Женщины в фейсбуке в рамках флешмоба с хештегом #яНеБоюсьСказати рассказывают истории о сексуальных домогательствах, изнасилованиях, избиениях. В рамках акции свои истории рассказала и автор «Даптара».
Оговорюсь. Это не про педофилию. Это все по теме «если-с-ней-что-случилось, то она-сама-стопудово-спровоцировала». Поэтому из огромного числа историй выбрала именно эти.
***
Думаю каждой из нас есть, что порассказать.
Мне пять. Мы едем в Брянск на поезде. Меня положили на нижнюю полку. чтоб не грохнулась. На второй нижней — добрый дяденька. Ночью просыпаюсь от его руки под моим одеялом, пробует стянуть трусики.
Наутро рассказываю маме. Она не верит — тебе показалось, ты не так поняла.
***
Мне 7 или 8. В моем же подъезде другой добрый дяденька трогает мое ухо — у тебя такие мягкие мочки, тебе пойдут сережки — и тянет куда-то в темноту, под лестницу. Но тут открывается дверь. выходят соседские гости
***
Нам с подружками лет по 11, вышли из школы. День. Навстречу мужик в распахнутом пальто, кидается к нам, пытается поймать, краем глаза видим что-то грязно-розовое в расстегнутых брюках. Орем. разбегаемся. Дома никого нет. Никто не мешает. И я час тру руку мылом и пемзой — он до меня дотронулся! какая мерзость. мерзость, отрезать руку! — и громко ору что-то из школьной программы. какие-то стихи, чтобы в голове не прокручивалось снова и снова одно и то же — перекошенное мутное пятно его лица.
***
12 или 13. Муж родственницы — я позанимаюсь с ней математикой? Рука на плече, потом сползает на грудь. Кажется, я сейчас от отвращения и духоты в голове и сердце просто умру. В соседней комнате живут, ходят, говорят, пьют чай его жена и мои родители. Невозможно ни крикнуть, ни убежать — стыыыдно!!!! Голос на ушко — тебе же нравится, да? нравится?
***
14, 15, 16, 17… Ничего не меняется. На море рядом с тобой ныряют и пытаются под водой ухватить за ноги, стащить плавки. В автобусах ты удираешь от пытающихся притереться. Прорываясь через весь салон. В школе на переменках пацаны, якобы в шутку подсылают младших, чтоб задрали тебе юбку. Ты обучаешься выпрыгивать на ходу из свернувшего не туда такси и резать себе руки, чтоб напугать кровью.
***
18 лет. Февраль. До Анькиного рождения осталось три месяца. Пузо торчит даже под широким платьем видно. Иду от Калинина на Богатырева. Слева домики. справа пустырь. Темно уже. Часов десять. Но мне очень нужно. Я сбежала с ночного дежурства в институте физики, сейчас возвращаюсь. Двое возникли из ниоткуда, хватают за руки, тянут в сторону пустыря, ору, что беременная, вырываюсь, кидаюсь наперерез машине. Прямо на капот. Машина тормозит. Из нее никто не выходит. Меня опять тащат на пустырь. Машина резко срывается с места и уезжает. Плюхаюсь на жопу — если сидишь, трудно тебя тащить. Ору во всю глотку, хоть и бесполезно. Но, видимо, как-то подействовало. Эти уходят, на прощанье один бьет мне по животу ногой.
19, 20, 21…
***
42 года. Зима. Вечер. На мне огромная зимняя мужская куртка, размера на 2 или 3 больше, чем мне нужно. (это особенно подчеркиваю, поскольку первым вопросом обычно бывает — а во что ты была одета?). Мало того, я не одна. С будущим мужем. Стоим на 26, ждем маршрутку. Перед нами тормозит машина, из нее выходит некто с поломатыми ушами — направляется ко мне — слышь, ты, садись в тачку! Рыжий в афиге. Смотрит на него, смотрит на меня. Удираю за ограждение, так меня труднее будет поймать, если что. Рыжий пытается что-то говорить, его никто не слушает. Поломатый тилипается то туда, то сюда, ограждение чертово — короткое. Я тожу скачу то сюда, то туда, чтоб между нами было расстояние. Из машины выходит второй, сажает первого в тачку и они уезжают. Рыжий мне — вот так бывает, да??? Я никогда не верил… Думал, что хоть что-то нужно, ну там каблуки, декольте, разговор или чтоб хотя бы одна была!
