Бывших дагов не бывает

Корреспондент «Даптара» выяснял, сильно ли дагестанки отличаются от европейских женщин, есть ли в мире равноправие, и кому за кордоном жить хорошо.

Когда-то мы вместе готовились к сессиям и прогуливали лекции. Теперь я вижу их раз в полгода, когда они приезжают в Махачкалу. Одна из них отучившись в Берлине, ищет там работу по специальности, другая два года назад переехала к мужу в Италию и сейчас получает уже третье высшее образование. Так что мы очень быстро перешли от обсуждения близких знакомых к разговору в формате «два мира — два образа жизни».

Что люди скажут?

— Когда я сама уезжала заграницу, только ленивый не предостерег моих родителей, что там с девочкой может случиться плохое. Моя мама как-то даже произнесла: «Лучше б замуж».

Саида: Всем дагестанским мамам кажется, что замужество дочери – решение всех проблем.

Олеся: Сейчас я живу в Италии с мужем. А в первый раз еще студенткой уехала на год в Германию по международной программе Au-pair. Ты попадаешь в семью, где присматриваешь за детьми или выполняешь кое-какую работу по дому, за это получаешь карманные деньги, тебе оплачивают языковые курсы. Это очень популярная программа во всем мире, один из самых доступных способов выучить язык и посмотреть мир.

Несмотря на все плюсы, мама очень сопротивлялась. То ли переживала за меня, то ли за репутацию, то ли просто не хотела менять привычный уклад жизни, в котором я всегда рядом. Все эти истории в СМИ про «обманутых» дурочек из российской глубинки ее тоже очень пугали. И, может, я бы и не уехала, если бы не мамина подруга, чей сын в то время жил в Штатах. Она убедила маму, что надо отпустить.

— А тебя-то, Саида, даргинская родня как на дальнюю дорогу благословила? У вас вроде все строго. Диплом в приданое, красивая свадьба и чемодан подарков от мамы жениха. А тут какая-то заграница на уме.

Саида: Я тоже уехала как Au-pair на 4 курсе. Мне достались пацаны-тройняшки, усыновленные немецкой парой. В Германии мне понравилось, поэтому я вернулась домой, окончила университет и снова уехала туда же. Маму к своему отъезду готовила заранее. Рассказывала, как хочу поехать, как было бы прекрасно оказаться в Европе, выучить язык. Мама, кстати, в свое время, тоже очень увлекалась немецким языком, но ее отдали замуж сразу после школы. Возможно, поэтому она разрешила мне исполнить нашу общую с ней мечту. Но перед тем, как принять окончательное решение, мама посоветовалась со всеми своими сестрами. Если бы они были против, то не видать мне заграницы. Мама слишком прислушивается к мнению старших.

Другая жизнь

— Там ведь все по-другому. Манера общаться, одеваться, дружить. И как вам там живется, сложно было привыкнуть?

Саида: Никаких сложностей с адаптацией не было. Меня как раз и привлекало то, что там все без фальши, лицемерия и ненужных условностей. У нас ведь как? Девочке ничего нельзя. Нельзя встречаться с мальчиками, нельзя вечером гулять, веселиться на свадьбе, ходить в ресторан, громко смеяться и так далее. И у этих «нельзя» нет объяснений. А в Европе мне, наконец, стало многое понятно. Жизнь должна быть, в первую очередь, комфортной. Неудобно ходить на каблуках, ходи в кроссовках, не хочешь краситься – да и не надо, хочешь сходить вечером в бар или на дискотеку – да, пожалуйста. И никто о тебе не станет думать хуже. Да и ты не станешь хуже.

До сих пор пытаюсь дружить так, как привыкла здесь, в Дагестане. И каждый раз будто натыкаюсь на выставленную вперед руку.

Олеся: У меня весь гардероб делится на то, что можно надеть в универ и то, что лучше туда не надевать, чтобы избежать удивленных взглядов. Моя подруга как-то пришла на занятия на каблуках. Это были обычные серые лодочки на небольшой шпильке. Так все однокурсники спрашивали: «У тебя сегодня свидание?» Там не принято наряжаться днем.

— Ну, подумаешь, каблуки. В Берлине ходят так, а в Римини – так. А вот в Махачкале любят быть при параде ВСЕГДА. Вот и носят платья с шлейфами на работе.

