Айшат Гамзаева открыла в Махачкале специальную студию для людей-инвалидов.
— Смотрите, как у нас уютно. Комнаты просторные, и окна с видом на море. У нас мячи есть, велосипед. Мы будем все вместе ходить гулять. Эти жидкие обои нам подарил один из торговых домов. А вот за полы мы еще не расплатились. Долг больше ста тысяч висит. Ну, это ничего, главное, что мы, наконец, открылись. Еще не все оборудование пришло, но оно уже в пути.
Руководитель дагестанской региональной общественной организации помощи инвалидам «Жизнь без слез» Айшат Гамзаева, перескакивает с одного на другое, очень волнуется и не скрывает радости, обходя новую недавно открывшуюся учебно-тренировочную квартиру для инвалидов, где людей, страдающих различными заболеваниями, учат быть взрослыми и самостоятельными. Основная цель проекта — внушить необычным воспитанникам, что они многое смогут делать сами. Всё их пребывание в квартире – это непрерывный учебный процесс, когда ребята учатся готовить, накрывать на стол, убирать за собой, пользоваться бытовой техникой, принимать гостей и многое-многое другое, что, возможно, элементарно для большинства из нас. Для людей же, посещающих специальную квартиру, всякое даже простое дело превращается в сложный алгоритм действий, который приходится осваивать ни день и ни два. По словам Айшат Гамзаевой, в беспомощности инвалидов виноваты, в первую очередь, их родители, которые своей чрезмерной опекой лишают детей шанса на полноценную жизнь. «Знаете, как удивляются родители, когда узнают, что их дети могут сами принимать душ и обходятся без памперсов», — гордится маленькими победами воспитанников Айшат.
Тренировочная квартира для инвалидов находится в обычной многоэтажке. Здесь есть кухня, классная комната, комната отдыха и мини-мастерская для уроков труда.
Вообще-то тут все строго. Дежурства, мытье посуды по очереди, список обязанностей. Сегодня на кухне дежурит Дженет. Ей предстоит накрыть на стол и нарезать незамысловатые бутерброды. Ей нелегко, но она старается. Сначала она не без усилий надевает фартук и принимается за работу. Совместный завтрак каждое утро – обязательное и приятное событие.
Тут повсюду картинки с изображением продуктов, посуды, над стиральной машиной висит подробное руководство по пользованию стиралкой. Картинки – обязательная составляющая адаптации ребят. Они по-научному называются пиктограммами. Здесь без пиктограмм не обойтись, потому что изображения помогают ребятам ориентироваться и находить нужный предмет. Ведь далеко не все они хорошо говорят.
Когда мы в первый раз вместе с ребятами отправились в супермаркет, все девочки-кассиры, наблюдая за тем, как наши стараются, расплакались.
Когда овсянка и бутерброды будут съедены, а ученики отправятся на уроки, Дженет будет мыть посуду. Но тоже под присмотром. «Наши воспитанники так тщательно моют посуду, что если вовремя не убрать бутылку с моющим средством, все ее содержимое уйдет на несколько тарелок», — смеется воспитатель. «Но Вы не думайте, они у нас тут все смышленые и талантливые. Смотрите, какую красоту плетут из бисера и как выжигают по дереву». Моя собеседница стряхивает с рук мыльную пену, вытирает их о подол платья и ведет меня в классную комнату, где на широких подоконниках в рамках картины, вышитые бисером, деревянные домики и многое другое.
Педагог-дефектолог Раисат Рамазанова готовится начать урок математики. Математика. Тоска. Но Раисат, будто подслушав мои мысли, тут же объясняет:
– Мы просто учим их пользоваться калькулятором. А потом отправляемся закреплять успех.
Практические занятия по математике проходят в супермаркетах и небольших магазинчиках. Ребята с педагогами или волонтерами ходят за покупками, покупают все необходимое и расплачиваются. Все делают САМИ. Не всем конечно, удается с первого раза. Кто-то теряется, смущается и забывает все, чему его учили, а кто-то выполняет задание на «отлично».
