Патимат Дибирова – не блогер. И становиться им не планирует. Свою страницу в инстаграме она ведет уже несколько лет. И посвящена она в основном ее детям: сыну Адаму и дочери Итине. В инстаграме Патимат нет зефирных семейных фотосессий и рекламы, здесь не учат жить и не найти посты с нравоучениями. Тут только счастливые дети и их настоящая жизнь. В сториз Патимат показывает, как ходит с детьми к морю, водит их на конюшню, как они вместе кормят уличных кошек и рисуют красками. Прямо на себе. Или на одежде. На чистой! Или на стенах! В общем, балует, как думают многие. Разрешает много того, что обычно детям нельзя. До недавнего времени Патимат считала, что ничего особенного она не делает, что так с детьми общаются все родители. Пока ей не стали писать другие мамы. Кто просит совета, кто восторгается, кто признается в любви. И пытаются перенимать методы воспитания, которых, на самом деле, нет. Никаким особенным секретом воспитания детей Патимат не владеет. Она считает, что в основе всего, что ты делаешь, должна лежать любовь. В первую очередь, к себе.

«Рожаешь, и тебя торкает…»

— Студенткой я могла часами играть с чужими детьми. Они меня умиляют, как кого-то…кошки. В аэропорту, в самолете, в кафе…со мной всегда рядом какие-то дети. Мне с ними интересно. Поэтому и со своими я никогда не скучаю. Меня спрашивают, откуда у вас столько терпения? Да я не терплю их. Я от них заряжаюсь. Меня штырит от материнства с первого дня.

Я не делаю ничего из позиции «надо» или «должна». Не хочу гулять и играть, говорю об этом детям. Не надо обесценивать детей и думать, что они ничего не понимают. Родители и дети — одна команда. Мы с детьми обо всем разговариваем. И о смерти тоже. Недавно смотрели с сыном «Хатико». Вместе плакали. А потом он спросил, умру ли я. Я ответила, что умру, что Всевышний так придумал. Что мы встретимся.

Около 80 % сообщений в директе – это «не боитесь, что дети сядут на голову?». Видимо, в понимании людей я разрешаю детям какие-то немыслимые вещи. Но если они никак не навредят себе и окружающим, прыгая в луже, я не против. Моим детям можно расстраиваться, плакать, бояться, пачкаться, рисовать на себе, на мне, на стенах. Но только на наших стенах! 

Как-то меня с дочерью пригласили на съемки рекламного ролика. По сценарию я сажаю ее за столик с косметикой, прошу ничего не трогать и ухожу. А нужно было, чтобы она, наоборот, все брала, открывала, красилась! Ее снимала скрытая камера. Полчаса! Она ерзала, крутилась. Так ничего и не взяла, хотя, конечно, ей хотелось. Но это ведь не наше! Это к вопросу о вседозволенности.

Просто есть вещи, в которых я бескомпромиссна. Нельзя вредить себе, природе, окружающим. Если я вижу, что у моей дочери нарастает недовольство, и я знаю, что сейчас будет, то я ее на руки и на выход. Ее страдания не должны мешать другим людям. Мои дети – это моя ответственность. Но это не значит, что ей совсем нельзя плакать. Однажды мы ехали в такси. Итина устала и капризничала. Таксист захотел помочь и говорит: «Если будешь плакать, я тебя заберу». А я отвечаю: «Мама тебя никому не отдаст. Плачь!». Таксист смеялся.

А однажды она рыдала два часа, потому что ее не допустили на аттракцион. Она была для него слишком мала. Сначала моя дочь лежала на асфальте, потом – на траве. Прохожие жалели ее и меня. У нее было горе, я помогла его пережить, была рядом, успокаивала, но не запрещала страдать.

Не бойся я с тобой!

