«Среди нас нет нежных, обиженных на родную культуру городских детей»

Когда мы только задумали серию публикаций о женских инициативах и активностях на Северном Кавказе, состоялся такой разговор:

– О, гляди какие отважные девушки!

– И сейчас они получат по полной…

Мы знали, о чем говорим. Сами сталкивались. Любая попытка заговорить на тему, где рядом стоят слова «право» и «женщина» встречает огромное сопротивление. Причем, негодующие приходят не только в личку или в комментарии. Довольно часто у них есть своя площадка, свой круг читателей и почитателей. Не прошло и месяца со дня возникновения осетинского движения ««ХОТÆ» («Сестры»), (тут ссылку на наш материал), как девушки, что называется, попали под раздачу.

Мы размещаем у себя ответ одной из организаторов «Сестер» Агунды Бекоевой на критику одного из земляков. Ответ, на наш взгляд, довольно корректно сформулирован. Агунде, конечно, придется писать и произносить такое еще не раз – количество претензий не уменьшится, а качество их не улучшится. А вот публикацию, на которую она отвечает, мы решили не печатать. Во-первых, Агунда цитирует ее в достаточном объеме. Во-вторых, Агунду мы знаем, уважаем, любим и поддерживаем, а ее оппонент… В общем, «этого кота я вижу в первый раз».

– Читаю, что пишет о нас Telegram-канал @alixandzinad

Без прелюдий отвечу по тезисам.

Во-первых, удивило настойчивое увязывание проекта с феминизмом. Если уж нашлось время выуживать и анализировать отдельные комментарии, то почему не обратили внимание на повторяющиеся почти в каждом интервью заявления участников о том, что они не занимаются фемповесткой?

Причем, это подчеркивалось с самого начала.

Тот факт, что некоторые задачи движения совпадают с идеями феминизма, неудивителен. Потому что мы занимаемся женщинами. Их правами. Это не делает нас феминистками, более того: последние нам не очень-то симпатизируют, так как мы не поддерживаем их призывы к отказу от патриархальной осетинской культуры. Среди нас нет нежных, обиженных на родную культуру городских детей, Алихан.

Создалось впечатление, что вам просто нужна была подводка для написания двух последних абзацев про баланс сил в обществе.

Далее. «Недавно там обсуждали такую проблему как осуждение обществом разведенных женщин. Говорят, родители стыдятся родственников и соседей и не принимают обратно дочерей, тем подвергая их риску домашнего насилия в семье мужа. Мне странно слышать подобные заявления, поскольку родителей таких я отродясь не встречал».

Быть разведенной женщиной
в Осетии — всё еще стыдно.

Да. Родителей, которые закрыли бы дверь перед своим ребёнком, сбежавшим от побоев, я тоже почти не встречала. Хотя в директ и в анонимную форму уже пришло несколько писем, где такие ситуации описываются. Как и вам, мне хотелось надеяться, что это досадные исключения. Точно так же хотелось надеяться, что Техов и Регина — жители Мексики, а не Осетии. Но увы. Это всё происходит у нас, и НЕ с единицами.

Хотя речь шла, вообще-то, немного о другом. Быть разведенной женщиной в Осетии — всё еще стыдно. Тебе не будут плевать под ноги и не перестанут с тобой здороваться, но по родственникам и соседям пойдет шепоток. Неприятные слухи, случайно услышанное «да она же разведенка», вопросы «а у тебя муж вообще есть?» или «а как ты будешь растить детей без отца?» и так далее. Многие (многие, Алихан!) мужчины относятся к разведенным женщинам, как к ходячей возможности бесплатных утех. Может, не в вашем и не в моем окружении, но будьте наблюдательнее, послушайте, о чем между собой говорит молодежь.

Стигматизация разведенных в Осетии может и не радикальная, тем более, что у нас четверть республики в разводе. Но многих именно это и удерживает. Разговор был не о том, что родные не примут, а о том, что дочери сами не хотят разводиться, предпочитая терпеть битье и мат, вместо того, чтобы бежать домой. «Папа не осудит, но мою семью будут обсуждать. Мама примет меня домой, но будет пилить, что я сама виновата. А что скажут соседи? А что скажет двоюродная сестра бабушки из Кодахджина?»

Если у вас нет таких знакомых — вам очень повезло, либо вы не интересовались, либо мы живем в параллельных вселенных.

Далее. «Родители сегодняшних молодожёнов хипповали, носили клеши и слушали Led Zeppelin, если не верите, посмотрите свои семейные альбомы».
Можно подумать, это было мейнстримом. Хотелось бы мне.