«Когда мы в первый раз вместе с ребятами отправились в супермаркет, все девочки-кассиры, наблюдая за тем, как наши стараются, расплакались. Но отнеслись к необычным покупателям предельно внимательно и доброжелательно, проявив терпение. За что мы им очень благодарны. И посетителям супермаркета тоже: из-за ребят на нескольких кассах образовались длинные очереди, но никто не сердился», — улыбается Айшат.
Слезы при виде воспитанников Айшат – вообще очень частая и понятная реакция. А еще жалость, сочувствие и откровенный испуг. Когда в центры приходят волонтеры, с ними для начала беседуют и проводят инструктаж, объясняют, как общаться с детьми, на что не обращать внимания, а к чему, наоборот, стоит отнестись серьезно. «Иногда наши дети могут быть крайне непредсказуемыми, и к этому надо быть готовыми. Как-то к нам пришла новая группа волонтеров. И я подошла к двери, чтобы их встретить. А в это время один из наших воспитанников, которому, видимо, очень хотелось на прогулку, увидел, что дверь открывается, и рванул ко мне. В общем, он свалил меня с ног и сам упал. И вот открывается дверь, и перед волонтерами предстает эта картина. У них были такие лица. Если бы можно было, они, наверное, сразу разбежались бы, кто куда. А я пытаюсь встать и одновременно успокаиваю наших гостей», — вспоминает со смехом Айшат.
Айшат готова часами рассказывать о том, как долго она шла к своей цели. Одной единственной цели – рассказать республике о так называемых ментальных инвалидах. Им не нужны пандусы и звуковые светофоры, им тяжело овладеть профессией, но они небезнадежны. И они нуждаются во внимании и помощи. Их ни в коем случае нельзя держать дома. Да, им сложно учиться в обычной школе. Они особенные. А, значит, и учить их нужно по-особенному, используя специализированные программы, и, применяя специальные подходы.
Словом, первоначальной целью Айшат стало создание школы для детей-инвалидов, страдающих аутизмом, синдромом Дауна, детским церебральным параличом и так далее. Этим детям чаще всего заказан путь в обычную школу. И хоть сейчас очень модно говорить об инклюзии, по словам Айшат, этот метод образования подходит далеко не всем. Кто-то тянется к сверстникам, а для кого-то из особенных детей пребывание в обычной школе – стресс и повод впасть в депрессию из-за осознания того, что он не похож на других. «В таких случаях не стоит ждать никаких успехов в учебе, и адаптация, вряд ли, получится. Даже в Европе не везде применяют инклюзию. А уж про Дагестан говорить и не приходится. Еще инклюзии нужно учиться, в первую очередь, педагогам. У меня столько времени не было» — вздыхает Айшат.
Дома, в четырех стенах, даже здоровый человек начинает деградировать. Что уж говорить об особенном ребенке.
Еще в начале двухтысячных Айшат создала общественную организацию «Жизнь без слез» и начались ее бесконечные походы по министерствам и ведомствам. Она обивала пороги, просила, требовала, надоедала. А еще постоянно выезжала за пределы Дагестана и России, чтобы познакомиться с людьми, посмотреть, как они работают, с целью научиться реализовывать подобные проекты в Дагестане и найти, наконец, на них средства. В бюджет с такими проектами пробиться сложно, чаще выручают различные гранты, в том числе и международные, а также личные пожертвования спонсоров. Правда, справедливости ради стоит отметить, что и от республики Айшат кое-чего добилась. Ей все же выделили здание для школы. Хотя случилось всё, как в известной пословице: «Не было бы счастья, да несчастье помогло»:
«Пришла я как-то на прием к одному министру, стала рассказывать о своих планах, о детях, которые нуждаются в школе. Говорю, пока не остановил, спешу высказать всё-всё, что запланировала. Знаю же, что обычно почти сразу перебивают и указывают на дверь, говоря, что средств нет. А этот слушает внимательно. В общем, оказалось, что один из его сыновей тоже болен. И я была просто счастлива что, наконец, нашла хоть какое-то понимание со стороны чиновника».
