Иногда прекрасный муж превращается в ненавистного врага. Так считает Валентина из Николоаевской. Она поведала «Даптару» свою историю.
Как правило, героинями наших материалов становятся либо женщины героические, превозмогшие и победившие всех на свете, либо те, о ком принято говорить «трудная судьба». Этот цикл не подпадает ни под одну из категорий, но он кажется нам бесценным. Это те самые «обыкновенные истории», которые обычно не интересуют журналистов. Женщины разного возраста, проживающие в разных республиках Северного Кавказа, искренне и прямо рассказывают о себе. Говорят о любви, о том, куда уходят мечты, какая непростая штука брак и о том, есть ли оно, «простое женское счастье».
Мое раннее детство прошло в станице Николаевская. Это казачья станица. Сестра у меня очень сильно болела. И мама была вынуждена ездить то в Ставрополь, то назад в станицу. Так и жили: бабушка, мама и мы с сестрой.
А отец мой… Он меня в последний раз видел четырехлетней. А потом ушел от нас и пропал. Но я знала, где он живет и когда стала взрослой взяла свою дочку, ее звать Валентиной, как и меня, и мы поехали к нему. Подошли к его дому, а тут выходит девушка — со мной одно лицо! Только прически разные: у меня стрижка короткая, а у нее коса. С нами тетка пошла и она этой девушке говорит «Пойди, позови отца. Отец дома? Пусть выйдет». Вышел красивый мужчина, подтянутый такой. Я подошла и говорю: «А со мной никогда не хотели познакомиться?» Вы знаете как замедленный кадр: он на меня посмотрел, повернулся и говорит той девушке: «Ладно, Маринка, я пошел в дом, а то я после бани».
И тут моя Валька полезла в лужу, а лужа покрыта тонким льдом, и она ногой вот так вот лезет, ну дите есть дите. И я говорю: «Валя, иди сюда!» и наверно у него всплыло мое имя и вот этот возраст. Замедленный кадр такой: он то на мою дочь, то на меня смотрит. Повернулся и ушел. Вот такая у меня была единственная встреча с родным отцом. Мы там еще сутки оставались, я думала, в нем хоть что-то проснется, но нет. И я тетке сказала: «Если будет спрашивать, скажите, что у меня отчим намного лучше родного отца». И я хочу сказать: у меня отчим был золотой. Когда мама с ними познакомилась, у него уже были дети — девочка и двое сынов — так что получилось нас пятеро детей. Но жили мы намного лучше других, мама шабашки брала. Она у меня прекрасная портниха.
Я была маленького роста, тихая. Меня учительница в первом классе сажала за первую парту и подкладывали мне книжки, чтобы я хоть что-то видела. А если сажали в мотоциклетную коляску, одни косички с бантиками торчали. И при этом с девочками я не дружила, все больше с мальчишками, лидером среди них была. После восьмого класса я впервые выехала из своей станицы, поехала в техникум поступать. Если ты за всю жизнь никуда не выезжал, то, знаете, жутковато бывает.
Я пошла на экзамен и его завалила, только для того чтобы уехать. Забрала документы и поехала в Махачкалу, вышла на вокзале и там на столбе увидела объявления. Выбрала первое училище, которое было ближе всего. Там и училась. Его и закончила, там и с мужем познакомилась со своим. У нас такая была любовь красивая. Ромео и Джульетта. Я его проводила в армию, а когда он вернулся, чемодан моих писем привез. Я ему писала, как будто бы дневник вела: куда пошла, с кем общалась, пошла на танцы, с кем говорила, о чем говорила. И конечно мы поженились. Хотя за те два года, что он служил, моя влюбленность немножко, как бы сказать, выветрилась, но я вышла за Володю замуж, потому что так должно быть. Так положено.
И свекровь мне досталась хорошая. Она готовить не умела, но имела замечательные организаторские способности. Из ничего накроет стол. Я все время поражалась этому. Я ее вспоминаю добром. Но поначалу она меня не хотела. Она считала, что ее сыну не ровня в социальном плане. И она присматривала другую ему. Даже, когда мы поженились, продолжала про это говорить.
И вы знаете, у нас с мужем были прекрасные отношения, мы 10 лет прожили душа в душу, ни разу не ругались. Если какой конфликт назревал, — бывает же в семьях такое, – то я бралась за работу: могла за ночь все обои в квартире оборвать и новые наклеить. Никогда не ругались, никогда не спорили. Бывает: «Ты там направо, там налево, вкось…» Никогда не было. Мы даже с мужем если сидели в компании, где-то выпивали и я видела, что он перебрал, то просто одним взглядом могла его остановить. И все, он к рюмке больше не притронется. Но была история одна.
Через две недели я приехала домой. Вы не поверите – двери, окна забиты были соткой гвоздем.