Саида: Мы здесь просто очень привыкли к одной модели поведения. И вся нелепость этой зацикленности осознается, когда ты отрываешься от дагестанской почвы. Я вот, например, поняла, что жизнь в Дагестане не предполагает внутреннего комфорта. Мы все время вгоняем себя в какие-то рамки и потом стараемся не замечать, что тесно. Делаем вид, что все прекрасно. Знаете, чему я не перестаю удивляться? Тому, что, несмотря на всю консервативность Дагестана, тут очень следят за веяньями моды. Самая клиентоориентированная республика! Хочешь платье из Италии – на! Хочешь пластику ушей – пожалуйста! Тетки подрезают веки, увеличивают попы и бюсты. Про губы и ботокс я вообще молчу.

Олеся: Просто это востребовано. Дагестанки в плане внешности перфекционистки. Они готовы терпеть самые болезненные процедуры и платить любые деньги, чтоб у них были пухлые губы, лица без морщин, гладкие безволосые ноги и руки.

— Дагестан ведь никуда не девается, вы увезли его в себе. Какие особенности дагестанской ментальности мешают вам в Европе, а какие, наоборот, помогают?

Саида: Я, например, до сих пор пытаюсь дружить так, как привыкла здесь, в Дагестане. И каждый раз будто натыкаюсь на выставленную вперед руку. Ну, просто немцы не подпускают к себе близко, как бы хорошо к тебе ни относились. Они слишком ценят личное пространство что ли. У меня есть отличные друзья, которых я знаю уже много лет. Я могу на них положиться, могу обратиться за советом, но, к примеру, не могу заявиться на чашку чая просто потому, что мне вдруг захотелось их увидеть. А тут, дома все по-другому. Я приезжаю и знаю, что меня примут и будут мне рады несмотря ни на что. И не потому, что я редкий гость и приехала всего на 2 недели, а просто так было всегда.

Олеся: В Дагестане девушка всегда приучена к работе по дому. Так вот это мне пригодилось. Я умею вести дом, совмещать домашние дела с учебой. Конечно, умение варить суп в семейной жизни не главное. Но ведь о любимом мужчине приятно заботиться.

Взглянуть на родину со стороны

— Моя френдесса перебралась в Москву и пишет, что с ума сходит, когда слышит новости из дома и ужасно рада, что уехала из Дагестана. Наверное, и вам сейчас кажется странным или даже диким многое из того, что раньше было привычным.

Саида: Я здесь прожила большую часть жизни. Меня Дагестаном не запугаешь! Ничего не шокирует. Многое, скорее, забавляет. На днях узнала, что теперь принято на сватовство дарить невесте последнюю модель айфона. И это практически обязаловка. Если его нет, то свадьба может не состояться. И это очень смешно. Честно. А еще я спокойно хожу тут на все свадьбы в одном платье, а для кого-то это позор и трагедия.

Весь этот, якобы, уникальный дагестанский опыт выстраивания взаимоотношений в семье – всего лишь обычная база любого нормального общества.

Олеся: А меня огорчают многие перемены. Приезжаешь и узнаешь, что в семье друзей раскол. Муж через 20 лет брака вспомнил, что жена у него русская. И вера у нее, оказывается, неправильная. А он-то правоверный мусульманин. И жена, и дочки в джинсах вдруг стали для него позором. А ведь еще недавно этот же человек обожал праздновать у нас дома Пасху и звал всю аварскую родню к себе на православное Рождество. Что-то произошло в головах людей. На днях в гости зашла подруга и стала мне рассказывать, что рожать желает только мальчиков, а девочки – это сплошной риск и морока. Кто знает, что из них вырастет. Могут и родителей опозорить. Я хватала ртом воздух, а она делилась планами – она будет такой-то свекровью, выберет своим сыновьям, которых должно быть обязательно трое, таких-то жен. Разве об этом надо думать, когда твоему малышу два года?!

— Кстати, о детях. Ну, вот пойдут у вас дети. Как воспитывать их будете? По-дагестански?

Олеся: Думаю, весь этот, якобы, уникальный дагестанский опыт выстраивания взаимоотношений в семье – всего лишь обычная база любого нормального общества. И глупо говорить, что только в Дагестане учат уважать и почитать старших. В итальянской семье моего мужа те же самые установки.

В понимании дагестанцев за пределами республики везде сплошь разврат и безнравственность.

Саида: У немцев много теорий воспитания детей. Они не кричат на них, до определенного возраста детям ничего не запрещается. Родители ни в коем случае не поднимают руку на ребенка, стараются при любых обстоятельствах решить все словами, избегают наказаний. А у нас же разговор с ребенком короткий – подзатыльник и никаких мультиков. Только результат иногда одинаковый – есть масса разбалованных и невоспитанных детей. И там, и здесь.