В 2009 году старания, наконец, увенчались успехом. В Махачкале заработал специальный центр с педагогами-дефектологами и логопедами. Здесь учатся особенные детки. Многим из них тяжело освоить даже элементарное чтение, поэтому их учат так называемому глобальному чтению, которое заключается в описании картинок, пересказе услышанного, домысливании. Кроме того, помимо успехов в учебе очень важно, чтобы дети были в коллективе, учились ладить и дружить.
«Дома, в четырех стенах, даже здоровый человек начинает деградировать. Что уж говорить об особенном ребенке, который часто просто не в состоянии постичь этот мир», — объясняет Айшат.
Пребывание в школе – не просто сухой и скучный учебный процесс с уроками и переменками. Это и подготовка к фестивалям и ярмаркам, и театральные постановки, и танцы, и необычные выступления, и утренники. «Это адский труд. Вы не представляете, что такое подготовить концерт с участием наших ребят. Трудность даже не в том, чтобы добиться от них выучить роль или запомнить последовательность действий, а в том, что их может напугать громкая музыка, они могут быть не в настроении. А заставлять их делать что-либо и невозможно, и нежелательно. Можно только уговорить, убедить. И тут наши педагоги творят настоящие чудеса. Случались, конечно, у нас на отчетных концертах проколы, но это не стало для нас трагедией, и мы не опустили рук. Наши ребята хоть и сложные, но такие артистичные. Главное, убедить их в том, что у них все получается».
Айшат признается, что ничего не получилось бы, если бы в свое время вокруг нее не оказалось столько хороших людей и грамотных специалистов, в которых она уверена на все сто. Наивысшая награда для них — успехи воспитанников.
Вместе они прошли через многое. Долгое время, например, все работники школы работали без зарплаты. Так получилось, что закончился один грант, а второй еще не был выдан. Но никто не ушел. «Я тогда всех собрала и сказала, удерживать я вас не имею права, я пойму, если найдете другую работу. Как только у меня будет возможность платить, я приму всех снова. Но пока у меня денег нет. Они меня выслушали и отправились в свои кабинеты, чтобы продолжить уроки», — с волнением вспоминает Айшат.
И работали бесплатно. Год и два месяца! Потом все наладилось, появились средства, задолженность по зарплате Айшат погасила, но забыть благородство и самоотверженность своей команды не может по сей день.
После открытия центра для детей с задержкой психического и физического развития Айшат на достигнутом не остановилась. Тем более что во время командировок видела и тренировочные квартиры, и целые социальные деревни с мастерскими, общежитиями и производством для инвалидов. Мысли собирались в конкретные проекты, готовилась документация, шел постоянный поиск средств. Айшат подгоняла тревога за своих выпускников. «Выпустили мы их, дали знания и умения. Но их ведь нужно применять. Нельзя им возвращаться опять домой и сидеть дома без всякого общения, поэтому нужно было срочно открывать учебную квартиру», — Айшат очень волнуется, когда рассказывает о своей работе.
И этот проект Айшат удалось реализовать. Где-то помогли гранты и спонсоры, где-то помощь пришла, откуда не ждали. Само помещение для квартиры Айшат предоставили родственники. Просто разрешили пользоваться, пока жилплощадь им не нужна. «Родственница как-то просто в разговоре упомянула о пустующей квартире. И я даже не знаю, как у меня вырвалось: а отдайте ее нам. Хотя бы на время», — делится воспоминаниями Айшат.
Все получилось. Закипела работа. Ремонт, покупка мебели, опять бесконечные переговоры и командировки. И как итог всех стараний – запуск проекта. 1 сентября учебно-тренировочная квартира открыла свои двери. И за несколько дней набралась группа из 15 человек.
Но планов еще громадье. «Мне бы найти гектар земли, чтобы построить там школу и еще несколько тренировочных центров типа этой квартиры, а еще мастерские», — мечтает неугомонная Айшат.