Кстати, мне не встречаются суровые прохожие, которые воспитывают моих детей. Разве что люди пытались стыдить Итину за пустышку. Однажды моя мама подговорила знакомого полицейского, чтобы он ее «поругал», а она ему в ответ: «А я хочу!». Но потом подбежала ко мне и расплакалась. Когда к детям обращаются посторонние люди, они сразу смотрят на меня. Как выяснилось, в психологии есть понятие «значимый взрослый». Я раньше этого не знала, потому что никак не готовилась к материнству. Когда у меня родился сын, я все делала, как чувствовала. Возможно, я и ошибалась, но я уверена, что ребенок не должен сам себя защищать. Зачем тогда вообще нужны взрослые?! Ребенок должен знать, что вы рядом. У моих отнимали игрушки на площадках, а я помогала вернуть им собственность. Им можно не делиться, если они этого не хотят. Но и они не получают чужого, если хозяин против. Все честно. 

Когда ребенку страшно или больно, мама должна быть рядом. Когда Адаму делали обрезание, он был уже не малыш, понимал, что его ждет. Мы пришли в клинику. Выходит медсестра и говорит мне: «Все готово. Давайте ребенка». Что? Моему ребенку будет больно, а меня рядом не будет?! Ни за что! Мне пытались объяснять что-то, но я настояла на своем. Надела белый халат и пошла с сыном. Держала за руку, говорила: «Сынок, я их всех завалю! Потерпи немного». И он перестал плакать почти сразу.

От мальчиков ждут, чтобы они были мужиками с пеленок. А как он научится мужественности, если ему нельзя плакать?!

А в другой раз я ушла из травмпункта со скандалом и зашивать бровь сыну мы не стали, потому что врачи не позволили мне быть с ним. Повторяли все время: «Там стерильно, подождите в коридоре». Я потом об этом писала, и девочки вспоминали в комментариях, как страшно было в детстве, когда тебе зашивают коленку. Тебя держат чужие тетки, чтобы не дрыгалась. Тебе больно, а мама не рядом. Я против разделения мамы и маленького ребенка.

От мальчиков ждут, чтобы они были мужиками с пеленок. А как он научится мужественности, если ему нельзя плакать?! Куда ему девать все эти эмоции? Он должен их проявлять и когда ему хорошо, и когда плохо. Если взрослый человек не в состоянии распознать, что он чувствует, не может справиться с этими чувствами, то выливается это обычно в агрессию. И у домашнего насилия ноги растут отсюда, в том числе.

В тот момент, когда у меня родился сын, я четко осознала, что в мире нет никого, кому я была бы так сильно нужна, как ему. Я не знала о том, что в первые минуты жизни ребенка надо прикладывать к груди, просто инстинктивно попросила не уносить его. А мне говорят, что в реанимации не положено. Я возмутилась. Принесли. Не только мне. Всем в палате! 

А когда я пошла рожать дочь, просила Всевышнего только о том, чтобы ребенок родился здоровым, и я поскорее бы вернулась к сыну. Это не потому, что ее я люблю меньше. Это просто разная любовь. Они разные. Небо и земля! Сын – мой космос, а дочь – чудо, которое со мной случилось. Я не знаю, как объяснить это по-другому. В Итине я отчетливо вижу себя: повадки, отвратный характер. И харизма! И я помогаю ей не вредить себе. Я бы очень хотела уберечь своих детей от всего плохого, но это невозможно. Я это приняла.

До детей я занималась наукой, потом ушла в декрет, а недавно и вовсе уволилась. Как выяснилось, есть вещи, которые мне гораздо интереснее, и они у меня хорошо получаются. Ничего интереснее, чем мои дети со мной еще не происходило. Дети – не смысл моей жизни, но они сегодня мой главный интерес. У меня и раньше была насыщенная жизнь, но с тех пор, как у меня появились дети, я чувствую, что я в этом мире не одна. 

Я знаю чудесных мам, которые работают. Они любят свою работу, наполнены и могут поделиться энергией со своими детьми. 

Женщина должна хотеть детей, так я думаю, Но у меня есть друзья чайлдфри. Обожаю их за честность и позицию. Есть женщины, которым просто неинтересны дети. Они одержимы чем-то другим.