«То есть родители и соседи, которые сегодня в Осетии стыдятся разведенной дочери — это прекрасная, но несбыточная мечта».

Несбыточная мечта — это чтобы люди заключали счастливые крепкие браки, не относились друг к другу потребительски и не мчали в ЗАГС разводиться с полуслова. Я надеюсь, вы именно это имели в виду, а не дословно то, что я прочла?

Далее. «И по меткому выражению моего знакомого «барышни из «Xoтæ» ломятся в открытую дверь»»

Я покажу вам эти двери, а вы подергайте за ручку, проверьте, точно ли открыто.

Дверь номер один

Стигматизация разведённых женщин, в том числе, сбежавших от мужей-алкоголиков, мужей-наркоманов, игроков, бездельников или тиранов – уже обсудили выше. Сюда же: виктимблейминг. «Сама виновата», «не так одета была», «зачем было поздно по улице идти», «не сопротивлялась – значит, не изнасиловали» и так далее.

Дверь номер два

Отсутствие в республике квалифицированных клинических психологов, специалистов по семейному насилию и тяжелым травмам, специалистов по работе с гневом, конфликтологов. Их здесь нет как подвида. Тем более, нет таких центров. Есть три центра бесплатной психологической помощи. Сейчас я собираю на них отзывы, и пока что эти отзывы меня не радуют. Кроме того, о них никто толком и не знает, их номера не висят на больших баннерах в центре города. Сюда нужно везти специалистов, проводить образовательные программы по повышению квалификации. В свое время с бесланскими психологами так работали приезжие врачи из «Красного креста», но потом филиал закрылся.

Третья дверь

Отсутствие культуры обращения к психологам, а чаще – на психолога просто нет денег. Прием стоит 2-3 тысячи рублей, встречи должны проводиться регулярно, а терапия может занимать месяцы. Поэтому нам и нужны бесплатные центры с грамотными врачами.

Четвертая дверь

Отсутствие закона о домашнем насилии. Мы не занимаемся прямым лоббированием закона, но поддерживаем его и следим за новостями. Если вы из тех, кто против принятия закона из-за возможного «разрушения традиционных ценностей», то почитайте, например, что пишут об этом на pravmir.ru (православный ресурс), посмотрите статистику по странам, где закон принят (особенно, на постсоветском пространстве).

Пятая дверь

Неисполнение правоохранительными органами своих обязанностей. Давление на пострадавших, нежелание «возиться», взяточничество, благодаря которому Техов сбежал из-под домашнего ареста и убил Регину, а Урузмаг Гагкаев спокойно вернулся из колонии-поселения к себе домой. Только не говорите, что с силовиками должен разобраться кто-то другой, а не горстка «барышень». Нужно внимание и давление всего общества.

Шестое

Юридическая безграмотность. У всех, в том числе, у пострадавших женщин. Не знают, какие законы их защищают, не знают, куда идти, не понимают, нарушаются ли, вообще, их права. Не могут составить заявление, не знают, как пройти судмедэкспретизу, чтобы их не «развернули», а на адвокатов денег нет. Единицы откроют УК или Семейный кодекс и сядут с карандашиком разбираться, или, если повезет, найдется знакомый юрист. Но большинству легче почитать что-то в удобном формате на странице в Инстаграм. Кроме того, смогут получить бесплатную консультацию от волонтеров-юристов.

Ну и наконец: «Поэтому к появлению некого движения феминизма с человеческим лицом я отношусь спокойно, так как оно достаточно сбалансировано различными патриархальными брожениями» — это всё, конечно, очень изящно, но вернитесь в начало публикации. Мы не «некое движение феминизма с человеческим лицом». Например, я, координатор, православная христианка и прямо поддержала ваши слова о том, что отказаться от культуры значило бы сойти с ума. Так к чему сейчас это лукавство с «барышнями-феминистками»?

На всякий случай, Хотæ — это не мой «личный бренд», хоть и придуман мной и мне чаще других приходится его представлять в СМИ. Но проект делают очень разные люди, иногда полярно разные. Христиане, мусульмане, атеисты, любители Шпенглера, любители Дарьи Донцовой, любители творчества Ислама Ильтяшева, кандидаты наук и домохозяйки, юристы и кондитеры, театральные критики и косметологи. Одни носятся с родной культурой (имеют право), другим до неё вообще по фигу (имеют право). Объединяет нас одно: желание быть эффективными.

«Но возможно деятельность данного движения будет иметь конструктив» — в этом нам очень помогла бы конструктивная критика, а не растекания мысью по древу. С другой стороны, вы уже помогли тем, что упомянули нас. И на том спасибо.