А когда-то для нее все это было китайской грамотой. В новинку было все. Ведь до того, как она занялась проблемами инвалидов, Айшат трудилась совсем в другой сфере. Торговала в собственном магазине, ездила за границу за товаром, развивала бизнес. Дело шло хорошо, был и достаток, и кайф от любимой и понятной работы. Но позже в ее жизнь пришли совсем другие реалии и понятия. «Я даже в терминах не разбиралась, а нужно было столько всего делать», — улыбается Айшат.
Разбираться в тонкостях терминологии Айшат Гамзаеву заставила жизнь. Когда она забила тревогу по поводу своего младшего сына, у которого налицо была задержка речи, местные врачи ее успокоили. «Ну и что? — говорили они, — Не говорит. Анна Ахматова тоже до пяти лет молчала, а потом какие стихи стала писать». Успокаивала и вся родня. Мол, не переживай, главное, что у него руки-ноги на месте, ходит, бегает. Но Айшат успокаиваться не желала, нашла самого лучшего логопеда в Махачкале, которая все же научила мальчика говорить. Потом были занятия с репетиторами. Долгая, кропотливая работа и учителей, и самой Айшат. К 8 годам сын говорил, читал и писал. Айшат отдала его в школу. Обычную общеобразовательную школу. Мальчику было сложно отвечать у доски, Айшат просила учителя опрашивать сына после уроков. Не скупилась на подарки и всяческие вознаграждения. Цель оправдывает средства: «И все было хорошо, он втянулся, делал успехи, но тут закончилась начальная школа, появилось много новых учителей, нужно было ходить из кабинета в кабинет. И сын растерялся. А учителям просто не охота было возиться с проблемным учеником, поэтому ему быстро оформили домашнее обучение. Педагоги ходили к нам домой через раз, особого энтузиазма не проявляли. И в итоге сын вообще перестал учиться. Потерял интерес к жизни».
Первый же московский врач, к которому Айшат привела сына на консультацию, маму отругал и назвал ребенка запущенным. А через некоторое время медики озвучили диагноз. Аутизм. Из Москвы Айшат приехала с кучей обследований и рекомендаций. А еще со специальными программами, о которых в Дагестане и не слышали. Айшат сама инструктировала педагога-дефектолога, которая занималась с ее сыном. Женщина признается, что временами было очень тяжело, но ни разу она не позволила себе роптать на судьбу и думать, почему именно ей посланы такие трудности. «Всевышний не дает нам тех испытаний, которые мы не можем вынести, поэтому я просто радовалась тому, что у меня есть возможность лечить своего сына, есть силы и желание бороться за его место в этой непростой жизни», — рассказывает Айшат. И еще. Мама необычного мальчика признается, что никогда не считала своего сына не таким, как другие дети. Не считала его больным и безнадежным. Ей думается, что вера в собственного ребенка и помогла ей добиться цели.
Совместными стараниями молодого человека удалось вывести из состояния депрессии и вернуть интерес к учебе. Сегодня ему тридцать, и он сам уже отец. Молодой человек учится на педагога-дефектолога, отлично разбирается в технике и уже давно работает в детском центре для инвалидов. Это успешный молодой мужчина, у которого есть семья, желание жить и радоваться жизни.
Айшат же после того, как вытащила собственного сына из недуга, сочла, что не вправе бросать это дело и других таких же ребят. И стала им помогать. Так и родилась идея создания школы, тренировочной квартиры. Педагоги, которые трудятся у Айшат, в один голос говорят, что она первый человек, который рассказал Дагестану о том, что есть такая болезнь аутизм, и поведал, как с ней жить и ее победить. Иностранные коллеги по цеху не скрывают своего удивления. Говорят, что никогда не думали, что внедрить подобные проекты удастся на Кавказе, в очень консервативном и закрытом регионе. Айшат от таких заявлений и оценок смущенно отмахивается. Ей не до похвал. У нее еще столько дел.
Лана Вартанова
Фото из личного архива А. Гамзаевой
DAPTAR 