Так можно было, да?

Не знала, что кому-то будут полезны «истории», которые я снимаю для инстаграм. Это, в первую очередь, мои воспоминания. Но, как оказалось, многим они очень помогают. И если кому-то это во благо, то я только за. Аудитория у меня не большая. Девочки рассказывают, как они потихоньку меняют свои взгляды, смотря на меня, как разрешают детям пачкаться, перестают злиться на них и просто получают удовольствие от своих детей. Совершенно спонтанно у меня на странице образовалась площадка, где нет дурацких запретов, которыми мамы обычно забивают себе головы не без участия общества, которое бесконечно давит на женщин. Я знаю мам, которые уверены в том, что, с точки зрения каких-то норм, у них неблагополучные дети. Плохо учатся, например. И что? Я была троечницей. Ну не были мне интересны точные науки. А юрфак закончился с отличием.

Меня так трогают истории, где меня отмечают. Там дети и родители красят друг друга гуашью, пекут вместе печенье. И все счастливы. Моя банда. Сейчас стало модно быть классной мамой. Это здорово.

Когда меня спрашивают, как я наказываю детей, я задаю встречный вопрос, а как и за что они, взрослые, себя наказывают. Ставят ли себя в угол, когда разбивают чашку, лишают ли себя сладкого и кино, если не помыли посуду, заставляют ли себя спать, когда не хотят?

Меня все время спрашивают, не тяжело ли мне гулять с детьми. Девочки! Мне тяжело! Но это не вопрос выбора

Нельзя внушать старшим детям, что они что-то должны младшим. Знаете, как дрессируют касаток? Старшую особь помещают вместе с младшей, а у них очень четкая субординация, тесный контакт между особями. И если младшая не слушается, то наказывают старшую. А старшая уже прессует маленькую, избивает плавниками, толкает. И с детьми то же самое. Если вы будете тыкать в старшего за косяки младшего, то он так или иначе озлобится.

Однажды на моих глазах побили ребенка. Я вмешалась, и, честно говоря, пожалела. Он не плакал, когда его била бабушка, но горько зарыдал, когда я сказала, что так нельзя.

Меня все время спрашивают, не тяжело ли мне гулять с детьми. Девочки! Мне тяжело! Но это не вопрос выбора. Я даже раздражалась поначалу от таких вопросов, а потом поняла, что у нас многие мамы еще сами дети. Но уже с детьми на руках. Мне часто такие пишут. Ей лет 20, она замужем. Муж не особо в ней заинтересован. Живут с его родителями. И вот она уже мама. А что с этим ребенком делать, как его любить, если ее никто не любит? Это прям трагедия. 

Жалуются на конфликты со свекровью, с мужем. Я советую всегда говорить прямо. Вот так не хочу. Вот здесь обидели. Потому что никто не поймет сам!

Уставшим мамам я советую отдыхать и наполняться. Говорю найди что-то, что тебя радует. Книга, сериал, друг, хобби, работа. Наполнишься сама, сможешь поделиться с ребенком.

Бывает, что совсем жуткое пишут. Я даже не знаю, как помочь тем, кого в семье обижают. Разве что быть рядом. Даже советовать что-то боюсь, вдруг это только навредит. Мне кажется, я единственная, с кем они могут поделиться.

Это по любви

Им бы сказать, полюби себя, дорогая! Но я не знаю, как этому научить. Мне легко себя любить, потому что меня всегда любили. Я чувствую эту любовь. Сейчас я набрала в весе, но мне и в голову не приходит подумать, что я стала менее красива. Мой муж говорит: «Вот что с ней делать, а?!». Девочке очень важно говорить о любви.

Мы с папой часто спорим, но я уверена, что в глубине души он думает про меня: «она классная». Он мне в детстве по утрам руки целовал. 

