«А знает ли дочь, что безденежье сопровождает по жизни чаще всего именно творческих людей?»
Самым первым ее выбором профессии была мечта стать водителем троллейбуса. Дине очень нравилось ездить по улицам Махачкалы в таком гудящем, вибрирующем чуде электричества. Но сейчас она уже почти забыла о той мечте. Как и я почти позабыл, что в ее годы больше всего на свете хотел выращивать арбузы. Темно-зеленые, сочные, сладкие, настоящие. Такие, каких сейчас, когда настоящее не пользуется спросом, уже не выращивают.
Позже у нее все завертелось в вихре непостоянства – продавщица мороженого, пилот самолета, медсестра, которая делает уколы детям и потом утешает их. А полгода назад она меня решила шокировать. Улыбается так лукаво:
– Я хочу быть журналистом!
«Только через мой труп!» – говорю решительно. На вопрос «Почему?» подвожу ее к камню, где планировали поставить памятник погибшим журналистам (мы как раз мимо проходили) и подробно все объясняю. Так, мол, и так, не любят люди правды, а если ты неправду говоришь или пишешь, то это ты уже не журналист, а одно очень нехорошее слово.
– Мне казалось, что это памятник погибшим садовникам. Тут женщина-садовник цветы поливает…
– Нет, журналистам. Садовником, кстати, быть намного безопаснее. Поэтому журналистом только через мой труп!
– Если я стану журналистом, тогда не через твой труп, а через мой труп получится…
Но эту тернистую стезю она с тех пор приметила. Сейчас планирует стать писателем. Уже «выпустила» для неширокого круга читателей серию «книжек» с авторскими иллюстрациями. «Я сам» называется. Правда на следующий день с трудом сама может прочесть, что в произведении написано.
В последнее время Дина активно занята поиском работы для своего папы. Она читает вывески с объявлениями в Макдоналдс.
Я начал потихоньку внушать: профессию надо выбирать такую, чтобы денег зарабатывать много, иначе это как-то не по-даргински. И развернул перед ней перспективы быть бизнесменом, банкиром, прокурором, судьей. К первым двум видам финансовой деятельности осталась совершенно равнодушной, обвинять и судить людей наотрез отказалась. Она, папа, хочет что-то создавать, она же творческий человек. А знает ли дочь, что безденежье сопровождает по жизни чаще всего именно творческих людей? О’кей, тогда создавай то, что будет пользоваться спросом и что можно продать. А создание одежды для малышей и новых моделей игрушек будет пользоваться спросом? И как эта профессия называется? Решено, она хочет стать дизайнером.
В последнее время Дина активно занята поиском работы для своего папы. Она читает вывески с объявлениями в Макдоналдс («Вот, смотри, здесь написано, что им нужны работники!»), дает полезные советы и делает оригинальные предложения. Вроде последнего, возникшего под впечатлением от музыкантов-самоучек в электричках («Папа, смотри им деньги все дают. Давай ты тоже так зарабатывать будешь?»). Трудостройство непутевого папы, скверный характер которого привел к очередному уходу с работы и тесноте на диване, пока проходит без ощутимого успеха.
Стимулирую дочь к изучению английского. Иначе, говорю, работу не найти. И она его усердно учит. Да, чуть не забыл! Не так давно она совсем не пожелала работать:
– Будешь учиться – найдешь хорошую работу. Найдешь хорошую работу – будешь много зарабатывать.
– Не хочу работать. Пусть мой муж работает, он же должен быть кормильцем семьи. А я буду детей рожать и их воспитывать дома.
Киваю, ухмыляясь:
– Хороший ход! Но жизнь – это лотерея, ты же помнишь? Вдруг твой муж окажется альфонсом или неудачником, сейчас много таких мужей развелось, которые на шее своих жен сидят. Что тогда?
Уверенность на лице мгновенно сменяется унынием:
– О, неэээт! Вся жизнь коту под хвост (это папины такие идиомы)! Придется учиться и работать…
Мне категорически не рекомендуется пробовать себя на высшем должностном посту страны, конкретнее – идти в президенты. И вот почему. Этот негодяй Путин развелся с женой («Потому что он ее предал, папа! Она столько лет с ним жила, готовила ему, пылесосила, в магазин ходила. Дочек родила! Двоих!») Неожиданно для себя, я пытаюсь оправдать Владимира Владимировича: в конце концов, должна же быть какая-то мужская солидарность? («Диночка, ну это же они вместе решили развестись. Ему приходится много работать, сегодня он в одном конце России, завтра – в другом. Он часто летает в другие страны, редко бывает дома, ей одиноко, она устала от такой жизни…»). Но дочь непреклонна: предатель, и все тут! И как он может вообще раз в месяц видеться со своими родными детьми? Всего лишь один раз за двадцать… нет, тридцать дней? Нет, папа, тебе не надо становиться президентом!
– Ладно, моя родная. Думал уже, честно говоря, а не пойти ли мне в президенты? Но раз ты против, откажусь от этой идеи. Пусть как-нибудь сами справляются, без меня. Мне важнее чаще видеться с дочкой…
Джамал Рабаданов
DAPTAR 