Олеся: В понимании дагестанцев за пределами республики везде сплошь разврат и безнравственность. Но поверьте, на пьяную школьницу, что мне однажды встретилась в автобусе, с недоумением смотрели абсолютно все. Не только я. Это не норма. У нас соседка есть, девочка лет 13. Но уже с бойфрендом-байкером. И вечно они под окнами зажимаются до поздней ночи. Мой муж, как парочку эту видит, так глаза закатывает. И не потому, что не видел, как люди целуются. Просто считает, что всему свое время и место.

Они и мы

— А европейские женщины, они, какие? Им, говорят, и ноги побрить лень.

Олеся: В Италии женщины тоже помешаны на внешности. Но не бегут откачивать жир и наращивать ресницы, а занимаются спортом, следят за питанием, не жалеют денег на хорошую косметику, любят фирменную и качественную одежду. Только эта одежда не обязательно обвешана узнаваемыми лейблами.

Саида: В Германии есть сторонницы «естественной красоты», для меня они до сих пор выглядят непривычно. У нас девки аж блестят от эпиляции. Ни одного лишнего волоска. А там совершенно нормально ходить в топике с небритыми подмышками.

— Как на том фото Джулии Робертс, где она стоит, подняв руку, и демонстрирует свое отношение к эпиляции.

Саида: Да! Таких Робертс в Германии полно. И руки поднимают, и юбки короткие носят. Ну, нравится им так больше, наверное, и мужчин их все устраивает. Но далеко не все считают нормой небритые ноги и подмышки. Опять-таки вопрос взглядов и личной свободы.

— У нас любят рассуждать, что европейские женщины утратили женственность. Сами за себя платят в ресторанах, сами гвозди забивают.

Олеся: В Италии потихоньку от этого отходят благодаря жительницам Восточной Европы, которых сейчас там много. В культуре их стран нет установки платить за свой кофе, если ты с мужчиной. Мне тоже, честно говоря, это непонятно. Когда мой муж приезжал в Дагестан, я его предупредила, что у нас так не полагается. И он принял это, за что я ему благодарна.

Саида: У меня есть знакомая – типичная эмансипированная немка. Умеет сама принимать решения, в карьере многого добилась. Работает в тюрьме, кстати. В свои 60 отлично выглядит, любит пококетничать и у нее полно друзей-мужчин. Однажды я ее встретила с сыном. Они шли из супермаркета. Мама, груженная пакетами и сын рядом. Я его спрашиваю: «Ты чего маме не помогаешь?» А он: «Она не хочет».

Женщины, мужайтесь!

— Очень знакомая картина. Как будто про Дагестан рассказываешь, а не про Европу.

Саида: Кстати, да. Я ведь в селе родилась. Сама видела такое не раз. Все этот чертов культ мужчины. Мальчиков с детства оберегают. На побегушках у него и старшая сестра, и бабушка, и мама. Мальчики не убирают свою постель, не моют свою тарелку, не бегают за хлебом, а уж про то, чтобы вынести мусорное ведро и разговора быть не может! За них учатся в школе, их устраивают в университет и на работу, и из них закономерно вырастают ни к чему не приспособленные лоботрясы. Они не понимают, что женщину надо оберегать. Да и жену таким ищут, которая и заработать сможет, и уют обеспечит. И чтоб рожала в срок и не жаловалась. Женщина для таких мужчин – это механизм для облуживания, который не может ни болеть, ни уставать. Она всегда должна быть к его услугам.

90-е годы помните? Кто взял клетчатую сумку и поехал в Турцию за товаром? В основном женщины.

Олеся: Парень, который не пьет, не курит и не балуется наркотиками, сейчас в Дагестане очень ценится. А если еще и проблем с законом не имел, то вообще находка! Таких принято называть «хорошими мальчиками». Вот за них родители и спешат выдать дочерей замуж. Хороший мальчик потом очень быстро наглеет, осознавая свою ценность, художественно укладывается на диван и требует от родителей жены то машину, то работу. — Так, стоп. Вы, вроде, здесь не живете. Европа далеко. Откуда такие познания?

Саида: От Дагестана не скрыться, хочешь, не хочешь, а оказываешься в курсе. Бывших дагов не бывает.

— А, может, это и хорошо. Зато наши девушки много чему обучились: могут водить машину, на эту машину заработать, строить бизнес с нуля. Я прямо восхищаюсь некоторыми.

Саида: Так наши женщины всегда были сильными. На них всегда было и хозяйство, и полевые работы, и дом, и рожали по десять детей. 90-е годы помните? Кто взял клетчатую сумку и поехал в Турцию за товаром? В основном женщины. Не все, конечно, добились успеха. Но ведь многие сейчас владелицы дорогих магазинов. Начинали с малого, таскали тяжелые сумки, возили огромные суммы денег, рисковали на границах, договаривались с поставщиками. Разве трепетная лань взялась бы за такое?!