Я вышла замуж в 25 лет. Многие мои родственницы, младше меня, к этому времени уже успели родить, развестись, снова выйти замуж. Меня папа спрашивал в шутку: «А с тобой-то что не так?!» Но родители никогда не торопили и разрешали отказывать сватам.  

Все детство мама была рядом. Она вышла на работу, когда мне был 21 год. Приходишь из университета, а мамы нет. Думаешь, ну что происходит? Где маааама? 

Нам с братом разрешалось очень многое. Мы забивали гвозди в стену, сидели в тазу с вареньем, не ходили в школу, если не хотели.

Однажды маму вызвали в школу по поводу брата. И мама его предупредила, мол, сейчас тебя будут ругать, я буду поддакивать. И, видимо, она заигралась, и брат на секунду поверил, что она, правда, на него злится. Мама увидела его глаза, выбежала с ним из кабинета, обняла и говорит: «Да мне на них плевать. Ты – мой единственный».

Мама мечтала стать актрисой, а папа у меня и хипарь, и андиец, и философ, и боксер. Родители, скорее, дополняют друг друга, нежели похожи.

Семье нравится, как я готовлю, но я прямо чувствую, что я не для этого создана. Для любви – да, для готовки – нет

К образованию как к системе папа серьезно не относился. Оценки были для него неважны. Зато в 6 лет я вместе с ним слушала рок-оперы и «Deep Purple», а в 5 классе читала «Мастера и Маргариту» и пересказывала папе. Без всяких ограничений мы с родителями смотрели и обсуждали кино. 

С папой я могу говорить абсолютно обо всем. И о сексе, и о мировых катаклизмах. У нас не было запретных тем. Папа шутил: «Дочь, если ты станешь шлюхой, мы уедем во Францию». Мама та-а-а-к возмущалась. Говорила, мол, не в кого!

Я не закрываю детям глаза, когда в кино целуются и не говорю, что нашла их в капусте. Говорю — мама с папой занимались любовью и очень хотели детей.

Я для семьи своего мужа была шоком, наверное. У них все достаточно сдержанные. А у нас такое месиво. Все целуются в десна. Двоюродные, троюродные.

Моя мама любит, чтобы все в доме лежало на местах. Я тоже. Делать не люблю, но хочу, чтобы в моей жизни был порядок, чтобы это организовал кто-то за меня. Семье нравится, как я готовлю, но я прямо чувствую, что я не для этого создана. Для любви – да, для готовки – нет.

Из меня не растили гения, но я могу сыграть на фортепиано, умею рисовать, танцевать. И я на своих детей никаких надежд не возлагаю. Я буду счастлива, если они станут справедливыми и порядочными людьми. Я их к этому все время веду, потому что справедливость исключает все плохое. Мой сын до некоторых пор не знал, что такое национальность. Когда его в три года спросили, кто он по нации, он на меня посмотрел и спросил: «полицейский, да, мам?». Мы на этом не концентрируемся.

Папа говорил, если девочку специально прятать от мужчин, пресекать всякое общение, то первый, кто возьмет ее за руку и скажет, что она красивая, станет для нее лучшим. Так работают прямые запреты. С детьми так же. Запрети сладкое, и они будут есть шоколадки и прятать фантики.

Брат не разрешал мне ходить на школьные вечера, носить джинсы, я, может, и сопротивлялась, но он мне всегда так доверял, что обмануть его и втайне от него куда-то пойти, у меня не возникало даже мысли. У нас с братом очень трепетные отношения. Он тот, кому я доверяю своих детей. Мы с ним как будто в одной лодке, а остальной мир где-то рядом. 

Не дома я ночевала в первый раз, когда мне было 19 лет. Меня с братом отпустили на футбольный матч. Россия против Англии. Обожаю футбол! Второй раз я ночевала не дома, когда вышла замуж. 

Для меня важно любить, потому что это вообще основа всего. Я уверена , что перелюбить невозможно, ты никак не можешь навредить любовью.

Яна Мартиросова
Фото — из инстаграма героини