***
Мне 53. Не 14, не 25 и даже не 40, а 53 года, мать вашу! Иду в Черновик за гонораром. Не успела перейти улицу Гаджиева, застыла на разделительной линии. Из проезжающей сзади машины высовывается рука и шлепает меня по заду. Я уже не трушу, не стыжусь, уже могу и въебать. Оборачиваюсь в бешенстве — и вижу следующую машину, из которой торчит изготовившаяся к шлепку ладонь.
***
И еще одна история.
Год назад вечером мы с подругой Ритой вышли из гостей, Ритка посадила меня в троллейбус, помахала и ушла. Я сидела на самом первом кресле. Одна. И я хотела там сидеть до самого дома. Но сзади начался шум, неприятный такой. Не просто драка или скандал, а гаже. Гудели укоризненно мужские голоса. Что-то неодобрительное сказала женщина. Но главную партию исполняли подростки, пацаны.
Оборачиваюсь. Стоят две замурзанные девчонки. Лет по 12-13. И вокруг них, с явного одобрения взрослых, вьется эта пацанва, человек 6-7, их ровесники, может, чуть постарше. Дергают их, снимают на телефон, спрашивают — а чего ты такая страшная? а твоей маме зять не нужен? Девки жмутся к окну, но делают вид, что им не страшно и не противно и все это такая шутка. Неважная, но все же шутка.
И тут кто-то из пацанов задает вопрос — а ты на флейте играешь?
И второй подхватывает — А на кожаной?
Не реагирует ни одна скотина!!
И уже совершенно понятно, что пацаны не отстанут. Что проедут за девчонками до их остановке. Что выйдут на их остановке, а что там дальше будет…
Встаю. Иду к этим девкам, беру их за шкирку и ставлю за собой, пацанам говорю — пошли вон!
На меня ополчается весь троллейбус. Мужик лет 30 трясет перед моим носом пальцем — а что вы за них заступаетесь? вы знаете, что они делали??? Они двери на ходу открывали, а на замечание огрызались!
Тетка пожилая, которая этим девкам даже не в бабушки, в прабабушки годится, подхватывает — вели бы себя правильно, ничего бы не было!
Прекрасные воспитанные люди не понимали ничего. Не понимали, что только что натравили на двух идиотских девчонок группу пацанов. Что те фактически получили разрешение на все, что угодно.
Ок, — говорю, — а голос дрожит от ненависти и больше всего от ненависти к женщинам, — Ок. А давайте их на ходу выкинем.
Если кто-то думает, что я победила, ошибаетесь. Это мелкое гондонье уже стало хамить и мне. И я чувствовала себя не взрослым человеком, который сейчас все решит и всех вразумит, а такой же замурзанной девчонкой, как и те две у меня за спиной. И настолько же незащищенной.
И если бы на очередной остановке в троллейбус каким-то чудом не вошел Рыжий, я не знаю что было бы.
Он не был на моей стороне. Но он все же стоял рядом, он был мужчина и определенно даговской наружности, то есть «свой».
Обошлось.
***
Разумеется, во всем виновата ты сама. Провоцировала. Не так одевалась. Не из той школы возвращалась. Не в том поезде ехала. Не в том доме жила. Не тех родственников выбирала.
А главное — родилась девочкой. Которая сама по себе уже провокация. И которой можно жить и ходить по улицам и надевать любимые платья только если с ней рядом ходит большущая добрая собачка. А из пасти доброй собачки свисают окровавленные яйца последнего «спровоцированного».
Светлана Анохина
DAPTAR 