На этой неделе в Северной Осетии чемпиона мира по армрестлингу Спартака Золоева приговорили к шести годам колонии строгого режима за жестокое избиение бывшей жены Ванданы Джиоевой.
По версии обвинения, инцидент произошел 26 июня прошлого года во дворе дома, где проживала девушка, пишет издание «Кавказ.Реалии». Бывший супруг вызвал ее на разговор и в порыве ревности начал избивать ее, в результате чего она получила тяжелую челюстно-лицевую травму, перелом ключицы и другие телесные повреждения. В тяжелом состоянии она была госпитализирована в реанимацию.
В суде 34-летний спортсмен частично признал свою вину, заявив, что бывшая супруга спровоцировала его, а травмы получила в результате падения.
Одна из основательниц проекта «Хотæ» («Сестры») Агунда Бекова считает, что российская судебная система в кои-то веки показала себя с адекватной стороны.
Сегодня новостники сообщили о том, что Спартак Золоев получил шесть лет строгого режима за покушение на убийство своей бывшей жены Ванданы.
Я намерено пишу «покушение», хотя осуждён Золоев был по другой статье, и обвинению не удалось доказать преднамеренный характер его действий. Но для меня все очевидно. Человек шёл убивать, человек не щадил, человек бросил ее погибать на асфальте.
В деле Золоева российская судебная система в кои-то веки показала себя с адекватной стороны, по всей строгости наказав человека за тяжкое деяние. Многим (особенно, тем, кто совершенно не в курсе деталей следствия, а также того, что Спартак ранее уже был судим за нападение на посторонних людей) приговор не понравился.
Спартак — потенциальный убийца и справедливо наказан. Вандана — пострадавшая от насилия девушка
Говорят, каждый преподаёт и отстаивает своё собственное чувство справедливости. Но то, что я читаю в эти часы, не поддаётся моему пониманию: обитатели осетинских соцсетей натурально впали в истерику. Многие стали сочувствовать сплошь «положительному» парню-спортсмену и желать смерти его супруге. Я уже несколько раз писала о такой «народной справедливости» — это те же люди, которые избрали своей ролевой моделью киллера Гагиева.
И если бы это были просто «городские сумасшедшие» — но нет, таких много. И вместе они складываются в такой инстаграмный vox populi — который редко можно назвать гласом Божьим, но определенную картину умонастроений он все же даёт. И картина эта очень стремная, скажу я вам.
— Агунда, а если бы это был твой брат?
— Значит, у меня бы больше не было брата.
— Агунда, а ты слышала запись?
— Была вынуждена послушать, бросила. Вопрос: а почему вы послушали, не поленились поискать в интернете, выучить наизусть, распространить по знакомым? Почему вам стыдно за того, кто говорил, но не стыдно было слушать и переслушивать это по доброй воле? Действительно воспитанный и стыдливый человек не стал бы судорожно искать запись разговора и разбирать его на цитаты.
— Агунда, она что, твоя родственница?
—Я видела Вандану раз в жизни, и в этот единственный раз передо мной стояла разумная, сильная и сдержанная женщина.
— Агунда, а ты не боишься, что твоя репутация будет подмочена из-за того, что ты заступаешься за неё?
— Вот это мой «любимый» вопрос. Меня об этом спрашивают даже люди из моего окружения, те, кто мне всегда был симпатичен и те, кого я всегда считала людьми думающими. И это даже ранит.
Ребята. Нет, блин, не боюсь. Не потому, что я такая сильная и не зависимая от чужого мнения — это все-таки чертовски неприятно, когда тебя поносят на всю республику. Но дело в том, что я знаю цену людской молве и «народному признанию». 10-11 лет назад обо мне писали все газеты, наперебой расхваливали, записали в цвет нации. Сейчас обо мне пишут все те же газеты и теперь ещё паблики, где комментаторы так же наперебой называют меня шлюхой и врагом народа (за создание «Хотæ»). А ещё через десять лет никто не вспомнит ни о первом, ни о втором. Поэтому моя репутация для меня важна перед очень небольшим кругом людей.
Другой вопрос, что, действительно, для того, чтобы заниматься темой защиты женщин на Кавказе, желательно не эпатировать публику и грамотно выстраивать свой имидж и авторитет. Но понимаете, если меня ставят перед выбором совести: «заступись за Вандану и прими на себя ушат говна» или «не заступайся, чтобы и тебе не перепало» — я выберу первое. Просто потому, что это мое мнение и оно бескомпромиссное в данном случае.
Полутеней для меня здесь нет, игрульки в имидж отходят на второй план. Спартак — потенциальный убийца и справедливо наказан. Вандана — пострадавшая от насилия девушка. Нравится она мне или не нравится — ничего из сказанного ей в адрес бывшего мужа не могло быть поводом к тому, чтобы едва не отправить ее на тот свет. Также это не является поводом для сочувствия преступнику. Поэтому оставьте свои кабицно-дворовые понятия о чести и достоинстве, мальчики и девочки, вы ведь сами по ним ни дня не проживете.
Агунда Бекоева
DAPTAR 