В проведении свадьбы дагестанцы придерживались примерно одного и того же сценария, предсвадебные, свадебные и послесвадебные обычаи и обряды были весьма схожими. Но отдельные нюансы, моменты, штрихи, элементы и их комбинации могли не совпадать не только в различных частях Дагестана, не только у отдельных народов, но даже порой у двух расположенных рядом селений, пишет в своей работе «Традиционные нормы культуры поведения и этикет народов Дагестана. XIX – нач. XX в.» этнограф Сергей Лугуев.
Например, в сел. Хуштада и Тлондода (багулалы) в предсвадебный обрядовый цикл традиционно было включено следующее действо, практикующееся именно здесь. После сватовства, некоторое время спустя, с ведома родителей невесты, сторона жениха приглашала её к себе.
В назначенный день невеста вместе со своими подружками (все нарядно одетые) отправлялась к роднику за водой. Затем эта группа девушек с полными кувшинами шла к дому жениха. Здесь девушек с почётом встречали, усаживали за праздничный стол, угощали яствами, одаривали подарками.
Всеобщее неодобрение вызвало бы поведение
юноши или мужчины, неоднократно приглашающего
танцевать одну и ту же девушку.
Невеста, кроме всего прочего, получала ещё полный комплект свадебной одежды, в который её тут же облачали. С этого момента обручение «яцIар» считалось состоявшимся. Подобного и другого рода частностей в свадебных церемониях было немало.
В подготовке и проведении свадьбы участвовали не только родственники обеих сторон, друзья и соседи, но практически большая часть населения аула, небольшого или среднего по размерам и численности жителей.
***
В заготовке продуктов, их первичной обработке и приготовлении блюд, заготовке топлива, обеспечении необходимой утварью, в обсуждении кандидатур распорядителя (тамады) и его помощников, приведении в надлежащий вид проходов и улочек, по которым будут двигаться свадебные процессии, в организации свадебной и послесвадебной уборочных работ, размещение на ночь предполагаемых гостей, прибывших издалека, — всё это и многое другое решалось, прежде всего, кругом родственников, но, по сути дела, всем джамаатом, всем обществом.
***
Правила приличия требовали, чтобы любой член коллектива предложил свои услуги хозяину или хозяйке дома предстоящего торжества, выразил готовность выполнить посильное поручение.
***
Если у кого-либо из сельчан случалось несчастье (смерть члена семьи, пожар, крупные материальные потери и др.), свадебные торжества (мы это выше уже отмечали) откладывались на приличествующий по ситуации срок. Традиционные нормы этики требовали, чтобы представитель семьи (или тухума), в которой произошла беда, явился к организаторам свадьбы и попросил их не откладывать торжества. Это относилось к односельчанам и дальним родственникам. Организаторы торжества, в свою очередь, следуя традиционным нормам морали, сердечно благодарили представителей пострадавшей стороны за доброе отношение и проявление великодушия и отвечали им (как правило), что торжество всё же будет перенесено. Пришедшие, зная, что продукты для праздника заготовлены, угощение уже готовится, гости приглашены, могли мягко настаивать на своём. Торжество могло быть в подобных случаях и не переложено, но проходило без барабанного боя и музыки, без танцев и песен, максимально скромно и незаметно.
***
Любой член коллектива — участник общего праздника, должен был в полной мере раскрыть свои таланты для всеобщего удовольствия и хорошего настроения. Поэтому считалось дурным тоном, когда хороший танцор, талантливый певец, умелый рассказчик, виртуозный исполнитель мелодий на музыкальном инструменте и др. заставляли себя упрашивать, набивая себе цену.
***
Всеобщее неодобрение вызвало бы поведение юноши или мужчины, неоднократно приглашающего танцевать одну и ту же девушку, а также обсуждающего с кем-нибудь её наряд, внешний вид.
***
Также осуждалось поведение человека, выставляющего напоказ, демонстрирующего свой богатый подарок кому-либо по случаю торжества.
Сергей Лугуев
DAPTAR 