Что делать, когда твои братья в тюрьме, семейный бизнес рушится, а ты осталась одна? В такой ситуации оказалась Зухра Асадулаева. Ее история одновременно и типична, и не типична для Дагестана.

Типична потому, что множество чьих-то отцов, мужей, сыновей и братьев сидят по «экстремистским» статьям. Это удобная статья и для отчетности, и как способ отжать бизнес. А нетипична из-за того, что Зухра не смирилась, не сдалась и продолжает бороться. И за братьев, и за себя. И за возможность жить, не втягивая голову в плечи.

«Лишь бы сидел спокойно»

Мы познакомились, когда Зухра обратилась к нам, в «Комитет против пыток». Меня сразу поразило, как органично уживаются в ней бешеная активность и восточная медитативная созерцательность. Зухра удивительный тип восточного делового человека, у которого предприимчивость не просто сочетается, а подчиняется глубокой религиозности. Ее глухой исламский платок сочетается с двумя смартфонами, по которым она бесконечно с кем-то говорит. Иногда до Зухры очень сложно дозвониться – она решает какие-то важные вопросы, и телефон часами занят. И мне трудно понять, всегда ли она была такой, или беды, обрушившиеся на семью три года назад, заставили ее измениться.

Я не раз наблюдал в Дагестане такую ситуацию: отец уже отсидел пару лет и когда вдруг забирают сына, уверен, что и тот же отделается таким же небольшим сроком. А сын получает «десяточку», а то и больше. Родня скидывается на адвоката, тот оказывается кидалой. И на этом борьба за родного человека прекращается. Взрослые уважаемые мужчины чешут в затылке, мол, мы уже сделали, что могли, лучше воду не мутить, лишь бы сидел спокойно. А женщинам остается вызубрить дни свиданок и готовить передачки.

Зухра с таким раскладом не согласилась. Может быть потому, что Али, Зухра и Юсуп воспитывались родителями в командном духе. Их семейный бизнес имел сложную структуру: парфюмерный магазин, кафе, студия дизайна интерьера. Помимо общих дел, у каждого были свои коммерческие «творческие проекты». Младший Юсуп ездил с сестрой на европейские выставки дизайна и параллельно занимался автомобильным и строительным бизнесом. Старший брат Али взял на себя парфюмерию.

Спокойным голосом Зухра рассказывает историю их семьи за последние несколько лет. По ее словам, их злоключения начались, когда сестра жены младшего брата Юсупа вышла замуж за силовика, а тот захотел прибрать к рукам семейный бизнес.

Он несколько раз терял сознание и наконец, не выдержав пыток, согласился подписать то, что от него требовали

Ломаются почти все

В делах обоих братьев Зухры фигурируют пытки. Это только в идиотских сериалах опальные бизнесмены за решеткой проявляют чудеса выдержки. В реальности пыток почти никто не выдерживает. Ломаются почти все. 

2 августа 2016 года автомобиль Юсупа резко подрезала «Приора» и еще один автомобиль прижал его сзади. Из машин выскочили люди в масках, повалили Юсупа на землю, несколько раз ударили резиновыми дубинками, потом надели наручники, бросили на заднее сиденье автомобиля, приставили к голове пистолет и отвезли в какое-то здание.

Там уже взялись за него основательно. Его избивали несколько часов. Называли какие-то имена и фамилии. А когда он сказал, что не знает этих людей, обмотали ноги скотчем и подключили ток. По словам Юсупа, он несколько раз терял сознание и наконец, не выдержав пыток, согласился подписать то, что от него требовали.

— Полицейские изъяли Toyota Highlander, на котором Юсуп был задержан. Автомобиль принадлежал мне, но никого это не смутило. На следующий день брат неожиданно позвонил, и сказал, чтобы мы отвезли в условленное место недавно приобретенный Toyota Land Cruiser 200 и оставили его там с ключами и документами. Он говорил по громкой связи, и было слышно, как кто-то ему диктует, что говорить…

Так Юсуп стал членом «махачкалинской диверсионно–террористической группы». Он дал показания, что у него на хранение находились деньги группировки, на которые он начал автомобильный бизнес и купил этот самый «крузак».

Как организовать схрон оружия

Зухра давно уже ничего не боится. Она сыплет фактами, называя фамилии высокопоставленных силовиков, их должности и спокойно выкладывает подробности переговоров с ними.

— Мне пришлось участвовать в нелепом торге за судьбу брата. С нас потребовали 6,5 миллионов рублей, 5 из которых — неведомым «московским кураторам». Также нужно было на полмиллиона организовать схрон оружия, который Юсуп должен был признать. И за это его дело по 208-й статье, участие в незаконном вооруженном формировании, рассматривалось бы в особом порядке с минимальным наказанием до трех лет!!! Все разговоры я фиксировала на диктофон.