Как-то сижу дома, стучат, я открываю, девушка стоит: «Мне надо с тобой поговорить». «Давайте, заходите, поговорим». Она мне говорит: «Я беременна от твоего мужа, отдай мне его». Я на нее посмотрела и говорю: «Забирай, если пойдет. Если ты беременная, значит, он предпочел меня тебя. Проблем нет, пусть идет, можешь забрать». Мужу я ничего про это не рассказывала. Во-первых, от того что я закатила бы скандал, какой был бы смысл? А во-вторых, не могу сказать, что он гулял, я за ним не замечала этого. Работяга он был у меня — руки золотые. Он все у меня умел делать. Очень красивый, высокий был.
И тут вдруг в один час все переменилось. Я тогда уже домой пришла с работы, с фабрики, как водитель нашего директора приехал, мол, нужно быстренько съездить на фабрику снова, документы какие-то подписать. Я отнекивалась, но он сильно просил. Этот разговор был прям в коридоре у нас. Мы стояли: я, муж и водитель. Я говорю: «Ну, ладно, я сейчас». Муж мой слова не сказал. Когда водитель вышел, меня муж мой ни с того ни с чего взял за грудки и говорит: «Ты никуда не поедешь». Я от него отмахнулась: «Да ладно тебе». Понимаете, если на тот момент он бы мне что-то объяснил, почему, что происходит с ним! А так я от него отмахнулась и пошла на кухню, и он вдруг меня ударил под грудь. Я отключилась. Не знаю, сколько это было, может быть, минута, может две, может пять. И я очнулась, знаете, у меня истерика началась. Он передо мной, в меня вцепился, на колени упал — Ты никуда не поедешь. Я знаю, если ты уйдешь, ты больше не вернешься!
Но я его слушать не могла. Смотреть на него не могла. Мне настолько было обидно! И хотелось из дома нашего бежать. Еле как вырвалась. Ушла, доехала до фабрики. А когда вернулась, Володи дома не было. И ночью он домой не пришел. Утром я взяла Вальку, ушла на фабрику и прожила там две недели.
Это было очень дико для меня, я человек распорядка, где бы я ни была, чем бы ни занималась, был закон, в девять часов я дома, и у меня в девять часов ребенок должен ложиться спать. И гости только до 9-ти вечера. И тут мы с дочкой в чужом месте, живет там, ночуем.
Через две недели я приехала домой. Вы не поверите – двери, окна забиты были соткой гвоздем. Все форточки, все окна, все двери соткой, вы представляете вот такие гвозди. Стыдоба, стыдно как, весь дом фабричный, все все видят! Я все-таки открыла форточку, вытащила один гвоздь, залезла в дом, взяла детские вещи, закрыла на ключ, поменяла здесь замок и уехала с дочкой и с нашими всеми на море. Вернулась оттуда и больше никуда не ушла. И тут пришел муж. Начал со мной выяснять отношения: «Давай, убирайся. Эту квартиру получал я».
Человек просто поменялся. Был человек, стал скотина.
А я была не то, что гордая, нет. У меня наступила апатия, безразличие. Я надеялась, что он постарается со мной поговорить или там что-то, а он если и приходил, то выпивши, скандалить начинал. Размен квартиры у меня не получился сразу, так что я разделила квартиру, ему отдала спальню, а сама с дочкой ушла в зал жить. Он фактически здесь не бывал, но если он приходил, меня избивал по-черному… А тут еще время сложное, 90-е, все позакрывалось, я подрабатывала, печатала. Благодарили то конфетами, то ликерами, тогда были в моде «Амаретто». Я пить не пила, но у меня полка была, как бар. Он придет: «Да. Ух ты, новое …… Вот это я не пил». Ходит, ходит. Потом: «Можно я вот это попробую?». И вот пять грамм, у нас с ним скандал на скандале. Потом он уехал. Приехал…То он там женится собирался, то он подженивался с кем-то, то он связался с какой-то непонятной.
И тут беда стряслась. Мы на автобусе ехали с фабрики и попали в аварию. Я не ударилась, мне просто вот так потянуло шею. И меня парализовало. А мой муж развернулся и уехал. Ему все надоело, денег нет. Он все время говорил: «Мне надоело все это».
Я семь месяцев пролежала, вот здесь на диване. Я не ходила. Родственников у меня здесь никого не было. Понимаете, какая беда? Я же не знала, что поправлюсь, что все наладится, дочь выйдет замуж, я найду человека, который станет мне мужем. Полная беспросветность тогда была у меня. Вальке моей лет семь было и она старалась как-то за мной ухаживать. У меня боли, я криком кричу, я ходить не могла. И один единственный раз мне помогли. Как-то слышу — стучат в дверь, заходит молодой парень и говорит: «Валя, а папа дома?». Она говорит: «Нет». «А где он?». «Он уехал». «А мама?». «А мама больная лежит». «А можно с мамой поговорить?». «Она у нас не ходит». Он заглядывает и говорит: «Здравствуйте, а где ваш муж?». Я говорю: « Нет его, а что вы хотели?». «Я ему давал аппаратуру делать». А Валя стоит рядом и вдруг говорит: «Мама, а я кушать хочу». И этот парень чужой пожалел мою дочку, поехал, привез нам поесть. Может быть, потому я и встала на ноги, что нашелся такой человек, что поняла — есть рядом такие люди.
Патимат Ахмедова
DAPTAR 