Адвокат Ольга Гнездилова – о трех кавказских «женских делах» в кейсе правозащитной организации, где она работает.
Который день не могу прийти в себя после круглого стола о положении женщин на Северном Кавказе, организованного «Международным Мемориалом» и «Международной кризисной группой» (в Москве 8 апреля прошел круглый стол на тему «Роль государства, общества и СМИ в защите прав женщин на Северном Кавказе» — Даптар).
Вот вам три истории.
Раз. Девушка, которая при нормальной беременности получила мертвого ребенка из-за полного отсутствия родовспоможения в больнице Малгобека. Ну потому что ночь, спать хочется врачам. А через несколько дней из-за начавшегося сепсиса ей удалили все репродуктивные органы. Первичные медицинские документы подчистили лезвием. Как она сказала, муж «естественно» (!) бросил. Эти же врачи, которые, судя по истории, в меде не учились, продолжают работать и по некоторым данным на их совести уже несколько младенцев. В сентябре в той же больнице угробили очередного ребенка, следом в реанимации скончалась женщина.
Два. Женщина, которая 2,5 года не видела своего 6-летнего сына, которого прячет свекровь вместе с братьями ее погибшего мужа. Задумайтесь, не на выходных не может покормить мороженым, а просто увидеть не может, даже издалека. Все решения национальных судов в ее пользу, дело коммуницировано ЕСПЧ, Правительство РФ в меморандуме ссылается на «местные традиции оставлять ребенка в семье отца», судебные приставы разводят руками. Мальчик с проблемами со здоровьем даже не прикреплен к поликлинике, не готовится к школе, его не выпускают из дома, лишь бы мама его не увидела.
И особенно государства и верховенства права нет на Северном Кавказе
Три. Марем Алиева, бесследно пропавшая после ссоры с мужем 6 месяцев назад. Ее дети сказали, что видели окровавленные волосы матери и «папа ее убил». Дело возбуждено, но результатов нет. Марем не найдена ни живой, ни мертвой. Родственники мужа регулярно предлагают деньги потерпевшим и следователям и надеются, что дело вот-вот будет «развалено». Несколько лет назад в этой семье от огнестрельного ранения в голову погибла 18-летняя девочка, дочь мужа от предыдущего брака. Никто не задавал вопросов. Следователи ведут себя очень вяло при полном безразличии окружающих.
И это только три дела, которые ведет Правовая инициатива — SRJI, о которых я могу говорить открыто. А были и другие истории.
Немощные правоохранители, оправдывая свое бездействие, ссылаются, то на закон, то на ислам, то на адаты — как когда удобнее, лишь бы не защищать слабого от сильного.
Светлана Анохина попросила перестать называть зверства «убийствами чести», потому что это «убийства доверия», когда мужчина, а иногда целая толпа, лишают жизни дочь, сестру, племянницу, которая полностью им доверяет.
В России нет никакого государства или государственной медицины, если только вам не повезло со связями или редким человеческим отношением. И особенно государства и верховенства права нет на Северном Кавказе. Всему этому способствует полная безнаказанность и безразличие общества: «А, Северный Кавказ, ну что тут поделаешь…».
Конечно, такое происходит не только на Северном Кавказе. Это системное насилие мужского мира над женским, сильного над слабым, неограниченной власти над беззащитным человеком.
Ольга Гнездилова
Итоги круглого стола обсуждались на канале «Дождь» с приглашением директора проекта по Северному Кавказу Международной кризисной группы Екатерины Сокирянской и координатора гендерной программы филиала Фонда им. Генриха Белля Ирины Костериной.
DAPTAR 