— Тогда какая она, в вашем понимании, современная дагестанка?

Олеся: Красивая, уверенная в себе. Я теперь смотрю на многое со стороны и понимаю, что и мужчины сегодня не хотят видеть рядом с собой милых домашних девочек. Им нравятся успешные. Но главное, женщины готовы к тому, что в семейной жизни может случиться всякое. И они больше не боятся остаться одни – знают, что смогут прокормить своих детей, смогут состояться в жизни.

Саида: А на богатую и красивую в Дагестане не всякий рискнет вякнуть. Таково уж наше общество. Тебе можно все, если у тебя есть деньги.

— Ну, не все. Многих от радикальных решений или даже от ссоры с мужем удерживает вечный припев «Да кому ты нужна?! Еще и с детьми»…

Саида: Еще как нужна. В первую очередь, своим детям. И если дагестанки это поняли, то в нашем обществе что-то да изменилось в лучшую сторону. А то ведь обидно, что женщина меняется, а отношение – к ней нет. В большинстве-то случаев она воспринимается как приложение к мужчине. Ей как будто не положено знать себе цену.

Получите, распишитесь!

— В Европе не так?

Саида: И там полно тараканов. Когда мне начинают впаривать про хваленую немецкую демократию, я спрашиваю, почему же у вас женщина все равно зарабатывает меньше мужчины? В одной и той же компании одни и те же специалисты разного пола будут получать разные зарплаты. Догадайтесь с трех раз, чья зарплата выше.

— Это что закон такой?

Саида: Нет, не закон, конечно. Просто в частных компаниях женщинам платят меньше. Ты подписываешь трудовой договор, оговариваешь с работодателем зарплату, и только вы вдвоем знаете сумму. И вот, оказалось, сплошь и рядом женщине предлагают меньше, чем мужчине. Она считается менее надежным работником. У нее могут заболеть дети, или она засобирается в декрет. Естественно, никто тебе прямо не скажет, раз ты тетка, то платить тебе будут на полтысячи меньше. У нас ведь тоже при устройстве на работу, девушку спрашивают о ее семейном положении, не собирается ли она замуж в ближайшее время. И если у нее через месяц свадьба, то, скорее всего, ее на работу не возьмут. Это та дискриминация, к которой не придерешься. Вроде есть, а вроде и нет. Хочу, беру тебя на работу, а хочу, не беру. Одному плачу две тысячи, а тебе – пятьсот евро. Не нравится – не подписывай договор.

— И независимые немки это проглотили?

Саида: Ну, они возмущаются, конечно. Может, и в суды обращаются. Только мы ведь говорим о практике частных компаний. Там только работодатель решает, сколько тебе платить. Просто я удивлена, что такое возможно в демократической Германии.

Ты не обязана быть жертвой

Олеся: Хотя и в Европе бывает, что за красивой картинкой скрываются семейные трагедии, но там при желании женщина может вырваться, спасти себя и своих детей. Ей не вбивают в голову с детства, что в семейной жизни надо терпеть все. Общество не требует от нее молча сносить унижения и боль. А у нас ведь взрослые мужики хвалятся, что их мать была большая молодец и терпела от отца много чего. А чем тут гордиться, простите?!

А там, если женщина попала в трудную ситуацию, то есть масса служб, которые не бросят ее на произвол судьбы, начиная от полицейского участка, заканчивая социальными приютами, где женщины могут жить с детьми, уйдя от мужа-тирана.

— Что прям, все друг друга любят? И даже свекрови с невестками не воюют?

Олеся: Они меньше контактируют. Молодая семья чаще всего независима финансово, потому и проблем меньше. А так итальянцы очень семейные люди. У них все, как в кино. Большая дружная семья, совместные обеды в выходные, шумные веселые свадьбы, но потом все расходятся по своим норкам, и никто не лезет в жизнь друг друга.

Моя свекровь, к примеру, не одобряет выбор своего младшего сына. Но ей просто хватает воспитания и такта не устраивать скандалы. Она мне как-то призналась, что просто боится потерять сына. Это ведь абсолютно нормальный материнский страх, кажется, чуждый дагестанским мамам.

Саида: Наши сначала находят сыновьям жен, а потом по традиции начинают их гнобить. Зачем это все, до сих пор понять не могу.

— Печальная картина получилась. Женщина красивая, успешная, часто независимая, а мужчины этого не замечают и не ценят.

Саида: Может, как раз-таки эти женщины и сумеют воспитать новых мужчин, умеющих беречь и уважать женщину. Только на них и надежда. Нужно немного подождать.

Лана Вартанова