Потом я встретилась с Юсупом в СИЗО. Я не узнала брата. Он был весь в гематомах, у него была сломана челюсть. На оперативные мероприятия его вывозили с огромным синяком под глазом. Мало того, из-за побоев его отказались принимать в махачкалинское СИЗО до тех пор, пока он под диктовку оперативника ЦПЭ не написал заявление, что все телесные повреждения получил в драке до задержания.

После этого я уже никому не верила и поняла, что мне придется осваивать юриспруденцию. Я стала самостоятельнее и уже не поддавалась чужому влиянию. В результате оказалась на «профучете». В придачу меня стали пугать, что Юсупа вывезут в ИВС Буйнакска, где будут пытать и добавят еще одну статью.

16 февраля 2018 года суд приговорил Юсупа к восьми годам колонии строгого режима. Зухра подала на апелляцию. Но к этому времени ей стало вдвойне сложнее. В 2017 начались проблемы и со старшим братом Али.

Его пытали током, били, приставляли к голове пистолет, а когда он терял сознание, приводили в чувства новыми ударами тока

Парфюм для полицейского

5 июня 2017 года в принадлежащий Али парфюмерный магазин пришли полицейские и унесли продукцию на 42 миллиона рублей. Никаких документов они не предъявили. По словам Зухры, полицейские требовали деньги за возврат парфюма, пытались, как в лихие 90-е, обложить семейный бизнес «ежемесячным налогом». Зухра написала на «конфискаторов» заявления во все инстанции, но товар так и не вернули: «Понятно, что парфюм давно реализован и эти миллионы для нас потеряны. Но уверена, что новым владельцам он счастья не принес, раз они от нас еще что-то хотят».

22 июня 2017 года Али задержали. Задержали прямо в парикмахерской на проспекте Шамиля, где он стригся. Трое мужчин ворвались в салон, повалили сидящего в кресле Али на пол, надели наручники и мешок на голову и увели. Привыкшие к безнаказанности силовики, даже не подумали изъять записи с камеры видеонаблюдения в салоне. А когда спохватились, записи уже были у Зухры. 

Али оказался в том же здании Центра по противодействию экстремизму, что и его младший брат. Опасаясь за свое здоровье и жизнь, он сразу заявил, что все подпишет. Это не помогло. Его пытали током, били, приставляли к голове пистолет, а когда он терял сознание, приводили в чувства новыми ударами тока. Попутно велась «беседа». Так Али узнал, что, оказывается, он состоит в той же «махачкалинской группировке», что и Юсуп, а его парфюмерный магазин был открыт на деньги боевиков. 

«Моя борьба не закончилась»

27 июня 2017 года состоялся суд над Али. Судья Патимат Махатилова не нашла веских причин его арестовывать и отпустила на свободу. Через три дня у судьи сожгли машину. После этого суд трижды отказывался заключать Али под стражу. И только с четвертой попытки Али оказался за решеткой: судья сослался на справку из ЦПЭ о том, что тот может скрыться за границей.

Пока брат был в СИЗО, Зухра моталась между ним и колонией, где сидит младший брат. И при этом управляла бизнесом и продолжала судебную эпопею, в результате которой 9 апреля 2019 года Али был оправдан и вышел на свободу. Но уже 3 октября его приговорили к 2 годам и 6 месяцам лишения свободы. Самое интересное, что на приговоре не было ни Али, ни его адвоката. Пришла только Зухра. Сам Али в это время лечился в Москве. Там его задержали и этапировали в Махачкалу.

— К этому времени я уже стала настолько циничной, что уже не испытывала никаких чувств и перестала чему-то удивляться. Судья что-то бубнил себе под нос, и я прекрасно понимала, что против брата нет никаких доказательств и все обвинение – сплошная фикция. Мне было просто противно. Брезгливо, я бы сказала. Я была морально готова ко всему и понимала, что моя борьба не закончилась.

Сейчас Зухра координирует работу адвокатов братьев и ведет остатки разваленного семейного бизнеса. Также у нее на содержание семья одного из братьев, которая осталась без кормильца. И Зухра уже может давать советы женщинам, оказавшимся в такой же ситуации что и она.

— На Кавказе возникла такая ситуация, что мужчинам гораздо опаснее, чем нам, женщинам. Пример моих братьев это наглядно показал – был бы человек, а статья найдется. Поэтому настало время женщинам быть более социально активными: изучать законодательство, не бояться и никому не верить. Иначе дальше будет только хуже. Нужно понимать, что ваших родных никто, кроме вас, не спасет! Нет «доброго дяди» и не будет! Тем более что большинство «террористических» обвинений против наших мужчин – фикция. Это должно не вводить в апатию, а наоборот: давать больше сил для борьбы.

Что руководит ею? Как отвечает сама Зухра: «Жажда справедливости и смирением перед Всевышним». Она цитирует строки из Корана: «Бойся слез обиженного тобой человека, ибо он обратится ко мне, и я ему помогу». Зухра уверена, что Он – на ее стороне. И поэтому сдаваться нельзя.

Константин Гусев, «Комитет против пыток»