и смеяться за спиной. У нас же поговорка есть: «лучше сын убийца, чем дочь шлюха». Возможно, её жених женился на другой. Это не редкость: одну невесту быстро поменять на другую. Девушек же не спрашивают. Случается даже, что семья начинает приготовления к свадьбе раньше, чем невеста будет найдена».

Финал

В Сёдертелье живёт двоюродная сестра Камиллы, дочь маминого брата Гусейна – того, который решает всё в семье и за своих детей, и за детей сестры.

Как и Камиллу, её обманом вывезли в Дагестан, где сообщили о свадьбе. Она обращалась к адвокату, полиции и социальным службам Швеции, но никто не смог ей помочь. Родственники избили девушку, представили будущего мужа – и сыграли свадьбу.

Домой в Швецию её отпустили только на последних месяцах беременности, когда уже ничего нельзя было изменить. Сейчас у неё уже трое детей. Муж избивает её, и девушка очень несчастна.

Но в семье считают, что её удачно выдали замуж. И не понимают, почему Камилла не захотела повторить её судьбу.

«Она сама себя наказала, – злорадно говорит один из её родственников. – У неё теперь нет ни семьи, ни корней, ни имени. А кто она без семьи? Никто! Она всю жизнь будет жалеть о своём поступке. Ведь некому теперь оберегать её и заботиться о ней, как раньше».

Тем временем Заира получает условное наказание с общественными работами 120 часов. Суд поясняет: если бы в качестве наказания было выбрано тюремное заключение, то её бы приговорили к 4 месяцам лишения свободы. Это первый обвинительный приговор в Швеции этой статье.

Спустя два года Камилла и её бойфренд живут под защитой, и никто ничего не знает о её судьбе.

Елизавета Александрова-Зорина